Аятская ведьма. 5 гл

Содержание

1. Лесная баня в Перегонии
2. Море
3. Волчьи камни
4. Прогулки по садам
5. Сад Берёзка, Вера и синий корунд
6. Хитники и хрустальная кладовка

Глава пятая

Сад Берёзка, Вера и синий корунд

Сад Берёзка это десятый, девятый и пятый уже обжитые участки и стоящие над болотом, шестой и третий четь в стороне и, по-моему, брошенные, четвёртый и восьмой, тоже брошенные и в развалинах. Первый участок непонятно почему на кадастровой карте отсутствует. А вот седьмой тоже стоящий на болоте посещается женщиной-пенсионеркой. Он по фактуре похож на домик Маргариты Михайловны. Кровать в комнате, баня на двоих, кладовка и мансарда с крашеным полом. Всё компактно. И самое главное там никто ничего не трогает, проходящие туристы относятся к домику толерантно и без дикости что-то напакостить.

Сады Скалистый и Берёзка граничат забором, но главная дорожная тропа север-юг проходя вихляет в начале частью по саду Таять,  а потом на стороне Скалистого. И вот на выходе из Скалистого возле скального массива Геркулес я и встретил своих подружек Свету и Соню, отсюда мы, и начали своё движение на юг в сторону сада Берёзка. Скоро дорожная тропа,  проходя мимо изрытых ям с дресвой на хозяйственные нужды садоводов, споткнулась на заборе из жердей у металлического забора участка десять, превратившись в узкую тропу.

Дальше тропа проходит под четырьмя жердями, сняв одну или две из них можно пролезть и поставив всё на место двигаться дальше. Тропа не топкая вероятно отсыпанная прежними хозяевами заброшенных дальних участков приводит от забора с жердями до просеки восток–запад через 500 метров. Слева остаётся домик номер семь женщины-пенсионерки посещающей своё владение очень редко может быть, раз пять за летний сезон. Огород там запущен, а больше там делать нечего ну может быть сходить по грибы-ягоды с ночёвкой в домике. И потом там проходной без заборный двор. А наличие приличного количества гадюк не предполагает там ходить в кроссовках и только в сапогах.

Кода я и мои подружки пришли к домику семь, то присели отдохнуть на скамейки у столика. И я рассказал, как я познакомился с одной из хозяек  этих крайних участков Верой. А больше я там других людей никогда и не видел.
— Было дело, зашёл я лет пятнадцать назад на крайний участок домика номер семь полюбопытствовать, что за странное там место. Сел на скамейку на отдых. Сижу, рассматриваю огороды и изучаю свою карту километровку. Вдруг слышу женский крик, идущий издалека, осмотрелся и замечаю бегущую ко мне молодую женщину со стороны дальнего домика скрытого редким кустарником. Жду, может чего скажет умного и она сказала, да так громко, что я зажал уши. Вы что говорит, тут расселись как у себя дома, и её как говориться понесло.

Навидался я таких ужаленных на всю голову баб сижу и жду, пока она устанет тараторить и скоро она стала уставать, потом села на скамейку напротив меня и сказала чего мне тут надо. Шоколада — ответил я ей в рифму.
— Что вам надо? — успокоившись, спросила она снова.
— Мне ничего, а вам?  — спросил я.
Он смотрит на меня и вдруг начинает улыбаться.
— Да я тут одна ну и защищаю от воров наши домики.
— Ну ладно вызывайте полицию, будем меня обыскивать и просвечивать, может я успел съесть ягодку с вашего огорода.

