Устье

Неуловимая,
словно всмотреться через стекло,
задача: доставить домой,
но иной дорогой,
ровной и нервной,
как отработанные фонтаны призм,
то, что всегда было рядом,
что стёрто, уже отпразднованное,
чего теперь не хватает, –

лодку и маленький лунный серп,
а главное – опустошённые размышления,
выжженные слова для бессильных строк,
заключённые в голубой кристалл, –
они вмиг исчезли,

ведь как окаймляет воды
хрупкий песчаный брег,
словно очерченный камнем,
тонкий; античный пепел –
шевеление листьев над ним,
и волны; с ветром уходит к югу
шёпот на ртутной почве;
и травы олова.

Желание поддаться и рискнуть,
чтобы открылось иное утро. –
Так устремляются к морю малые ручейки,
танцуют и рукоплещут, верят.

Едкий меркурий,
холодный большой сатурн, гул;
пересказанное во взгляде:
блеск оружейных стволов, ловля,
бухты, заливы, пристани,
мыши и хищные птицы.

На сложном, скупом распутье –
в жёлтом столбе луча
или в дальних высящихся пространствах ночи, –
ждёт ещё тонкость заветно,
ждёт ещё
устье.

*

Изготовляю чёрную строку,
чтобы стало ещё чернее –
черным-черно. Искромечущее
игралище, гнёт потайных пружин;
незримо высветить некий нетривиальный ход –
глубоководная статика редкоупотребимых слов,
инструментарий, чтобы
заиначить останки солнца
в очередной монтаж.

Я успел застать его
очень звонким, спешащим, быстрым,
что и сам оставил то тут, то там
«ё» с одной точкой в рукописи. –

Сквозь времена и кроны увидишь устье. –

Так блекнет и рассыпается порнография,
будучи растворена до неразличимости
предвосхищением близящейся задачи;
на белом листе проступят все минимумы и максимумы;
а что осталось: свободная ночь
дистанцией в дюжину сигарет
и дело, взывающее к предельной
сосредоточенности
в предощущении надвигающегося триумфа.

18 – 19 ноября, 2024 год.