Дороги земные Часть 7. 5

Наступивший 2002 год, как потом показала жизнь, оказался очень неожиданно содержательным на повороты. Но не так, как у М.Д. Бальзаминова – «Из бедности в богатство».

Как я уже писал выше, ООО «АВИС+» подключили к перестрахованию риска подъёма и транспортировки АПЛ «Курск», погибшей по неизвестным (как тогда говорили в СМИ) причинам. При этом страхование этой операции шло под видом страхования объектов повышенной опасности (напомню, что даже лифт относился к таковым).
Страховая премия, выделяемая нашей фирме, была солидная. Эту работу курировал я.

Каждый день я отслеживал репортажи по расчленению раскуроченного первого отсека от основного тела лодки перед её подъемом. И о самом важном этапе – подъем и транспортировка в док.
Всё обошлось благополучно и мы облегчённо выдохнули. Наверное, не только мы.

Во время этой ответственной операции мне позвонил староста нашей академической группы – Геннадий Лесин. От него поступило лестное предложение.
Росрезерв, в центральном аппарате которого, Геннадий работал начальником Управления, решил создавать новые структуры. К ним относились Управления, с ответственностью своей деятельности, обусловленной в рамках административных границ вновь созданных федеральных округов.

Г.А. Лесину было предложено возглавить Управление Росрезерва по центральному федеральному округу! Не шуточное предложение.
Вполне естественно, что ему нужны были свои люди в штате для деятельности Управления. Своими замами в новой должности Геннадий взял действующих в настоящее время при нём, они также были моими коллегами по академической группе.
Гена, с целью перейти работать к нему, позвонил мне с лестным предложением возглавить один из отделов ... Профиль не важен.
Учитывая, что страховая деятельность набирала неплохие финансовые обороты, я культурно поблагодарил Геннадия Алексеевича. С целью оказания ему помощи я посоветовал ему взять к себе в новую структуру коллегу по академической группе и ныне работающего в ФМС М.А. Мымрикова.

Так Геннадий и поступил. Уже потом на работу в возглавляемый им отдел М. Мымриков пригласил своих коллег из ФМС Андрея Анатольевича Кондратова и В.И. Собакина. Про Андрея я уже много писал о временах учебы в МАИ и по работе над темой «Буран».
В.И. Собакин тоже был не сторонний мне, несмотря на то, что он в своё время работал в НПО «Энергия». Мы много времени проработали по теме «Буран», в том числе и на Байконуре. А в ФМС на работу брал его я.
Этих своих друзей я тоже порекомендовал Г.А. Лесину.

Забегая вперёд, скажу, что я частенько приезжал к ним навестить. Управление разместили в подведомственном институте, располагавшемся недалеко от пл. Ильича.
Своими посещениями я преследовал несколько целей – повидаться со старыми друзьями, а также повидаться с новыми коллегами по Академии. Кроме того приобрести качественной тушёнки.
О переходе к ним на работу вопрос не поднимался – вакантных мест не было.

Я знал о циркулирующих финансовых потоках в этой системе, но соблазниться ими сразу при первом же предложении не смог ... Посему все отношения оставались в таком положении, как есть … Мне друзья были дороже.
Правда, А.А. Кондратова, когда он занял место выбывшего по определённым причинам М.А. Мымрикова, от той напряжённой деятельности свалил очень тяжёлый инфаркт, из которого он выкарабкался. Но это уже будет совсем далеко впереди.

Вместе с тем, в страховых делах разворачивались большие перспективы. Под эгидой МЧС пулом профинансировано создание «Паспорта рисков, имеющихся на территории Республики Мордовия» (название условное). В нём были обобщены все возможные страховые случаи и необходимое для их парирования финансовое обеспечение. При этом страхование предусматривалось, как со стороны государства, так и страховыми компаниями на паритетных условиях.
Наше «новое слово» в страховании принимало реальное облечение в конкретные проекты. Но, к сожалению, инициативу в этом направлении перехватил Ингосстрах. А он потом практически освободился от всех участников пула.
Кроме того «Паспорта …» были успехи в сельхозстраховании (напомню, что в нём половина страхового взноса осуществлялось из бюджетных средств, выделяемых на эти цели Минсельхозу).
Также появились отдельные случаи страхования ответственности экспертов от возможной ошибки в заключениях для реализации технических проектов.
Вроде бы всё шло с положительным итогом.

