звездное небо над головой и нравственный закон во

Кант: «звездное небо надо мной и моральный закон во мне»
Немецкий философ Иммануил Кант (1724 — 1804) родился в небольшом провинциальном городе Кенигсберге (Восточная Пруссия; в настоящее время — российский город Калининград) и провел в нем всю свою жизнь. Большой домосед, он любил тем не менее читать лекции по географии. Со временем они стали знаменитыми и всегда привлекали толпы людей, не принадлежащих к университету. Лекции читались в течение тридцати лет, за Кантом закрепился титул лучшего университетского преподавателя физической географии несмотря на то, что ои никогда не видел гор и, возможно, никогда не видел моря, которое было всего в тридцати километрах. Размеренность его жизни со временем стала местной легендой. По словам поэта Генриха Гейне, Кант «вставал, пил кофе, писал, читал лекции, обедал и ужинал, прогуливался — и все в одно и то же время. И когда Кант в своем сером плаще, с тростью в руке появлялся у дверей своего дома и прогуливался по узкой улочке, засаженной липами, соседи знали, что сейчас ровно половина четвертого. И так он прогуливался взад и вперед во все времена года...». С возрастом Кант становился все более погруженным в себя мизантропом. «Жизнь обременяет меня, — признавался он, — я устал от нее». Он, в частности, писал, что удивлен тем, что «разумный человек мог провозгласить в качестве всеобщего практического закона счастье»; счастье и моральность в основе своей не имеют ничего общего.


До знакомства с философскими идеями Юма Кант писал интересные, но не выдающиеся статьи. Он был одним из тех, кто пытался развить гипотезу о происхождении Солнечной системы из туманностей.

Познакомившись с идеями Юма, Кант, как он сам признавался, «пробудился от догматического сна». Он пришел к мысли, что можно создать философскую (метафизическую) систему, которая дает ответ на деструктивный скептицизм Юма, угрожающий уничтожить метафизику навсегда. Кант опубликовал свой трактат «Критика чистого разума» (1781), являющийся самым важным его произведением. Он согласился с Юмом и эмпиризмом, что нет такой вещи, как врожденные идеи, но одновременно отрицал, что все без исключения наше знание происходит из опыта. Кант выдвинул идею о существовании доопытного знания, причем такого знания, которое является необходимым и которому должен соответствовать сам наш опыт.

Пространство и время, говорит Кант, субъективны. Это наши способы восприятия мира, своего рода очки, которые мы не в силах снять и без которых мы не способны понять опыт. Помимо пространства и времени есть также различные категории, которые мы познаем только силами нашего разума и совершенно независимо от чувств. Эти категории включают в себя такие фундаментальные понятия, как качество, количество, причинность, существование, отношение и т.д. Они тоже своего рода очки, которые невозможно снять.

Мы не способны видеть мир иначе как в терминах качества, количества, причинности и т.д. Однако через эти очки мы можем видеть только явления мира, но никогда не сам по себе мир.

Время, пространство и категории могут быть применены только к явлениям опыта. Если же применять их к объектам, которые не воспринимаются, неизбежно появление антиномий — противоречащих друг другу утверждений, с равной силой доказуемых средствами разума.

Все суждения, которые мы высказываем, говорит Кант, делятся на аналитические и синтетические. Первые истинны независимы от опыта, поскольку утверждаемое ими знание уже содержится в предшествующих понятиях; вторые дают новое знание, не вытекающее из предшествующих понятий, и потому зависят от опыта. Например, предложение «Шар круглый» является аналитическим, так как понятие «круглый» уже содержится в понятии «шар»: шар не может быть не круглым. Но предложение «Шар сияет» является синтетическим: оно говорит о шаре нечто большее, чем заключающийся в исходном понятии «шара» смысл. Синтетическими являются также суждения «Эта лошадь серая» и «Эта лошадь выиграла приз». Априорные суждения являются общими и необходимыми, их нельзя отрицать без логического противоречия. Они должны существовать до всякого опыта.

Различие между аналитическими и синтетическими суждениями было известно задолго до Канта, но он использовал это различие новаторски. Он выдвинул идею, что есть синтетические суждения, являющиеся априорно истинными, т.е. истинными до всякого опыта. Как это, однако, возможно?

Вопрос о возможности синтетического априорного знания — основной вопрос философии Канта. В сущности, возможность такого знания затирает кажущееся первоначально ясным различие между аналитическими и синтетическими истинами. Как всякие научные суждения, синтетические априорные суждения должны быть неопровержимыми общими истинами. Другими словами, они должны иметь ту же самую силу, как и аналитические предложения, хотя и являются синтетическими. И они должны быть совместимыми с опытом, хотя и предшествуют ему.


