Черна, как смоль, когда-то говорил...

Черна, как смоль, когда-то говорил.
Как соль - горька,- итожил, полагая,
что небанален. Над землёй парил,
летал почти, боль немоты превозмогая.
Медовый взяток в устье улья нёс
и воском опечатывал в вощине.
А вы, другие, в чём ином ищите
существованья корень. Через трос
натянутый ты умудрялся, цел,
пере-скочить, газ, не по-детски, выжав.
При том, что нами в роковые миги движет,
когда не дрогнет мускул на лице,
тебя, казалось, вовсе не колышет.

Как смерть в лицо несытым мразом  пышет,
как, расставаясь, в очередь стоят
деревья, люди, прожитые годы,
родители твоих недавних лет,
(глаза горят и губы говорят
и нет иного счастья и свободы,
и утренний над всем утешный свет...) -
вот что тебя единственно волнует,
но кто-то вдруг стирает этот лад,
как темы сочинений на доске, как взгляд
прошедший мимо взгляда вхолостую,
в подённый возвращая тупо ад.

А там крупа ноябрьская разводит
на шерсть всех нас, на пух берёт на понт и синтепон,
и кашлем награждает без препон,
и градусник курком на выстрел взводит.
Там, чертыхаясь молодым ледком,
с неприподъёмным ранцем чалит школьник.
Там судьбоносно всё и всё - краеугольно.
В горсти синицей жилка над виском
вдруг зачастит безвыходно, острожно...
О, этот мир деревьев осторожных
и птиц мятущихся, и радостей тревожных,
загадочный, единственно возможный
тебе - ступающий по углям босиком!

ноябрь 2024г