Большая пилорама!

Там, на границе, есть большая пилорама,
И каждый день, не покладая рук и ног,
Звенит пила, лежащих брёвен панорама,
И кто её завёл, увы остановить не смог.

Деревьев плоть рвёт зубом та пила,
Опилки носит ветер по сёлам и домам,
Уже окончили рабочие дела,
А звон всё слышно, бродит по холмам.

Деревьев трупы пополам пила пилила,
Останки падали в её кошель-живот,
Пила их сок, как кровь пила, его так много было,
Что этим соком, как водою, Днепр живёт.

Звенит пила, и, словно скаля зубы,
Сквозь чрево вновь упавшей древесины,
Плюёт доской, которую на срубы,
Увы, не взять, на это есть причины.

Там, где стояли рощи и дубравы,
В берёзах с глаз скрывался соловей,
Стоят крестов военные заставы,
Гробы скрепил верёвкой Елисей.

Ну чем не дом, но только видно плохо
Сквозь щели и тяжёлый чернозём,
Кругом поля завалены горохом,
Тот, что посеян в лютый дождь огнём.

Стоят гробы, на каждом имя мелом,
Хозяев нет, лежит постелью джут,
Они не всем, а только самым смелым,
Которые встречают, не бегут.

Пила звенит и днями, и ночами,
Вдруг леса мало? Вдоволь подвезут,
Не радости не чуя, не печали,
Стоят гробы, своих хозяев ждут.

Вот вырыт котлован, и нашей кровью
Наполнен он до самых до краёв,
И слёз пролитых берега покрыты солью,
Фундамент — кости бывших кумовьёв.

И лягут те гробы на дно рядами,
И стены ими тоже возведут,
И дом построят с мелом именами,
И люди школой это назовут.

Учителя,давно лежащие во снах,
Что поименно нам науку дали,
За нами смотрят там, на небесах,
Чтоб дольше мы о них не забывали.

Пока звенит железная пила,
Гробам строгая доски из дубрав,
Живёт страна, но в сути умерла,
Зубастой ей неважно, кто был прав.

История вся наша на костях,
Дома науки стены из гробов,
О горе нам расскажут в новостях,
Из них же мы узнаем про любовь.

И только лишь дряхлеет древесина,
Стираются на стенах имена,
Вновь слышим мы, что где-то там завыла
Голодная железная война.