обидой слов

Клокочет печь, дрова сгорают,
Но влагой тянет от окна.
Там за окном, себя сжигая,
Ползёт предчувствием война.
И чья-то тень, а с ней прохлада
Неслышно падает в камин.
По ней спускаясь, Матерь-Лада
Идет по полю между мин.
Обидой слов расправив плечи,
Горит, как порох на костре.
Но прах войны врачи не лечат,
Не лечат братья во Христе
Ни боль твою, ни боль Вселенной,
Ни силу проклятых богов,
Богов земных, обыкновенных –
Других, нездешних берегов.
И там, на острове Буяне,
У кромки неба, в стороне,
Всё тает в призрачном тумане
Густом и вязком, вещем сне.
Как будто шапкой невидимкой
Накрылся мир, и лишь вода
Журчит у сердца по суглинку,
Мольбой смыкаются уста.
Но речи слышатся обрывки
Чужой, забытой испокон.
Обол, похожий на фальшивку,
В карман себе кладёт Харон.
И всплеск весла земной орбиты
Несётся эхом к тем мирам,
Где в свете звёзд кочуют бритты,
Повергнув Рим к своим стопам.
И дети Сварога, не веря,
Ни в Рим, ни в пыль со всех дорог,
Мешают с прахом имя зверя,
Что нашептал им Велес-бог.
Они и цифр таких не знают,
Считают максимум до трёх,
Курок холодный нажимая,
Чтоб всех, кто жив, застать врасплох.