Ложь кратковременно одерживает верх

В Битюнский монастырь поехали ребята, –
Девчонок подобрать велел им Решилье.
И без того у Д'артаньяна не кончается зарплата,
Но отказать не смог: тариф – от сотни лье.

Мать-настоятельница в обморок упала,
Когда визита цель ей объявил.
Момент не упустил, показалось мало:
Давай хватать подряд, кто и с лица не мил.

Три дня и ночи сотрясались стены,
Пять штук сбежали – пали со стены,
В беспамятстве шептали: «До измены
Нас довели молитвы, сладки сны!»

В карету дюжину напихал прелестниц –
Ус пальцем ловко взвил наш Д'артаньян:
Карьера всякая имеет много лестниц,
А он всего – гвардейцев капитан.

Доставил, сдал – Париж финты и прежде видел,
На этот раз взялись за наглеца!!!
– Спросите их: я хоть одну обидел?
Но шла, росла дурная слава стервеца.

И выйти замуж ни одна не хочет:
– Богат, и что? Поддонок! Мразь! Палач!..
Он к зеркалу. Судьба в лицо хохочет:
– Ты многих растоптал. Поди – поплачь!

Париж гудел, сердился и стонал:
Пусть этот Решилье за всё ответит!..
Король замять уж собрался скандал –
Отговорили: ничего не светит!!!

А жил тогда писатель, Александр Дюма.
К нему направил стопы Д'артаньян:
– А напиши-ка про меня роман,
Иначе… Ждёт тебя Бастилия-тюрьма.
Вот пропуск, для тебя организовал.
Чтоб узники порадовали видом.
А Решилье меня подставит: КОНОВАЛ!
Попробуй тут не затаить обиду.
Но ты роман напишешь обо мне.
И помни: я плачу втройне!
Чтоб дамам нравился, пусть через века,
И не гвардейцем, сделай мушкетёром.
Прославишь – вот тебе моя рука!
Я оплачу расходы. Но как скоро –
Я уточняю, сможешь написать?
Меня достали! Хоть на стул – и в петлю!

– Я… п-постараюсь, – поминая всех святых и мать,
Дюма пообещал с испугу.
                – Так не медли!..

Лишь хлопнул дверью в ярости наш Д'артаньян,
Дюма напился. Булькал залпом, без закуски.
Стресс не мешало снять, так вот и пьян.
А предстоит высокая нагрузка.
За перьями слугу отправил, взять чернил.
Тут сна лишишься, с этим Д'артаньяном!
Скотина! Хочет, чтоб его отмыл!
Или Бастилия – будь трезвым или пьяным.

  *   *   *
Сто раз швырял перо, хватал, строчил, –
Его толкал лишь страх, паёк тюремный…
Шла за главой глава, и рухнул он без сил.
Их отнял Д'артаньян – подлец отменный.

Когда писатель лжёт – Сил не дают:
Болезней, боли – этого с достатком.

Смерть заглянула – пообещав приют:
– Шёл против Совести – нагрешил порядком.
Ну что ж, пойдём.
                – Я продолженье напишу!
Позволь ещё немного… напоследок?
Я постараюсь! Я вопрос решу, –
Пусть же прочтёт и порадуется предок?!
Я – о Любви Большой?!
                – Ах, так? Тогда ушла.
Дашь почитать, как я пришлю служанку…

Дюма считал углы: из этого угла
Вошла и удалилась… Вот засранка!
Пришла за мной… А если не готов?
Секрет открыл я: ТЫ ПИШИ ДЛЯ ЖЕНЩИН!
Пусть, пока целуют их, надают затрещин.
Да и Д'артаньянов этих – как котов.

Взял экипаж: – К Бастилии, друг мой,
Поговорить хочу с самим начальством…

Там приняли и провели, терпя нахальство:
Ему для романа надо. Шёл бы ты домой!               
                *   *   *
Вторую сотню лет текут – слеза к слезе,
Льют дамы, вот уж и Боярский в моде.
Как ловко в заблужденье впали все!

Над ложью – не к лицу нам. Вроде.
18.11.2024 г.

Цепочку лжи можно продолжать и дальше. Указ о повышении сроков выхода на пенсию был подписан. Проглотили молча. ДАртаньян-Боярский-Михалков-Познер. Только первый не был пенсионером, остальных попросили-приказали ПОДДЕРЖАТЬ, и они подставили Медведеву плечо.