Василий Жуковский Вечер in English

Элегия

Ручей, виющийся по светлому песку,
Как тихая твоя гармония приятна!
С каким сверканием катишься ты в реку!
Приди, о Муза благодатна,

В венке из юных роз, с цевницею златой;
Склонись задумчиво на пенистые воды,
И, звуки оживив, туманный вечер пой
На лоне дремлющей Природы.

Как солнца за горой пленителен закат —
Когда поля в тени, а рощи отдалённы
И в зеркале воды колеблющийся град
Багряным блеском озарённы;

Когда с холмов златых стада бегут к реке,
И рёва гул гремит звучнее над водами;
И, сети склав, рыбак на лёгком челноке
Плывёт у брега меж кустами;

Когда пловцы шумят, скликаясь по стругам,
И вёслами струи согласно рассекают;
И, плуги обратив, по глыбистым браздам
С полей оратаи съезжают…

Уж вечер… облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает.

Всё тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклонённой,
Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой,
Поток, кустами осенённой.

Как слит с прохладою растений фимиам!
Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам,
И гибкой ивы трепетанье!

Чуть слышно над рекой колышется тростник;
Глас петела вдали уснувши будит сёлы;
В траве коростеля я слышу дикий крик,
В лесу стенанье Филомелы…

Но что?.. Какой вдали мелькнул волшебный луч?
Восточных облаков хребты воспламенились;
Осыпан искрами во тьме журчащий ключ;
В реке дубравы отразились.

Луны ущербный блик встаёт из-за холмов…
О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
Как бледно брег ты озлатило!

Сижу задумавшись; в душе моей мечты;
К протекшим временам лечу воспоминаньем…
О дней моих весна, как быстро скрылась ты,
С твоим блаженством и страданьем!

Где вы, мои друзья, вы, спутники мои?
Ужели никогда не зреть соединенья?
Ужель иссякнули всех радостей струи?
О вы, погибши наслажденья!

О братья! о друзья! где наш священный круг?
Где песни пламенны и Музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
Где клятвы, данные Природе,

Хранить с огнём нетленность братских уз?
И где же вы, друзья?.. Иль всяк своей тропою,
Лишённый спутников, влача сомнений груз,
Разочарованный душою,

Тащиться осуждён до бездны гробовой?..
Один — минутный цвет — почил, и непробудно,
И гроб безвременный любовь кропит слезой.
Другой… о небо правосудно!..

А мы… ужель дерзнём друг другу чужды быть?
Ужель красавиц взор, иль почестей исканье,
Иль суетная честь приятным в свете слыть
Загладят в сердче воспоминанье

О радостях души, о счастье юных дней,
И дружбе, и любви, и Музам посвященных?
Нет, нет! пусть всяк идёт вослед судьбе своей,
Но в сердце любит незабвенных…

Мне Рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сёл, любить красы Природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной,
И, взор склонив на пенны воды,

Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
Часы сей жизни скоротечной!

Кто, в тихий утра час, когда туманный дым
Ложится по полям и холмы облачает,
И солнце, восходя, по рощам голубым
Спокойно блеск свой разливает,

Спешит, восторженный, оставя сельский кров,
В дубраве упредить пернатых пробужденье,
И, лиру соглася с свирелью пастухов,
Поёт светила возрожденье!

Так, петь есть мой удел… но долго ль?.. Как узнать?. .
Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой
Придёт сюда Альпин в час вечера мечтать
Над тихой юноши могилой!

1806

***

Vasily Zhukovsky Evening
Elegy

Oh, brook, through light sand winding and twisting in peace,
How pleasant is your harmony, so tranquil and calm!
What brilliance you roll into the river with!
Do, gracious and favored Muse, come!

In young roses’ wreath, with a golden lyre feasting;
Bend thoughtfully over the foamy waters lapping,
Reviving sounds, sing all the evening misty,
In the bosom of Nature napping.