Женщина посмотрела на ягоды виктории, краснеющие под листьями на грядках.
— Вот так каждый по ягодке и нам ничего не достанется.
— А вы ещё на дороге огород устройте, может там урожай будет побольше. У вас же ни заборов, ни собаки и ещё хотите урожай сохранить. Почему забор не поставите, вы посмотрите, сколько за речкой елового валежника. Вам-то самой не смешно.
— Да смешного мало, — согласилась женщина.
— А зачем тогда здесь участок взяли, а не на горке как у всех.
— А тут бесплатно было, сады тут по большей части необжитые и участки ничейные, электричества нет, правда, вода рядом в речке. На участках тут топко, наверное, поэтому отсюда многие ушли. Бывает, весной после таянья снега тут так вода разливается, что не пройти и ждём, пока уйдёт.
— Знаю, мы часто с друзьями тут ходим, — сказал я.
— Как это ходите, а кто вас сюда пускает! — опять завелась женщина.

И тогда я ей популярно объяснил, коли она тут взяла себе в нахаловку участок, то должна знать, что ничего ей тут не принадлежит и она здесь никто.
— Вы хоть знаете, где проходит граница сада Берёзка. А вот как раз перед канавой с вашей стороны, так что по тропе, где ходит народ уже не ваша территория, вы карту в инете откройте и посмотрите, а потом возмущайтесь. И было бы с чего сами тут в нахалку и права качаете. Я бы на вашем месте вёл себя скромнее, а то ведь на кого нарвётесь, ещё заставят всё сносить, что понастроили. У этих садов, что по округе есть свои владельцы.
— А сейчас тут хозяев нет, заводы же закрылись.
— Ну и что земля всё равно принадлежит области, и хоть вы тут разбейтесь в лепёшку строя здесь свои хоромы.

Прервав свой рассказ я отпустил девушек Свету и Соню оправится и погулять по заброшенным огородам но они ничего съестного там не нашли кроме альпийского лука с сиреневыми цветами.
— Ну, если отдохнули то пошли дальше, — сказал я, надевая рюкзак.
— А что было дальше, ты её соблазнил? — спросила, лукаво улыбаясь, Света.
— Фу, какая пошлость, — ответил я, дёрнув головой, показывая деланно как мне это неприятно слышать, и продолжил рассказывать о женщине из сада Берёзка.

— Было видно, что женщина разочарована, что узнала всю горькую правду. И было непонятно, почему она раньше не задумывалась, что просто так ничего в лесу строить нельзя.
— А куда вы ходите? — спросила женщина, скосив глаза на мои вещи рюкзак, сумку с видеокамерой и пенал со штативом внутри.
— На скалы поснимать кино и фото и вообще погулять в лесах.
— И не боитесь, тут же медведи ходят вон мы тут, раз одного прогоняли, залез в огород и лук ест, морда такая наглая ему говорят, пошёл вон, а он прижмурился, жрёт и ноль внимания!
— Ну и как прогнали.
— А то нет стали стучать по банкам и убежал. Потом снова  приходил паразит такой и друзей маленьких привёл. Отвадили, привадой с перцем, дядька один показал, как сделать. А когда эта морда наглая пришла, сунулась к приваде, поела, наглоталась перца то ушла и больше не приходила, наверное, очень обиделась. А это у вас ружьё? — спросила женщина, показывая на лежащий, на столе пенал.

Я раскрыл замок-молнию на пенале и показал штатив для съёмки. Потом поставил его на ножки и водрузил сверху видеокамеру.
— Вот так я и стреляю, — сказал я. — А ваш медведь был медведицей с пестунами, и вам крупно повезло, что она вас тут не задрала.
— Да вы что, а мы думали это той морды противной братья.
— Да какие братья взрослые медведи самцы терпеть не могут маленьких медвежат, тот час задерут, а у вас мамка была со своими медвежатами. И вам крупно повезло, что остались живы.

— Потом мы обратились к лесникам, они тут рядом находятся у станции 466 км. Лесники пришли, посмотрели и сказали, что сады у нас крайние и заборов нет, словом выкручивайтесь сами. И зачем их только держат и деньги платят.
— А вы что хотели они вашу нахаловку ещё и охранять будут, — сказал я, усмехаясь женщине.
— Ну, надо как-то прогонять медведей, а то они и в дома наши будут заходить, — сказала женщина.
— Господи вам, сколько лет вы, что совсем не на уме, а забор за вас дядя будет ставить. Вы посмотрите вокруг, как у людей сделано, а может ваш муж лентяй? Ну, тогда как говорят это беспредметный разговор вам про Фому, а вы про Ерёму.
Женщина задумалась и согласилась что я прав и что они лентяи.