Летом, сейчас не скажу в каком месяце, состоялась большая знаковая встреча в парке (дикой его части) музея Архангельском. Встречали гостей Иван Торопов и я. Со многими, ранее известными друзьями (например, Габриэль и Петрович Цветков), впервые приехал к нам Александр Яковлевич Звигильский. Его повторный индивидуальный визит в Архангельское состоялся потом ещё раз.
Александр Яковлевич на тот момент являлся директором «Дома-музея Ивана Сергеевича Тургенева», который расположен в усадьбе Полины Виардо и И.С. Тургенева в Буживале под Парижем.
Встреча и знакомство с ним имело знаковое значение, но, как показала жизнь, это на будущее.

Прим гостей проходил на заранее подготовленных нами брёвнах в виде стола и сидений. Кто-то, как будто случайно, заготовил их в этой части парка для нас. Нам оставалось только составить из них мебельные конструкции, и застелить газетами.
На импровизированных лавах-брёвнах поместились все. Это при том, что многие приехали со своими жёнами, которые произвели сервировку природного стола привезёнными яствами.

Как это принято в России – выпивки не хватило. Гости стали ослабевать в разговорах. Из хорошо знающих окрестность, а особенно где можно, что и как купить, было нас двое я и Иван.
Ваня остался продолжать приём в самом его разгаре, а я в силу того, что по сути своей моложе, отправился за добавкой. Добавку я добыл в санаторском Военторге, том, что был рядом с парком и тогда ещё работавшем.

Покупка была довольно-таки весома. Чтобы не обрывать руки мне пришлось нанять зелёную карету, на которой катались по музейному парку все кому не лень, и при наличии денег в кармане.
Когда коляска подкатила к месту банкета все так и ахнули! Фурор был произведён. В общем, я не ударил в грязь лицом.
Банкет продолжился с новой силой и на умопомрачительной ноте.

Отмечу одну деталь. Всегда наступает момент фотографирования коллективом или индивидуально. Всё было сотворено на высоком уровне фотоаппаратами, как плёночными, так и цифровыми. Фото потом раздавались при встрече. Так вот, фото при встрече вне парка были со светлым фоном (день стоял солнечный), а фото из места застолья – как будто действие проходило ночью.
Эффект тёмных фотографий повторился ещё раз при аналогичной встрече.

В начале ноября, придя домой после встречи с одним из наших поставщиков объектов страхования из структуры газового снабжения, мама обрадовала меня словами – Тебе звонила неизвестная женщина, вот оставила телефон.
Я попробовал позвонить, но такого телефона не существовало. Мама внесла ошибку в какой-то цифре.
«Если очень ты нужен, то перезвонит!» – так остыли мои мысли от неизвестности.

По окончании моих мыслей тут же последовал телефонный звонок.
– Я, Таня! Помните меня? … Мы познакомились с Вами в тот Новый год … Когда Володя Талаев был жив … Я очень плохо ответила, Вам, тогда по телефону … Приношу свои извинения … Меня всё это время мучила совесть за тот ответ … Пожалуйста, извините меня! – щебетал голосок.
Я ответил, что вспомнил … И, кончено, извинил Таню за тот недружественный выпад.

Она ещё что-то говорила взахлёб про свою жизнь, и у меня было такое ощущение, что она очень рада разговору. Похоже, что её совесть совсем изгрызла её голову и происходит процесс очищения, коли так радовалась женщина моему голосу.
Так как я был совершенно свободен, то предложил ей встречу и чуть ли не на завтра. Наступал праздник по старому «Октябрьская».
Таня согласилась. Оговорили место встречи – метро «Третьяковская», и время.
Совершенно неожиданный вот такой «выстрел» из прошлого! Да ещё из какого!

Встреча состоялась, как было нами задумано. Погода была не очень комфортная. Решили сходить в Дом художника. При прогулке Таня без устали прояснила своё нестабильное поведение.

