Избушка на курьих ножках, или смеющийся Хемингуэй

 - Что случилось, ты что нос повесил,
тебе, что, не весело?

- Мне нигде не будет весело.
Мне не интересно, что с веслом
Харон стоит на земле и ждёт,
сплёвывая под ноги.

 - Что случилось, тебе, что ли, холодно под ветрами
стоять на пороге вечности,
стёртом до состояния линий шагами
ищущих светлой памяти или пол-литра светлого?

- Мне нигде не будет весело.
Меня не колышет ветрами, а то, что машу ветками
оттого, что постепенно превращается в дерево
тело, затёртое жизнью, со скрепкой улыбки.

 - Что случилось, куда направляться решил ты
из нашего милого дома, где усилиями общими
окрашены стены следами соплей и остатков того,
что после осталось побоев мордою об пол?

- Мне нигде не будет весело.
Раскраски оставьте ребёнку, а я вырос и врос
головой в потолок, чтоб пробиться в чулан,
где хранятся чумные и пыльные звёзды.

- Что случилось, тебе, что, не нравится
питаться подачками со стола, которые бросила
страна, тебе давшая жизнь, сволочь ты
неблагодарная?

 - Мне нигде не будет весело.
Потому что не нравится болотная сырость
и стены, покрытые плесенью,
злыми ветрами продутая шея, опухшие ноги, их вены,
короста на сердце от бушующего вне дома бешенства,
картечи осталось немного, но она бесполезна,
и потому так заманчиво светится медвежья смерть.