— Вас как зовут? — спросил я.
— Я замужем… — ответила женщина уклончиво.
— Я Сергей и меня вы как женщина не интересуете, может быть, мы даже станем друзьями, я тут достаточно часто хожу.
— Вера, — представилась моя собеседница, отчего-то густо покраснев.
— Вы что никогда не знакомились с мужчинами на ровном месте без предвзятости? — спросил я, видя, как она робеет.
— Ну, я же замужем…
— Да будьте вы хоть триста раз замужем, это меня мало волнует или высчитаете что мужчины это, прежде всего ненасытные самцы со способностью только и делать, что запрыгивать на чужих жён. Помните, что сказал в фильме Басова Щит и Меч герой Янковского Иоганну Вайсу – про костлявые ключицы фройляйн Ангелики?
Вера задумалась и, улыбнувшись, кивнула.

— Ну, вы ещё не видели мои ключицы и так говорите.
— Ну, так покажите, — сказал я насмешливо.
— Что прямо здесь? — удивлённо спросила Вера и почему-то оглянулась.
— Ну, вот вы и повелись, а говорили, что не изменяете мужу.
— Да как-то не приходилось и не предлагали…
— А вам нужно обязательно предложить, а сами вы не поведётесь.
— Ну не знаю, может быть при соответствующих обстоятельствах может быть и случилось бы.
— Так уже случилось, раз вы так рассуждаете, значит, вы к этому уже подходили. Представьте вы здесь одна, а тут какой-нибудь Клинт Иствуд или Аллен Делон вы что устоите.
— Ну, сравнили в них, наверное, все женщины влюблялись.
— Ну да, а тут я ни Клинт и не Аллен и вы даже не поддались искушению.
— А надо?
— Вам Вера не надо, у вас забор не поставлен, вот о чём думать, надо, а не интимной интрижке. Ну, всё мне пора идти дальше, а то к вечерней электричке не обернусь. А ночевать в лесу одному неинтересно.
— А вы можете вот у Агнессы вот в этом домике, её не будет всю неделю, часто болеть стала.
— Спасибо конечно, но завтра мне на работу надо.
— А хотите посмотреть, что мы с мужем сделали, по-моему, вам бы понравилось на будущее, идёмте я вам покажу.

И она показала, какую они с её мужем сделали красивую крышу домика из коричневых ПЭТ бутылок. Скорее она похвасталась этим титаническим трудом, чем просто показала такую ажурную крышу. На что я ей заметил, что из коричневых бутылок нельзя ничего такого строить, состав такого пластика ненадёжный, и он распадается, находясь в воде и на солнечном свете. Такие бутылки я использую в аквариуме в качестве фильтров, и надолго их не хватает максимум месяцев восемь, огорошил я её.
— Вот так новость, а мы и не знали, — сказала расстроенно Вера.
Крыша, конечно, была, несомненно, красива, а сам домик слишком убогий, сколоченный из досок поддонов, и годился разве что как летник. Зимой там с вечно дырявой крышей можно дать дуба, поэтому там даже и печка не планировалась на дровах. И вообще мне показалось, что Вера боится здесь оставаться одной особенно ночью в своей хлипкой крепости. Если бы рядом был кто-то из садоводов, было бы кого позвать на помощь, а то слоняющиеся по огородам медведи могли бы запросто вломиться в её хибару и учинить жуткую расправу.

Вера сказала, что тоже снимает кино на видеокамеру правда на одну музыку и монтирует в простой программе, а  в продвинутой не умеет. Мы поговорили о съёмках, и я снова стал прощаться. Она проводила меня до Большой Чёрной речки и больше я её никогда в своей жизни не видел.

