Только враг нас обучает не бояться смерти

Только враг нас обучает не бояться смерти
Татьяна Немшанова


Только глупцы ничего не боятся.
Только у слабого человека нет врагов.
Только о пустом человеке нечего сочинить дурного.
Только солнце всходит постоянно. Только его свет вечен.


28 октября 2019 года. Вроде бы, - понедельник?.. Утром температура с минус восемнадцати зримо поднимается одновременно с солнышком до минус четырнадцати по шкале Цельсия. Ночью - звёздно. В три часа ночи вставала, выходила - смотрела градусник. Он у нас висит на сосне возле избы. Там показывало минус четырнадцать, а вечером, на закате, температура опустилась до минус восьми. – Холодает! После осеннего тепла, после лета, к морозам организм сложно адаптируется. Приходится к холоду привыкать, терпя, настраиваясь психологически и, утепляясь. Совсем скоро минус двадцать морозца покажется оттепелью. Каждую зиму наблюдаю подобное и удивляюсь. Особенно, после стабильных сороковников, повышение даже до минус двадцати пяти чудится парилкой. Порой даже дышать сложно.

Дымка ночью несколько раз срывался с лежанки и с громким лаем убегал на юг, - кого-то чует там серьёзного. Сильно встревожен, - явно гоняет зверя. По всем признакам – медведя. Те сейчас бродят, ищут приют на долгую зиму, пытаются залечь, но запах съестного тревожит, и шумы заставляют бродить возле зимовья в поисках еды. Несколько раз натыкалась на свежие берлоги, - совсем рядом, в метрах от наших ходовых троп. - Хорошо, что пока пустые! Не заселённые! Но ощущение, осознание того, что хожу фактически над головой семьи хищника, неприятно. - Хорошо, что лайки активно гоняют, предупреждают! Только и мешают им залечь. Оттого те встревожены.Однако, необходимо их прогнать подальше.

С утра Володя неожиданно стал кричать на меня, - странно раздражительный, с того ни с сего психует, орёт. Не поняла причину. – Отчего не с той ноги встал?..

У меня оттого пропало настроение напрочь. Захотелось сиюминутно уйти домой, в село; надоело сразу и варить. - Неделю занимаюсь варевом. Стараюсь готовить повкуснее, а тут - подобная реакция!..

Хочется пройтись хоть до реки. Злит, что из-за названных гостей перевернулись все наши планы. Это означает, что двое-трое суток мне жить на нервах, без сна, и на «четвереньках ползать» перед мужичьём пьяным при постоянном: «Кю!-ю..». И… - водка рекой!... Со всеми вытекающими. Гости без водки в гости не заявляются. – Мне-то то зачем?!.. – Этого дерьма и в селе предостаточно. Хочется, хоть в тайге отдохнуть от перегарной вони и пьяной трепотни соседей и «друзей». От того разругались и молчим до сего дня. – Для кого-то праздник, а для меня – ад.

- Грязь! Грязь! Грязь! Желание здесь находиться
вмиг пропало. Хочется, чтоб ко мне никто не лез. Хочется жить спокойно, хоть месяц! Без вечной бабской обязаловки всем алкашам угождать, терпеть перегарную вонь. Хуже нет, когда чужие люди нарушают ровное течение бытия, вторгаясь в чужую жизнь.

…К людям веры нет. Всем, что-то от нас вечно нужно!.. – дай то! Дай это! Непрерывно: «Дай! Дай! Дай!..». В общении вижу сейчас чаще плохое, оттого желания теснее общаться – «дружить» - нет. Бывшая подруга и та стала первейшим врагом, когда подставила, а потом ещё и нож к горлу подставила. Не ожидала такого. В лесу были. А она испугалась пса и схватила меня ручищами, прижала к себе, мной прикрываясь. А нож грибной к горлу мне подставила, едва глаза не вынесла. Да такая силища! Едва высвободилась из объятий, послав матом. А ведь подруги были!..