«В момент моего звонка она разрывала отношение с крайним мужем. Я попал под горячую руку. Вообще-то она официально была три раза замужем. Первый и крайний за одним и тем же. От него сын – Роман. Был ещё второй. От него дочь – Даша. Сама из Тулы, мама там проживает до сих пор.
После отказа мне, она не знала, как замолить проступок. Телефона моего не было записано. Позвонила жене Володиного коллеги (с кем были в ту встречу). Она обещала найти и позвонила Володиной жене-вдове. Та дала мой номер. Вот и вся история!» – непрерывно говорила Таня и ещё рассказала о себе.
Мол, она работает в серьёзной фирме Директором по экономическим вопросам. Фирма выпускает пластиковую одноразовую посуду – тарелки, столовые приборы, станы для пива и прочее, прочее. Мол, зарабатывает она очень хорошо.
В своё время была Главным бухгалтером в одном из подразделений Спецстроя, которое работало над расширением МКАД. Купила квартиру, машину, гараж и всё необходимое.
Строительная деятельность того подразделения, у следственных органов каким-то образом вызвала некое внимание. Во время следствия вызывали на допросы в Газетный переулок, неделю просидела там в камере. Доказать ничего не смогли и отпустили.
Выша ещё раз замуж. От него появилась дочь. Потом пришлось уйти и разойтись, при этом оставить всё нажитое ему. Ушла с детьми в неизвестность. Но, учитывая профессионализм, быстро нашла себе денежную работу опять же Главным бухгалтером. Купила «трёшку», в которой сейчас живёт вместе с дочкой.
Сын женился и живет у жены на Таганке!».

Походив среди экспозиций, дальше нам здесь делать было нечего. Извинения я принял, о жизни выслушал. Пришла мне мысль – «Навестить Петровича Цветкова с Ольгой!».
Они обрадовались моему звонку. «Смотрины» состоялись с положительным итогом.
Мы начали встречаться. Однажды случилось то, что ожидаемо. Я остался в Новокосино. С тех пор стал частенько задерживаться в квартире Тани по нескольку дней … Одним словом – почалось.

С детьми Тани сразу же сложились очень хорошие отношение. А с Романом, вообще, особенные. Я же всё-таки был инженер и работал по солидным проектам. А он работал в «Курчатовском».
С моей дочкой Машей у них тоже были очень близкие связи. Правда, Таня слегка недолюбливала её. Хотя слишком явно это не проявлялось. Я думал, что это от небольшого количества времени в общении.

Более всех моему появлению радовалась пекинесиха из особого семейства – была очень крупная для такого вида. Звали её фон и много что ещё … Но на самом деле для простоты общения, все обращались к ней по-простому – Жужа. По характеру это было милейшее существо. Я же её звал Жужунечка-Жужу! Ей это очень нравилось и от умиления, она, высунув язык, ахала … И с открытым ртом ложилась на спину подставляя для чесания живот.

Раньше её выгуливала Даша. Но вся эта обязанность в дальнейшем легла на меня.
Когда я подходил к вешалке для одевания на улицу, она подбегала к ногам, неся во рту шлейку, и ложилась на спину. Тем самым Жужунечка явно говорила – «Я тоже хочу!»
Выйдя же на улицу, Жужа была готова бежать на все четыре стороны, а может, если бы она знала куда, то даже на большее их количество. Если точнее то в те стороны, где играли дети, которые завидев её, звали к себе.
За рвением к детям, Жужунечка порой забывала о том, зачем она вышла на прогулку. Для свершения приходилось брать её на руки и относить в самые спокойные и удалённые углы двора.

Была ещё одна интересная встреча, случившаяся у Габриэля в мастерской. Знакомство состоялось с Игорем Ошаниным. Болгарин по крови, родившийся в СССР, живущий в Париже. Его родители поднимали электронную промышленность, для которой был задуман Зеленоград. Потом под каким-то предлогом они насовсем уехали во Францию. Игорь, окончив МГУ, работал на радио. Под предлогом навестить родителей, он также покинул СССР.
Это я к чему. Он давал уроки французского языка. А моя дочь Маша сызмальства занималась этим языком. Всё бы хорошо, да языковой практики у неё не было. Игорь с Габриэлем любезно согласились поговорить с Машей хотя бы несколько часов в неделю.
А ещё наши посиделки в обозначенных кругах расширились на плюс один.

Как я уже писал о делах в страховой компании, те самые важные управленцы начали сжимать петли из финансовых претензий вокруг некоторых сотрудников. Моё будущее опять стало неясным при всех описанных внешних успехах.
Совершенно неожиданно проявился Бурят.

Володя нашёл меня и опять пригласил к себе на работу. Он взял в аренду у ЦНИИТМАШа, что на улице Шарикоподшипниковская, целиком трёхэтажное большое, даже о двух подъездах, промышленное здание.
Ему в оформлении договора помогли кое-какие связи в Москомимуществе. Правда, спустя энное количество лет, был репортаж по телевизору о том, как накрыли эти «связи» за процессом взятки.

