Инакомышь

ПАПАЛАСЬ ИНАКОМЫШЬ ВО ТЕ И КОНЕЦ
ПОЛИГРАФ ПОЛИГРАФЫЧ Я ДУМАЛ ВЫ ТОЛЬКО КОТОВ НЕ ЛЮБИТЕ
ДА МНЕ БЕЗ РАЗБОРУ КОГО ДУШИТЬ

Мышь размышлили. Но хуже того — расчеловечили.
Завернули в тесто, придали нужную форму, кинули в кипяток,
добавили соли, перемешали бульон, вытерли слюнки векселем,
ВОТ ЭТА ЖИЗНЬ БРАТОК

ИШЬ ТАНЦЕВАЛА Я ДУМАЛ НЕ ДОГОНЮ
ШВАБРОЙ ТЫ ХОРОШО ЛУПАНУЛ
ДА ХОРОШО ЛУПАНУЛ

ВОТ ЭТО УЖИН У НАС
ДА ХОРОШИЙ УЖИН У НАС
Я Б СНОВА ТАК ПОУЖИНАЛ
Я Б КАЖДЫЙ ДЕНЬ ТАК УЖИНАЛ
Я Б ВМЕСТО ЗАВТРАКА ТАК УЖИНАЛ
Я Б СНОВА ЛУПАНУЛ

Добрые люди разошлись по тёмным углам, 
сели, смеялись поодиночке, курили,
вспоминали прелестнейших, правда, прелестнейших дам,
представляли прелестнейших, правда, прелестнейших дам на гриле.

Мышь
когда-то выиграла жизнь в спортлото,
много думала об этом, смотрела в лицо потёмкам,
потёмки в долгу не остались.
А ТО

В ЛИЦО-ТО СМОТРЕЛА В ЛИЦО
А КОСО

С НАМИ ТАК НЕЛЬЗЯ
МЫ СЕБЕ ЦЕНУ ЗНАЕМ
МЫ СЕБЕ ЦЕНУ НАБИЛИ
МЫ СЕБЕ ЦЕНУ ЗНАЕМ

Разумные люди отлично владеют математикой,
Превосходно вычитают, складывают, умножают,
делят живое мясо, например, от Москвы до Крещатика,
но цены себе не знают.

Как оценить появление ребёнка в мучениях матери?
Её ласковые, неуловимые, неизбывные слова,
шершавый поцелуй отца, первопроходца, искателя,
покончившего с собой?
Почему?
Мы ответим едва.

Как оценить детство в серых трущобах,
млевшее в редких откровениях беспечно сиявших звёзд?
Судьбу, нашего вечного шулера, с колодой лихих краплёных
недель, в которые (кто? кто-то) неизменно подмешивал пару безоблачных грёз?

Как оценить голубые глаза неряхи-мальчишки,
разорванные алкоголем на постыдные синие впадины луж?
Нет человеку цены! Любой гусенице, инакомыши,
в честь самого малого, скажи, незначительного, последнего, проклятого, каждого убитого и живого — туш.