Так часто случается. В деревне сложно самоизолироваться, - это не город. Стены дома и те не способствуют уединению, сокрытию обычных жизненных тайн. В городе в этом смысле неизменно проще жить. Там на лестничной площадке соседи друг друга и то не знают, не лезут непрерывно в душу, в квартиру, чтоб заиметь информацию для трансформации в эксклюзивные росказни, именуемые кратко, - сплетни. Слово- то «сплетня», происходит от сплетения воедино всякой чепухи.Редактирую сейчас старый текст и невольно вспомнилось:

- В октябре же было, в селе, зверски убили пожилую женщину, предпринимателя. Жили раньше в одном дворе, вместе работали в экспедиции до развала СССР. Дружили, растили детей, вместе праздновали праздники. Проникнув в её дом, убийцы садистски перерезали ей горло. Она защищалась до последнего.

 Женщина была местной, зырянкой, не слабой характером. Боролась за жизнь, сколько хватило сил. Но ей изрезали руки, добив. Ранее она крепко влезла в долги, открыв бизнес. Взяла после развала СССР и экспедиции кредиты и, прогорев, выплачивала. Дети, муж бросив, уехали в город. Сильно болела последнее время, но крепилась. Оттого отказалась нелегально возить нелегальный драгметалл, добытый нелегально, челночя. Но выйти ей из преступного бизнеса «компаньоны» уже не давали. Заставляли возить. Система была поставлена. Одни мыли нелегально. Другие вывозили с участков. Были и киллеры, и «смотрящие», и «крышующие», и конкуренты. Система тянулась годами отлажено. Драгметалл шёл от нас в Восточную Сибирь. Там тоже «свои» в системе стояли. В итоге слитки уходили в загранку на югА, а далее и в Англию. И везде на подхвате «нашинские же - местные»…

Мы с мужем находились тогда в тайге. Утром нам сообщили по телефону друзья, наши бывшие коллеги по работе, о зверском убийстве, полагая, что мы в курсе событий, ибо в селе. Звонили же уже с города!.. – Слух дошёл и туда. А уже вечером, к ночи, с села, «в мыле» прибежали два «соседа» по тайге, требуя от нас их спрятать и кормить. Прямо заявив, что прячутся от следователей, ибо в село наехало много полиции, надо отсидеться, пока не утихнет. Ситуация складывалась по опасности запредельная. – Или влазить в преступный бизнес, с которого не сойти уже, или быть зверски убитым, как свидетели... Едва удалось «уговорить» гостей «мирно»уйти в свою избу. Но там у них нет продуктов – не перезимовать, прячась, - не отсидеться.

 Ситуация зашкаливала. Понятно было, что из-за еды нас тут и положат, лишь повернись спиной. – Хватались и за ружья уже!.. Только позвонив родным, сообщив «громко»  о «гостях», удалось тогда относительно «мирно» разойтись, иначе б нас просто скормили зверью, как поняла тогда: хотели спустить под лёд в реку, типа сами утонули, ведь связи – то не было. – Охотники все! И то сказки, что в тайге живут одни герои, да добряки. Так мы нажили мстительных смертельных врагов –сельских профи –киллеров, на которых, якобы и не подумать никто не может – паиньки! Мухи не обидят!... Только браконьеры ещё те!.. – и все соседи, земляки…

А тогда один за другим «сами» ушло несколько человек по цепочке сельчан – свидетелей, точнее «участников». «Крышу» убитой, менее, чем через месяц, тихо привезли сбольшого  города тихонько хоронить на родину. Молодой сосед в Восточной Сибири уже через две недели после похорон предпринимательницы, неожиданно ночью по телефонному звонку вышел на проезжее шоссе в пьяном виде и попал под машину. - Родители молчат!.. Звонивший нам бывший коллега через месяц умер в больнице резко сам, типа от болезни лёгких.