В том здании Володя задумал многое.
На первом этаже он планировал разметить производство. На втором – офис с конструкторами. На третьем … Видно будет.
Для эксплуатации всего задуманного он предложил мне стать замом Директора по всем вопросам, кроме производства ... То есть у него самого.
Выбора у меня в моём складывающемся положении, а именно – между молотом и наковальней, сами понимаете, не было. Со страховыми делами я расстался до наступления Нового года.

Ритуальная ёлка 31 декабря с ритуальными друзьями состоялась!
Сам Новый год я, мама, Игорь Палыч (с нашей стороны), встречали у Тани.

К Буряту я пришёл прямо с первых дней 2003 года. В первую минуту моей работы на новом месте Володя дал мне мобильный телефон – У нас всем так положено, кто на особых местах. И снабдил деньгами для покупки симки, и положить на телефонный счёт.
Тот номер от МТС у меня до сих пор.

Забегая вперёд скажу, что в априори я понимал, что и здесь надолго не задержусь. Судьба носит меня неспроста.
Дел по налаживанию новой рабочей жизни фирмы было невпроворот. При этом работа фирмы должна была не останавливаться ни на миг.
Среда коллег из прошлой моей деятельности у Бурята в настоящем было небольшая.

Я был приятно удивлён, когда встретил в коллективе Александра Николаевича Яковлева – младшего брата Ивана Торопова. Он был здесь в качестве бригадира сборщиков у заказчиков продукции фирмы (напомню – торгово-выставочное оборудование).
Николаич жил в соседнем доме в Архангельском. Вот уж действительно пути Господни неисповедимы.
Конечно, мы оба два знались в общем, но особенно близки не были. Работая вместе, хотя в разных ипостасях, мы понемногу стали сближаться.

Не буду углубляться в детали этой, иногда не совсем радостной и совсем не по душе для меня, работы. Дам крупными мазками свои деяния.
Мне пришлось налаживать пропускную систему на территорию института для сотрудников и клиентов. Предприятие же режимное.
Организация бытовых условий. С ноля была создана столовая с кухней. Фирма кормила всех работающих обедом, как минимум, в обязательном порядке.
Организация регулярных медицинских осмотров персонала.
Была создана кадровая служба. Раньше это выполняла бухгалтерия, но работников стало более 100 человек.
Особенным моим достижением стало то, что заработала система охраны труда. Все проходили все необходимые степени инструктажа. И, как показала жизнь, даже очень вовремя. Один работник отхватил себе большой палец на циркулярном станке. И, как нарочно, брат травмированного, сотворил то же самое на следующий день. Журнал инструктажа спас руководство от судебных дел.
Организовал прохождение учебы по противопожарной службе, электробезопасности.
Обеспечил вывоз отходов производства – алюминия и стекла, отходов «класса А» (например люминесцентные лампы). Мешки с обрезками алюминиевых профилей кочевали из переезда в переезд. А в дальнейшем, для фирмы был разработан экологический план предприятия. Без его наличия фирму ожидали крупные штрафы.
Кроме всего этого необходимого для успешного функционирования производственного предприятия, мы оказывали необходимую (по просьбам руководства) гуманитарную помощь к прилегающему соседнему детскому саду.
Отмечу, что некоторые мероприятия требовали финансирования.

Бурят за все такие деяния высказывал мне жёсткие претензии – Мол, зачем это всё … Мол, раньше работали, и всё было нормально.
Мой резон на претензии был простой – Раньше фирма была 15 – 20 человек и полулегальная ... А официальная аренда от Москомимуществом здесь на территории института обязывает к соблюдению законов по охране труда, соблюдению экологии …

После встречи Нового года как-то само собой у меня и Тани пришло решение о том, что не надо перед детьми срамиться … Мы решили подать заявление. Этому событию также способствовали мои друзья Габриэль с Петровичем … Как обычно они стали оценивать кандидатуру Тани в невесты … Мол, неплохая, весёлая, хлебосольная … Будет, кому стакан … Хватит одному волком жить …
Я прислушался, проанализировал, подумал (особенно про стакан), и решился.

В нашем случае не могу сказать однозначно о том, что «браки заключаются на небесах». Поехали подавать заявление. Почему-то по дороге говорили на повышенных тонах и чуть ли не до скандала. В дополнение ко всему, ЗАГС не работал по причине ремонта. Вот тебе и небеса, совсем приземлили и дали знаки. Мне бы прислушаться. Ан и нет.
Подали заявление во дворце, который находится в районе Кузьминок.