Спустя года три, когда я там бродил с моим другом Володей я показал ему на тот самый домик. Крыша домика Веры пришла в негодность из-за хрупкости коричневых ПЭТ бутылок и рассыпалась в труху. Муж Веры как я подумал, был полный дурак, если позарился на негодный участок, но я ей это не сказал, хотя по её глазам было видно, как она от всего этого очень устала.

К концу рассказа мы дошли до развилки троп, где повернули налево в сторону перевала 345 м. Дальше дошли до подъёма на перевал где остановились и осмотрелись, а не пасёт ли кто за нами. Потом поднялись выше завала в лес и прошли траверсом вдоль ската горы, чтобы посмотреть сверху на тропу за  завалом. Тропы не было видно и пришлось лезть за завал.
— А не могли вы прорезать тут проход ну ведь неудобно же здесь ползать, — сказала Соня.
— А зачем тут столько грибников ходит, что они в любую щель полезут в своей охоте, а тут им целый коридор. Нет уж, кому надо пусть сам тут ковыряется.

Преодолев несколько головокружительных нагромождений, мы спустились на узкую тропу.
— И это тропа, — удивилась Соня глядя на пропиленный тесный проход между стволами.
— Ну, хоть так, а то, как бы мы выворачивали эти неохватные чурки. Ты посмотри, какие они толстые. Только на одно такое выпиливание уходило сорок минут, и таких брёвен здесь десяток не считая мелочь диаметром до 15 сантиметров. Вот так и пластались с утра до вечера и ночевали тут же.
— Так вы и ночевали тут? — спросила Света глядя на горбыли стволов.
— Да уж как-то разместились, правда, бурундуки всю ночь по нам скакали!
У родника всё было, так же как и в прошлый раз чужих следов на песке не было. Я предупредил, чтобы девушки не очень тут топтались, пока я набираю воду в бутылки ПЭТ.

— А там что такое? — спросила Света, показывая на каменную расщелину, откуда вытекала вода родника.
— Там оказалась целая подземная речка и глубокая, а ну-ка давайте проверим глубину, — сказал я и выломал длинную ветку из лиственницы.
Сунув её в воду, я стал её опускать ниже и ниже пока конец ветки не упёрся в дно, потом я померил мокрую часть ветки с собой под высоту своего роста.
— Здесь у расщелины глубина примерно сто двадцать сантиметров, но если промерять выборочно там внизу камни и надо выбрать низшую точку глубины. Дальше по проходу глубже, чем здесь уже через метр по пояс, — сказал я.
— А может, это хитники здесь рубились в поисках драгоценных камней, они же всю округу изрыли, — сказала Света.
— Может быть, но такая глубина говорит что там, похоже, была штольня. Слышите, как вода булькает, — сказал я.
— Ага, я слышу, как вода капает, капли тяжёлые и эхо, — сказала, прислушавшись, Соня. — А давайте я, туда сплаваю я закалённая.
— Да ты что вода здесь ледяная, — возразила Света.

Я тоже был против этой авантюры, ещё судорога схватит, кто там ей поможет. Но Соня упёрлась, хочу и всё.
— А потом сушиться надо, — стал отговаривать её я.
— Без проблем, — Соня сняла кроссовки и разделась донага. — Не бойтесь, не околею, во всяком случае, меня моя мочалка погреет!
Я посмотрел на её пушистую мочалку, подбритую вне зоны бикини, чтобы волосы не торчали как у мужчин из-под мышек, и потрогал её. Её пушистый холмик был жёстче, чем её шелковистые волосы на голове и это придавало ему некоторое сходство с ёжиком. Холмик возвышался над высоко выпирающими крылышками клитора, обнажая внешние половые губы, отчего я подумал, что такая буйная волосня вряд ли что у неё там погреет.
— Ну что Сержик нравится? — спросила вдруг томно Соня и её грудь стала учащенно подниматься и опускаться.
— Смотри подруга не кончи, а то нам это воду ещё брать для чая придётся, — сказала ей насмешливо Света. — Как закончишь своё плавание он тебе твою пи*дёнку погреет своей рыбой прилипалой.
— Да уж поскорее бы, а то он Море забыть всё никак не может, наш стесняшка, — сказала Соня.
 