 И… пошло!.. А в селе до сего дня считается, что убийца,то какой-то доходяга местный, что раскаявшись, испугавшись, сам повесился ещё тогда, когда только искали. –То типичная развязка нынешнего времени для подобных дел. Про содельников, что были «на стрёме» – караулили у дома предпринимательницы, речи дальше и не шло. Дело благополучно прикрыли.

Только через три года мой муж погибнет при невыясненных обстоятельствах. Лето будут искать специалисты, а найду сама, поняв, что всё делается, чтоб не нашла. Найду сразу, через минуты и там, где говорила. А в сентябре 2024 года один из тех «гостей» попытается оглушить по голове дубиной и скинуть меня в реку. При мне он будет хладнокровно убивать лайку, что пыталась хозяйку защищать. Именно она одна защищала тело хозяина от зверья. Челюсть пробита. Раньше полагала, что медведем, но наблюдая как профессионально хладнокровно недочеловек пытается убить и меня, и лайку, поняла, что челюсть пробита человеком – палкой, когда лайка защищала уже мёртвого мужа. Убить не вышло опять. Собака уворачивалась, и мы обе смогли убежать.

Вслед, изувер– киллер, пригрозил, что ОНИ всё равно меня закопают, да так, что никто никогда  не найдёт, да и… - искать не станут... Сообщила о том бывшему спецу, - ныне ведущему чиновнику. А тот принялся заверять, что я неверно всё-всё понимаю... И этот человек, о ком говорю, не способен муху прихлопнуть!.. Но тут же и пригрозил мне, - по-свойски, - умно! Грамотно! – административно! Мне! Зная мой ум, чётко дал понять, чтоб замолкла, иначе…

А мы, наивные, воюем, льём кровь в войне, уничтожаем генофонд славян!..


Только враги нас учат ценить друзей и родных.
Только враги нас обучают отличать друга от недруга.
Только враги нас заставляют дышать полной грудью.
Только враг поднимает с постели, заставляя не спать, - действовать.
Только враг нас обучает не бояться смерти и идти вперёд - жить.

***

Тогда, ещё не ведали о будущем, надеясь на человеческий разум, на добро в людях.
А пока, вечерами, при свете фонарика читала Шишкова. У нас много его книг – собрание сочинений. Подарил давным-давно их мой отец, ещё в СССР, когда книги считались дефицитом и приобретались в очередь или по «блату». Отец имел именно этот «блат» на книги и частенько подгонял нам разное из классики. Так появился у нас Лесков, Джек Лондон. Читаю сейчас, и удивляюсь: «Ничего в людях не поменялось за века…».

***

Весь день солнечно. Настали первые настоящие холода. Ощущение, словно не восемнадцать, а все тридцать мороза звездануло. Ходила к реке
- к технике. Мотособаку выгрузили на берегу, когда поднялись на горнячке в сентябре. Торила на лыжах дорогу на выезд в село. Попыталась идти на широких лыжах охотничьих и не смогла. Они под другую обувь рассчитаны. И сильно налипает снег. Да столько, что руками две лыжины от тяжести не поднять. Вернулась и надела узкие лыжи – лесные, старые.

Однако торить и на них очень тяжело. Снега уже выпало около сорока сантиметров -выше колена. И сложно бить – валишься до дна. Снег рыхлый, не осел. А руки сильно от непривычки мёрзнут. Кругом – бело. Лес – в снегу. Внизу, под нашим бугром, стало просматриваться наконец-то синее небо - над рекой, меж белых заснеженных елей и кедров. Некоторые верхушки деревьев сверху подсвечиваются солнцем. – Красота!