Свидетелями того факта и в тот день были Габриэль с женой Наташей. Саму свадьбу гуляли в кафешке, которая работала в помещении, где дислоцируется «Ансамбль песни и пляски имени А.В. Александрова». Она принадлежала одному моему знакомому. Помещение не содержало отдельного банкетного зальчика. Все-таки цели нахождения кафе в таком месте отвечали в основном военным целям ... Но не всегда.
Дружочек отгородил угол у части зала ситцевыми занавесками. Всем гостям очень понравилось и было, как-то по-студенчески мило.

Отбушевали свадебные страсти. Дня через два после торжеств, мне стали названивать Петрович, Габриэль, Ошанин. У всех был практически один и тот же вопрос – Что это твоя Татьяна нам названивает и жалуется на тебя, что ты мало зарабатываешь? Что у неё с головой?
Вот тебе и раз. Я так и сел.
Дальше больше … Это стало практически нормой жизни по поводу и без. Ясно дело, что во мне стало накапливаться протестное.

Отвлекусь на более интересное событие, одно из немногих положительных, произошедшее на фирме. В один из летних дней Володя сказал – Приезжает Матвей Рабданович (Чойбонов – комментарий мой). Купи бутылку водки, конфет любых кило, сливочного масла, печенье любое, но лучше бисквитное. Он будет в Москве проездом … Едет на Мальту … Там его награждают орденом «Большой Мальтийский крест» … Заедет к нам! Надо принять его, как положено!
На мой немой вопрос он пояснил – Лама, шаман, один из главных в Бурятии.
Я ещё не знал, зачем такой атрибут необходимо купить для встречи такого человека. Однако так.

День и час настал. Матвей Рабданович пришёл в «тоге» какие носят ламы. На груди у него висело что-то из ритуального (как оберег подумалось мне).
Бурят собрал всех. Кстати на фирме, соотечественников по национальности бурят, работало очень много. Лама начал ритуал. Зажёг ароматные палочки, по четырем сторонам совершал ритуал с какими-то пришёптыванием молитв или мантр … И что-то ещё, ведомое только ему. Он звонил в колокольчик, бил в небольшой бубен, крутил маленький двухсторонний бубен на ручке, а в него били два маленьких шарика на верёвках.
Затем высыпал в бутылку с водкой какой-то жёлтый порошок и прошептал при этом нужное.
Затем Матвей Рабданович отдал бутылку с жёлтой водкой мне, при этом сказал – Иди и дай всем Богам! Всем Богам это, как оказалось, надо раскрутить жидкость в бутылке, и при круговом её движении над головой вверх горлышком, резко выплеснуть всё по всему кругу.
Я так и сделал.

Когда вернулся в комнату, то Матвей Рабданович начал обряд очищения пространства, а затем произвёл обряд на благополучие фирмы, и её сотрудников. В обрядах участвовали все купленные мною для этой встречи продукты.
Все сидели не шелохнувшись.
Завершив основные действия, Шаман предложил провести индивидуальные беседы. Для этого каждому подготовить по одному интересующему его вопросу. Если нет стеснения перед всеми собравшимися, то можно прямо сейчас. Если есть, то с глазу на глаз.

Запомнилось такое. Ирина Николаевна – главбух, подсела к столу Ламы. Вопрос у неё был простой, но судя по выражению её лица очень тревожный. Интересовала судьба одной очень важной бумаги (то ли из «налоговой», то ли в «налоговую»), которая вдруг куда-то пропала.
Лама подсказал ей, где надо искать пропажу, и идти за ней прямо сейчас. Ирина Николаевна ушла и через короткое время явилась вся светящаяся, неся в руках искомый документ.
Дальше было в основном индивидуальное общение. Я тоже задал вопрос из личной жизни. Но, похоже, мой вопрос был незначительный, ответа я не помню.

Вернемся к семейной жизни. Мои отношения с сыном Тани становились всё теснее. Он даже стал меня называть – Батя. А сам признался, что родного отца так не называл. Вместе с тем Таня стала явно проявлять свою нелюбовь к Маше. Это только усилило во мне протест. До последней капли, переполняющей чашу терпения, оставалось немного.

К нам в гости часто приезжал Игорь Ошанин, а также зачастил дьяк Дмитрий (я писал о знакомстве с ним в мастерской у Габриэля). Также собирались все большим коллективом у Ольги-Петровича, у Габи в мастерской. Иногда и у Романа с Кирой (жена Романа) на Таганке.
В компаниях мой накапливаемый протест немного стихал, но не исчезал. На людях Таня была весела и дружелюбна. А друзьям я старался особенного о негативе ничего не говорить. Не надо было выносить за порог.