Кант задает свой основной вопрос применительно к математике, физике и метафизике, т.е. знанию, стоящему «над физикой». Математика имеет дело с пространством и временем. Но пространство и время, в отличие от явлений, на самом деле априорны, т.е. не являются частью нашего опыта. Они — необходимые предшествующие условия всякого опыта. Невозможно иметь никакого опыта без этих «форм чувственности», как называет их Кант.

Предложения физики тоже априорные суждения. Они классифицируют эмпирические суждения и, следовательно, являются синтетическими, но используют при этом понятия, которые даны до опыта, и значит, являются априорными. Эти понятия Кант называет «категориями нашего рассудка». Они очень похожи на пространство и время в математике. «Категории» представляют собой основу нашего знания. Они состоят из таких классов, как качество, количество, отношение (включая причинность) и модальности (такие как существование и несуществование). Они не являются частью нашего опыта, и все же никакой опыт без них невозможен.

В метафизике (философии) верно, однако, противоположное. Она не имеет ничего общего с опытом (ведь она «после физики»). Мы не можем применять категории, подобные качеству и количеству, к метафизике, поскольку они являются условием опытного знания. В этом смысле метафизика невозможна, и Кант отрицает ее.

Делая это, Кант как будто не замечает, что он создает свою собственную, альтернативную систему метафизики. Сам метод, при помощи которого он рассматривает «формы чувственности» (пространство и время) и «категории рассудка» (существование, необходимость и т.д.), является по своей сути метафизическим. Доводы, приводимые против метафизики, применимы и к самим себе: о них невозможно высказывать синтетических априорных утверждений.

Согласно Канту, мы никогда не сможем познать действительный мир. Все, что нами воспринимается, представляет собой только явления. Но то, что порождает паши восприятия, оказывается вещыо-в-себе, всегда остающейся непознанной. Остается непонятным, почему эта вещь-в-себе в чем-то соответствует нашему восприятию. Явление воспринимается через посредство категорий, но они не имеют никакой связи с вещью-в-себе. Она остается по ту сторону количества, качества, отношения и других категорий.

Кант построил этику долга, исходящую из убеждения, что всякая личность — самоцель, и никогда не должна рассматриваться как средство. Основным законом этики является, по Канту, формальное внутреннее повеление, категорический императив. Он требует: поступай только согласно такому правилу, относительно которого ты можешь пожелать, чтобы оно стало всеобщим законом. В качестве примера действия категорического императива Кант приводит правило: не следует занимать деньги. Если бы все брали в долг, то просто не осталось бы денег, чтобы занимать.

Категорический императив казался Канту априорным принципом всех моральных поступков, правилом, определяющим рамки всего нашего этического мышления (практического разума), при этом правилом, не наделенным каким-то конкретным моральным содержанием. Поступать следует в соответствии с долгом, а не в соответствии с чувствами. Необходимо заметить, что не существует единственного морального принципа, из которого вытекала бы вся этика.


В эстетике Кант идет примерно таким же путем, как в этике: он ищет общий априорный, независимый от опыта принцип, который делает возможным одинаковое для всех людей чувство прекрасного.

Кант много занимался проблемами социальной философии. Величайшей задачей человеческого рода он считал достижение всеобщего правового гражданского состояния. На склоне лет он написал трактат «О вечном мире», защищающий федерацию свободных государств, связанных между собой договором, запрещающим войну. После 1933 г. в нацистской Германии идеи, изложенные в трактате, и имя его автора были подвергнуты остракизму.

Кант отвергал все разумные аргументы как в пользу, гак и против существования Бога. Все так называемые «доказательства существования» Бога содержат явные ошибки. Бог не дан нам в опыте, и мы не вправе применять к нему категорию существования. Поскольку понятие Бога является метафизическим, нельзя высказать научного, т.е. проверяемого, суждения о нем: все категории относятся только к опыту. Разговор о существовании или несуществовании Бога — результат неправильного применения категорий. Правительство обвинило Канта в злонамеренном использовании своей философии против Библии, когда обнаружилось, что он отрицает какие бы то ни было доказательства существования Бога. Канту пришлось дать клятву, что он не будет писать и читать лекций на религиозные темы. Он даже написал письмо королю, дав слово, что подчинится этому приказу. После смерти короля Кант, как кажется, уже нс считал себя связанным этой клятвой.

В своей этической теории Капт тем не менее вводит не только постулат о существовании Бога, но и постулат о бессмертии человеческой души. Задача Бога — воздавать всем по заслугам (реализовать принцип справедливости), но не в этом, земном несовершенном мире, а в ином, совершенном мире, где реализуется все разумное, невозможное в земном мире.