Механизм

Не жалею и в тоске не плачу
по седым, не стриженым вискам...
Орден — крест в карман глубокий спрячу
и пойду за истинами в храм.
Отстою, послушаю обедню.
Вспомню - «Не убий», «Не укради».
    - Что ещё, Господь, сороколетнему
ты подашь? Меня предупреди.
Может быть, любовь к шампанским винам?
Почестей не жду. Пускай другим.
Я привык к ножам, штыкам и минам,
к автоматам, гильзам и пружинам,
и к приказам жёстким, не простым.
Я привык рвать глотки, словно нитку,
жёстко спать на танковой броне.
Не любовью... Путь шипами выткан
и осколками на чёртовой войне.
Нас таких с крестами слишком много
павших. Но везёт опять живым
с ранами, следами от ожогов
за Донбасс, за Сирию, за Крым.
Нарушал все заповеди лично.
Из чужого брал чужую жизнь.
В тридцать — седина? Пример типичный -
без винтов военный механизм.
     Только где-то сломалась пружина внутри.
     По ночам мучит жажда, с похмелья — особо.
     Я не вижу себя в зеркалах и витринах...
     Даже если смотреть мне в трубу телескопа.
     Вроде ухо... Нет, дыня. Разрезана мочка.
     Вроде нос... Спусковой из железа крючок.
     Всё, что ниже, не тень. Кожура, оболочка.
     Всё, что выше — от гильзы снарядной кусок.
     Но глаза... Я, ведь жив! Почему не видны?
     Прочь пошла, ужасаясь, какая-то дама.
Это был мой портрет, механизма войны
в витражах рядом с папертью храма.

Из блокнота Донбасс