Игристо-горный птиц!

Он ярко смотрит чрез тоннели,
Ведущие вглубь синевы,
Да мысли ткёт, что свиристели
Взлетели на брега Невы.
Ещё я памятью в пижаме
Полосок утренних равнин.
Хотите – вспомните и сами,
Как тесто убежало в Джинн.
И маска тигра зубки точит
В восторге полной простоты.
Где переливы выдал кочет,
Туда сподобились коты.
Фламинго вызвали улыбки.
Танцуя, цапельный удод
Издал звучанье старой скрипки,
В которой плещется компот.
Дракончик глазом на балконе
Размазался и приуныл.
Его спасает Морриконе,
Приумножая в недрах пыл
Своим созвучием мелодий,
Своей гармонией частот
Из неоткрытых дум угодий
Исходит карта мест, где брод.
Не бутерброды? Ну и ладно!
Не когерентны? Неспроста!
Когда паришь мультиформатно,
То происходит красота.
И вот, весной я вспомнил: птицы,
Клеста кедрового пути.
Настолько можно ль измениться,
Чтобы клювасто перевзойти
В миры, похожие на наши -
На тех же колебаньях нот,
В струнах гитар из манной каши,
На нитях облачных высот?
Быть птицей очень древовито,
Деревян`исто и лесно,
Ничто Вселенной не забыто.
И если жизнь прожил сосной,
То тоже след ты оставляешь,
Вновь выгрызая личный ход,
Средь вариантов выбираешь
Трансцендентальный переход.
Но как, меж кедрами порхая,
Раскрыть светилу третий глаз?
Нет, у клеста жизнь неплохая
И настоящая подчас.
Вот только как он осознает
Центростремительный поток?
Он – горный птиц! Кусочек рая
Всосался в птичий хоботок.
Точно комар – но чуть иначе,
Будто бы клёст – но чуть другой.
И горы звёздами удачи
На свод намазали люголь.
О, только б небо посинело -
Да воспарить бы за лазурь,
Крыла размять, да это тело,
Прошедшее немало бурь.
Споткнувшись о волюнтаристов,
Свой цирк устроили волхвы,
Они мечтают мыслить чисто,
Питаясь тоннами халвы.
Ха! Их умы не сокровенны,
А мысли миру не равны.
Но в перерывах – перемены.
И нету в том ничьей вины.
Он погружается в лазурный
Безбрежной ямы небосвод,
Как океан воздушный, бурный,
Вершащий посекундный ход.
И словно вылетел наружу,
Туманом город облачив.
А коли намастачил уши -
Жди града полудиких слив.
Космических пространств синее!
И это явно неспроста.
Сразил клёст символами змея,
Когда случилась кислота.
Я помню солнечную ленность.
А во дворе стоит верблюд.
Кто чествует лишь неизменность -
Не знает лучшие из блюд,
Что даровала нам Реальность,
Чрез нелокальность воплотясь.
Бинарность или бифокальность?
Или вообще – огромный язь?
А может, князь? Не чертеняка,
Но просто знатный феодал.
Его придумала макака,
И кто-то даже загадал.
А я парил! В потоках хладных,
Среди смолистых сосен гор.
Ведь в мире нет таких парадных,
Какие б заменили бор.
Не коридорами затмений,
Но светом вылитой Луны,
Едва обёрнутой вне тени,
В леса врастают плауны.
Он кушает свои орешки,
Ведь шишек радует запас.
Он – просто птиц. Без лишней спешки
Всё ж приоткрыл свой третий глаз.
А там – такое не опишешь!
Не нарисуешь – лишь узришь,
Порхает средь галактик крыша
И, бодрствуя, будто спишь.
Игристо-горный птиц сезонный,
Над сильвой реет свой полёт,
А сквозь него летят бозоны,
Перемешав вершки колод.
Ты обожаешь звук скрипучей
И толстой ручки о листок?
Средь лёгких линий – это случай
Поймать гармонии поток.
И потолок висел выс`око,
Выше ковра забрался он!
Под потолком открылось око -
И я увидел небосклон.
Через слои пространства время
Эссенции свершило клон,
В подобной пребывая теме,
Травку жевал Наполеон.
А там – природы непочатый
Высокогорный клёсто-рай,
Край дикий и витиеватый,
Людьми нехоженный тот край.
Ах, мы под сенью древ смолистых,
Клевали разные грибы,
Балансами летали чисто
По разновидностям судьбы.
Как много разных персонажей
Познанье мысли создаёт!
И их нисколечко не мажет
Плавленым сыром бутерброд.
Ходили ль вы в иное время
Иных империй и миров?
Вас приняло ль чужое племя
Обратных щупалец из дров?
Отколь проекции читали,
Чрез запредельное прозрев,
Посюсторонность обкатали,
Ведь каждый прав, поскольку лев.
Пространства вы не забывайте:
В них нити потаённый ход.
Ни на каком разумном сайте
Вы не достигните высот.
Вся высота – всегда в полёте.
Чу! Косяком взмывает клин
Из мыслей птицы о природе
Холмисто-сглаженных долин.
И если вдруг остановился,
Перетянувши пояса,
То точно статуей явился,
Шептавшей тихо голоса.
А ты – иди своей тропинкой,
Когда-нибудь да воспаришь!
Но не прельстись простой картинкой,
Неважно, Питер – иль Париж.
Весь мир фатою сна окутан:
Иллюзий бурная игра.
Наполни лёгкие уютом -
И вдаль ускакивай с утра!