Понемногу привыкла к снегу, к холоду. - Очень тяжело! Часто останавливаюсь отдыхать. Собаки, належались, галопом рванули вперёд по тропе. За ними, по их следу, намного легче тропить. Дошла до реки. Она стоит. Напротив варги заторошена. Подвижек льда с того дня, как приходила последний раз, не было. Подумала об утке, что тут плавала в полынье одинокая, отставшая от стаи. Не стреляла,- жалела. - Не смогла стрельнуть... Хотя шансов у неё выжить не было. Полынья сокращалась стремительно и еды – никакой! Всё равно б погибла. Точно – серая шейка, подранок. Кто-то подранил из соседей… Вероятно, досталась норке или другому хищнику, - жалко! Утка была обречена на гибель. Оттого особо жалко. Сердце рвалось, понимая…

Птица сегодня сидит, не кормится, – боится первых морозов и первых снегов. Не привыкла ещё. Попались только следы белки. Солнце сейчас редко видишь. Оно, - то в тучах, то не поднимается над лесом, а ходит ниже тайги. Сегодня увидела его на варге, в просвет, сфотографировала. Даже обрадовалась. Получилось, словно заходит, - вечер, тогда как ещё день. Солнце красиво освещало кусты тала. Краски – чистейшие! Яркие! К солнцу привыкаешь. И, когда его долго нет, скучаешь. А увидев, радуешься, как лучшему другу. – Так оно и есть! Ведь солнце – нам самый преданный товарищ. Оно не лжёт, не предаёт. Оно- не человек… - нож в спину не всадит…

На обратном пути нагнала по проторенной лыжне Пулька. Обогнала, уселась, и принялась зубами обкусывать лёд с пальцев лап. Снега много и ей бегать в целик уже сложно – сил не хватает, снег пёсике по-пузо. Пока она чистилась, позади послышалось: «Ух! Ух! Ух!»,- пыхтя, тяжело дыша, нас настиг Дымка. Он пытался бежать галопом, задирая выше головы попу, как кутька. Весь упыхтел, тяжело дышит, хватает на ходу разгорячённой пастью снег и глотает.

От избы сразу пошла торить лыжню к «телефону» - на край гривы, там обычно раньше бывала сотовая связь.. Устала. Никто не отвечает. А я замёрзла. Красивая куртка плохо греет и сильно отсыревает внутри от испарений тела при ходьбе. Вернулась в избу. Вся напрочь пропотела. Холодно.

Разделась, пожарила котлет. Угостила собак витаминками… - фаршем. Володя третий день занимается сортировкой продуктов. Крутит фарш. Закатили большую бочку оттаивать. Она заняла много места в избе, - у печи. Приходится терпеть неудобства. В неё уложим продукты от мышей и чужих собак. Те, с гостями, с соседями, как правило
приходят голодными. Местный люд не считает нужным кормить собак в тайге, - типа они от того плохо работают. А те, голоднющие, вычищают даже туалет. И всё воруют. Ничего не оставить на улице. Воруют всё! Впрочем, как традиционно и их хозяева…

Лайки поймали необычного хомяка. Видно,
- то мышь, – крупная, - не долгоносик. - Дымка подбросил вверх и оставил в снегу, бросив, - сыт.

Когда ходила вверх… -тяжело! Было минус пятнадцать. Такая же температура, но не было ещё снега.И ощущается совсем иначе. Не воспринималось тогда очень трагично, не печалило, что пришла настоящая зима.

Ночью сегодня - минус восемнадцать, звёздно. Кое- как выпроводила собак спать на улицу. - Наотрез отказывались покидать тёплую избу. Дымка лежал у меня, а Пулька – у Володи на постелях,на спальниках. Дымка расположился в ногах калачиком. Я пошевелилась, Дымка недовольно заворчал. Володя услышал, - прикрикнул на него. Дымка соскочил, - извиняется: не специально, просто заспал. Стал вылизывать мне лицо в знак примирения. Второй раз… – то же самое...


***

29 октября 2019 год. Вторник. Солнечно. Утром минус тринадцать градусов. Снилось что-то, запомнила, а напрочь забыла, не вспомню теперь. Но потом снилась большая квартира. – Что бы то значило?..


Фотоснимок Татьяны Немшановой. На фото Крайний Север Западной Сибири. Северная тайга.
2019 год. У костра осенью. Таёжники.

Только враг нас обучает не бояться смерти


Новелла