Возмездие дьяволу

Глава 1.
   «Я волочась чрез тёмный лес
   Лишь об одном просил — пощады
   У непреклонных, у небес,
   Отвергнув почестей награды.

   Тот воин, что вершил свой путь,
   Непокоренный, нелюдимый,
   Не получивший копий в грудь,
   Пройдя рубеж неодолимый.

   Искоренив с родной земли
   Навесу тьмы, искону злобы,
   Иду без пищи и воды,
   Уставший вусмерть и холодный.

   Не устрашаемый врагом,
   Не искушённый зовом беса,
   Ищу я помощи кругом,
   Смотря в чертог дремучий леса.

   Ещё недавними годами
   Так юн и легковерен был.
   И чужаков считал врагами,
   А нож вонзил мне в спину тыл.

   Теперь же руки простираю
   В моленьи к вышним небесам,
   И только одного желаю:
   Скорей отправиться к отцам.

   Благодарю и жизнь, и Бога,
   Прощаясь с ними в этот час,
   Вдали от отчего порога,
   С того, что мать не сводит глаз.

   За сына и за всю дружину
   Ночами льются реки слёз:
   Из той и весточки чужбины
   Никто далёкой не донёс.

   Я одарён благословеньем
   Родных спасённых мной людей.
   И пусть их чистые моленья
   Моих продлить не могут дней.

   Как счастлив видеть был, как дети
   Домой вернулись к матерям.
   Пошли и мне ты лёгкой смерти,
   Конец рассветам и зарям!

   Измучил век меня короткий,
  Да так, что надоело жить!
  Смиренным раб твой будет кроткий,
   Пусти к себе меня служить!»

Едва ль слететь тогда успело
Обмолвкой сдуру слово с уст,
Как небо бурей затемнело,
И воздух стал тягуч и густ.

Он увидал и за версту,
Как с полевых работ крестьянин
Несёт одной рукой косу,
Не толь чужак, не толь славянин.

Коса по-прежнему остра,
Не уж работал в одиночку?
Но ни соринки на сорочке,
И веет запахом костра.

Исчез мужик из кругозора
Внезапно, будто бы пропал.
В одном шагу явился взору,
К себе негромко подозвал.

   «Будь здравым, друг! Благое дело
    К тебе сегодня привело.
    Поведай, что осточертело,
    И то, что на душу легло.

   Скажи, — Я тайну не нарушу! —
   Зачем ты целый свет клянёшь?
   Отдать ты хочешь Богу душу,
   Взаправду ль молвишь или врёшь?».

Поведал тот, упавши в ноги,
Как отправлялися в поход
И сбились с ровной вдруг дороги,
Как будто ту запутал чёрт.

Бродили долго в чаще леса.
Еда закончилась, вода.
Сомкнулась тёмная завеса
Вокруг, как будто божья мзда.

Просил сначала он прощенья,
И сам не знал тогда, за что.
Но просьбы об освобожденьи
Прошли, как в воду решето.

   «Коль умирать, не умирать —
   Зачем грехов-то брать с собою?
   Сам не заметил, как ругать
   Стал жизнь, оставленный судьбою.

   Не на себя же руки сам
   Я наложить бы мог тем паче.
   В своём прощальном горьком плаче
   Вот так и встретился я вам.

   Пойдёмте к дому же скорее,
   Вы шли же явно с деревень?
   К ночлегу. Как бы не стемнело!
   Уже к закату клонит день.»

Охотно незнакомец бледный
К дороге бедного ведёт.
В глазах сияет свет победный
И речь струится, словно мёд.

Худые руки подпирают
Стволы могучие, как плеть.
А солнце будто забывает
На небо заревом гореть.

Деревья разошлись надвое,
Редеют в сучьях их листы.
И все попряталось живое
В тиши тревожной немоты.

Сперва идущий начинает
Свой неприметный разговор.
К себе работать зазывает
На изобильный барский двор.

   «Пойдём со мной, служить мне будешь?
    Ответь согласно, не жалей.
    Ты много золота добудешь,
    Богаче станешь королей.

    Услужлив будь любому взмаху —
    И щедро отблагодарю,
    Тебе последнюю рубаху
    С себя сниму и подарю.

    Но помни — всё же ты мне должен!
    Лежал бы там среди земли,
    И путь твой не был бы продолжен,
    От дома отчего вдали.

    Какой твой отклик, воин, будет,
    Согласен всё же или нет?
    Скажи хоть слово — не убудет,
    Я слишком долго жду ответ».

Он, не замявшись, отвечает,
Что русский дух — не дух раба,
Как лебезить и пресмыкаться
Не знает даже голытьба.

Его судьба родным защитой
Служить и землю охранять.
И лучше в битве быть убитым,
Чем лоб к коленям прислонять.

    «Знай, разговор твой не со смертным.
      Я дьявол в крови и плоти.
      И горам золота несметным
      Ты бремя предпочтешь нести?

       Налево подаянье судеб,
       Направо — страшная стезя.
       Давай заместо лучше будем
       Друг другу верные друзья.
 
      Проси, о чём душа томится,
      Но после будет та — моя.
      И пусть наш договор скрепится,
      Рукопожатие раздвоя»

Как окаянный проходимец
Посмел такого предлагать?
К чертям пусть катится, мздоимец,
И их угрозами пугать.
 
   «Иди отсюдова, покуда
     Целы козлячие рога!
     Мне нужны твои, паскуда,
     Ни дань, ни прочие блага!
 
     Беги отсюда, поспеши,
     Пока не вырвал ноги мигом.
     И вместо праведной души
     Тебе отдам я только фигу!»
   
    Сверкнули чёрные глаза,
    И небо затянуло мраком.
    Не небе вспыхнула гроза
    И заалела ярким маком.
   
«На несчастных, кто мне попадался,
Насылал, было, голод и зной.
Кто служить у меня отказался
Тот навеки был проклятым мной.

Ты смотри, ведь твоё это дело!
Только после потом не жалей,
Как умается бренное тело
Самой страшной из судеб людей.

Но не смей, пресвятой бедолага,
Безрассудно грубить и дерзить.
У царя и властителя ада
Сам же будешь пощады молить!

Не считайся безгрешным, убогий,
Ведь и крест не посмеет носить
Тот, что просит о смерти у Бога,
И в земле, давшей жизнь, схоронить.

Больше двух не положенно вторить,
Третий раз несчастливый — поверь!
Дух твой буйный и сам себя сморит,
Как попавший в капкан дикий зверь.

Не на то уповаешь напрасно,
Твоя вера тебе — не святыня.
Без неё или с ней вы подвластны
Всем грехам и, конечно, гордыне.

Ну, не отдал бессмертную душу
Да порвал подающий рукав,
Но рука тебя эта задушит
За упрямый и мерзостный нрав.

Все равно у меня получилось,
Не лукавя с тобой, не хитря.
Позже сам ты поймешь, что случилось.
Долго думаешь, только зазря».