Соня вошла в каменную щель и, шагнув ногой вводу стала, уцепившись за камни в стенах опускаться вниз.
— Брр,… какая тёпленькая, вы мне подсветите фонарём, — сказала Соня и, подождав пока Света, достанет фонарь стала опускаться ниже и ниже.
Свет фары осветил кромешную тьму, высветив впереди зияющую пасть чёрного непробиваемого лучом хода.
—  Впереди грот, — сказала Соня, плывя по-собачьи, так как в размашку плыть, мешали стены.
— Всё выхожу на край грота, — сказала Соня, так чтобы слышали.

Света держала фонарь, смещая луч чуть ниже Сони, чтобы не слепить её глаза. Соня, помахав нам рукой, вошла в грот и Света подняла фару фонаря, чтобы освещать вход. Прошло минут десять, и мы увидели возвращающуюся Соню. Она взяла в руки камень спрыгнула в подземный водоём.   
— Что она делает дура! — сказала Света.

Через несколько секунд голова Сони поднялась над водой и стала приближаться к нам. Мы помогли ей выйти из расщелины на песчаную отмель, потом я снял рубашку, чтобы её обтереть. Но Соня сказала, что ей уже тепло и чтобы я не мочил рубашку.
— Глубина небольшая метра три,  грот длинный на потолке дыра, уходящая колодцев наверх, думаю, там есть отверстие, ощутила по сквозняку. И вот что я подняла с пола грота. Соня показала маленький обломок мутного кристалла синего цвета. Наступила ногой и чую что-то колет, а тут вон что такое, хорошо Света подсветила.
— Так это же корунд! — воскликнул я.
— Можно сколотить плот и перебраться на ту сторону к гроту или спустится сверху, — сказала Соня.
— Ну, Сонька ты молоток! — сказал я ей. — И ещё девочки про этот камушек молчок, а то может засветиться статья.
— Это ещё почему? — спросила Света.
— Этот синий корунд драгоценный камень, иначе называемый сапфиром, нашёл, выброси, и надо быть дураком его выбросить. Оставил себе, растрепал, получил право на статью. Вот и молчите как рыба об лёд.
— Ну, так чтобы себя не искушать пусть он там полежит, — сказала Соня и бросила камень в воду.

Я не возражал пусть там полежит главное не трепать зря языком.
Соня, совершенно не стыдясь своего обнажённого тела, забралась повыше на брёвна, чтобы быстрее обсушиться и, шлёпая себя веткой, отгоняла назойливых комаров.
— Вот же сволочи напали!
— Давай одевайся, а то мы не поспеем на Глыбовые горы, — сказал я, любуясь её упругим телом, отчего у меня стало зарождаться естественное желание ей впендюрить по самые помидоры. И мне тот час пришло на ум петь про себя отвлекающую от нарастающего желания песню « На дальней станции сойду, трава по пояс» это мне один друг врач посоветовал, когда наступит такой пикантный момент.
— А может ну их к чёрту твои горы, может, проверим что наверху, а то мне тот сквозняк не даёт покоя, — сказала Соня.
Я был не против, мне и самому хотелось сходить туда и посмотреть что там за отверстие.
— Классно сходили Серж, тут тебе и сапфир и баба голая стриптиз показывает везунчик, да и только, — сказала Света.
— Нет Света, мне баня больше нравится, а стриптиз для озабоченных оболтусов, — сказал я, помогая Соне спуститься вниз, одеться.
— Вот чёрт, а про рыбу прилипалу я и забыла, ну смотри Серж, если я заболею, виновата будет твоя рыба, — сказала с иронией Соня.
— Ну, так какие проблемы подруга ну-ка Серж засади ей свою барракуду-прилипалу, пока она не простудилась, — засмеялась Света.

Продолжение следует...
.
Фото: заброшенный сад Берёзка, домик Агнессы