Как-то в пылу откровений Таня приоткрыла завесу из неведомых мне её страниц жизни. Оказывается, что у неё в любовниках до моего появления был муж подруги (тот самый коллега Володи Талаева). Правда его жена тоже не отвечала постоянством по отношению к мужу. Я так и сел. Что у меня творилось в душе, сейчас уже не передам.
Как я не крепился, но разрыв состоялся в аккурат в дни празднования наступившего Нового года. Терпеть претензии, под соусом лжи в отношении моей дочери и ко мне, я уже больше не смог. Я уехал в Архангельское.

Забегая вперёд скажу, что был ещё один разрыв отношений и причины его довольно серьёзные. Со временем от Тани открылось и ещё одно прежнее деяние. С первым-третьим мужем она обвенчалась под его натиском, и оно совпало перед тем самым моим первым звонком Тане. Обвенчавшись, муж, решил бросить её в таком вот новом перед небесами состоянии – Мол, ты теперь навеки моя!
От нежданно услышанного, мне вообще плохо стало. Знал бы я такое святотатство без развенчания, то давно бы убежал и вообще не затевался с браком. А узнавши об этом, так и сделал без оглядки.
Уход из дома в Новокосино, я совершил также в аккурат под самый, наступающий 2005 Новый год (складывался некий цикл). Друзья (что советовали про пресловутый стакан – на то время это Петрович и Ошанин) тоже так и ахнули от такого.

Под самый конец 2003 года у Вани с Ниной Тороповых произошла беда. Над её парированием старались, наверное, все в России, даже те, кто даже мало-мальски знал эту семью.
Бурят, хорошо знавший Ивана, в один из вечеров предложил мне поехать в Бурятский центр и выяснить причины нагрянувшего несчастья.
– Приехал самый главный шаман из Бурятии. Ты поговори с ним! Он очень сильный! – предложил Володя.

Я рассказал шаману что случилось. Он ушёл в себя, а скорее всего наверх, к духам. И потом дал такие рекомендации и советы.
«Беда идёт из далёких времён … Кто-то в роду очень плохо относился к Богородице … Из помещения надо убрать рога … Дух животного мстит … Оно было убито …». И потом шли конкретные рекомендации с указанием числа и времени суток, говорящие о том, как моим друзьям поступать именно в указанное им время.
Я всё передал слово в слово.
Об этом событии подробно я говорить не могу, в силу моего трепетного отношения к дорогим мне людям … Чтобы не тревожить их нервы ...
Жаль, что им не удалось выполнить советы шамана в полной мере … Не по их вине.

В шедшем 2004 году, в районе февраля днём вдруг неожиданно позвонил Сергей Матвеевич Картавый – мой одногруппник по Академии. Явно, что неспроста.
Так оно и оказалось. Он предложил мне приехать в фонд, который выплачивал деньги бывшим узникам концлагерей фашисткой Германии. Он там трудился ответственным секретарём, а руководил фондом А.П. Починок.

Встреча прошла тепло, особенно в столовой с компотом и ещё какими-то пресными харчами. Хорошо, что у нас было.
После того как «было» стало «не стало», Сергей обратился ко мне с предложением о внесении новизны и свежести в мою будущую жизнь ... Кончено при моём согласии.

Новизна состояла в том, что он предложил мне идти работать вместе с ним в открывающееся Государственное учреждение города Москвы «Центр гуманитарного и делового сотрудничества с соотечественниками, проживающими за рубежом – Московский дом соотечественника», а по-простому МДС. Первым директором МДС был в своё время К.Ф. Затулин, а как стал депутатом то и оставил его.
Хотя, кое-какое имущество и оргтехника были куплены, и находятся они в «Институте стран СНГ». Директором его опять же является упомянутый Константин Фёдорович.

Мэр Москвы Ю.М. Лужков решил возобновить деятельность МДС, и дал команду набирать штат. Тем более, что органами власти города Москвы была принята Программа поддержки соотечественников, проживающих за рубежом, а также в Бюджете города Москвы предусматривались несколько сотен миллионов рублей на её реализацию.
Я раздумывать не стал и сразу согласился. Мне Сергей запланировал такую должность в Отделе программ – быть у него замом начальника.
Расстались со словами – Жди вызова из Москвы!

Продолжение следует.