The sun behind the hill captivates a lot of —
When the fields in shadow and the groves at a distance,
The town in the mirror of wavering water —
Are illumed with crimson brilliance;

When from golden hills, to river, herds run headlong,
And louder over the waters, their tramps and roars float;
Having folded nets, a fisherman sails along - 
The bank, midst bushes, on light boat;

When the rowers nosily do vessels’ roll call,
And they cut the water streams with their oars in accord;
And, having turned along the furrows the plows all,
The plowmen leave their field and land plot…

It is evening... and the clouds’ edges grew dim,
And on the towers, is dying the latest sunray;
And in the river, the recent glistening stream,
With the extinguished sky, fades away.

Everything’s calm: there’s peace around; groves see dreams;
Having sprawled under a bent willow on the grass,
I heed purl of a brook, merging with river streams,
Overshadowed by bushes thus.                .

How nicely incense is fused with the plants’ freshness!
How sweetly bank waves bang at the silence’s shutters!
How softly zephyr breathes on waters’ splashes,
And the flexible willow flutters!

Over the river is hardly heard, how reeds sway;
A cock far wakes sleepy villages like at morning;
I hear a wild scream of the corncrake on grass way,
In the grove, Philomela's moaning…

Well?.. What a magic ray did in far distance flash?
The ridges of the eastern clouds flamed up, some sort of;
The babbling spring is showered with sparks in dark fresh,
Oak groves are seen in river water.

From behind hills, rises the moon's face with half light…
Oh, calm luminary, by thoughtful heavens shielded,
How your brilliance shimmers in the forests’ twilight!
How pallidly the shore you gilded!

I sit thinking; my soul’s still full of dreams today;
I fly back with my memory to times, that did cease…
Oh, spring of my days, how quickly you’ve gone away,
With your much suffering and true bliss!

Where are you, my friends and my satellites about?
Will never we've seen our union with glory of lights?
Have all the streams of joy completely petered out?
Where are you, oh, lost and past delights!

Oh, brothers! Oh, friends! Where’s our circle, sacred one?
Where are ardent songs to Muses and freedom catching?
Where are bacchanalian feasts with snowstorms’ fun?
Where are the vows, given to Nature,

To keep with fire incorruption of brothers’ links?
And where are you, friends?.. Or everyone, by his own path,
Void of companions, drags a load of doubts as things,
With frustration in soul, that don’t pass,

To drag yourself condemned to abyss of the grave?..
One — minute’s blossom exists — to pass away at last,
Love's tear sprinkles the timeless coffin of a slave.
Another one is... oh, heaven just!

Will we… dare to be alien, who did gather?
Will beauties' gaze, or thirst for praise at magic wand’s beck,
Or the vain honor to be considered pleasant,
Erase out of the heart the flashback

'Bout soul’s joys, happiness of young days, sent from above,
Friendship and love, the dedicated to Muses smart?
No, no! Let everyone follow his fate and love
Unforgettable ones in his heart…

Fate judged me: to wander an unknown path and side,
Be friends with peaceful villages, love Nature’s splendor,
And breathe the silence of the oak grove in twilight,
Over the bubbling water bending,

To praise Creator, friends, love, luck, bliss, all alive..
Oh, songs, the pure fruit of heartfelt innocence and strife!
Blessed is he who is given the gift to revive
By lyre the hours of this fleeting life!

Who, at a quiet morning hour, when smoke grows,
Lying down on the nearby fields and clouding the hills,
When the sun, rising, with calmness on the blue groves
Its magic beaming brilliance spills,

Hurries, rapt, leaving the rural roof, to forestall
In the oak grove awakening of birds, so vary,
And, matching his lyre with the shepherds' flute, to call
And sing rebirth of luminary!

So, singing is my lot... for how long?.. how I'll know?...
Ah! maybe Alpin with sad Minvana will be here, when
An evening hour comes soon for them to dream though -
Over the calm grave of a young man!

17-21 November, 2024