На берегу

Желанья банальней, и виденье Уже,
Унылее речи и мысли мутнее.
И память дырявей, и морок плотнее,
Ты то ли чужой, то ли просто не нужен.

Лихие мечты, запредельные мысли
Завёрнуты в саван, запрятаны в склепы,
И поиски сути глупы и нелепы,
И время сдувает последние искры.

Когда ж обречённость сместила свободу,
Смиреньем покорным сменились безумства?
Скупые приветы, невзрачные чувства,
Ты миру как-будто совсем посторонний.

Фантомная боль застилает всё небо,
И мрачные тени как призрачный Молох.
Ты силишься вычленить, вслушавшись в шорох,
Фантомную быль и реальную небыль.

И громко пульсируя злой неизвестностью,
Старость нещадно стучится под веками.
Слышишь печальную музыку. Реквием.
Гимн безысходности и бесполезности.

Время, что было воздушным и лёгким,
Становится жёсткой бесчувственной твердью,
Тромбом, токсином, самой "чёрной смертью",
Внедряется в кровь, расползается в лёгкие...

Жутью придонной, постыдною слабостью,
Странными метками, грубым наречием...
Рушит разумное, доброе, вечное,
На пол сметает, стирает без жалости.

;; ;; ;; ;; ;; ;; ;; ;; ;; ;; ;; ;;

"Пройдите, пожалуйста, в зал ожидания –
Кидает повестку небесное ведомство, –
Нет, вы не прокляты. Что за невежество!
Просто не всё вами делалось правильно.

Вот вам брошюра. Прочтите инструкцию.
Карта с отметками – сверьтесь с маршрутом.
Семь тысяч... Тринадцать? Четырнадцать. Тут он!
Так, отмечаем, что Прибыл. Присутствует."

Пунктики, строчки... Как-будто знакомое...
Рост в сантиметрах, пол, вес и цвет кожи...
Параметры личности здесь же разложены,
И четко написано белым по чёрному:

Что выбрать-то стоило фарс, а не драму,
И можно-то было разврат, а не проповедь,
И нужно-то было рискнуть и попробовать,
И лучше-то было в обход, а не прямо.

Что танцем стать должен был вальс, а не танго,
Мелодией выбранной – рок, а не диско,
Что "сверху" досталось в рубашке родиться,
Но даже её ты надел наизнанку.

Зажечь можно спичкой, а вовсе не трением,
Сорвать можно куш, если просто довериться,
И ярким пунктиром судьба твоя светится.
Ты шёл. И свернул. Да не в том направлении.

И ямы, что были тебе уготованы,
То вовсе не ямы, а "зоны для отдыха",
И редкие шансы ты принял за промахи,
А страхи самим же тобой нарисованы.

Те люди, что в жизни когда-либо встретились,
То были не люди, а ориентиры,
Ты просто неверно их интерпретировал,
Не понял их знаков, ушёл опрометчиво.

А беды, что ты понимал как страдания,
Даны тебе были для силы и мужества.
Так вот же, тот путь, что ты честно заслуживал!
Но ты выбрал тот, где одни испытания...

Вдали воды Стикса блестят чернотою.
Бредут силуэты, штампует печать.
"Пройдите к окошку, семь тыщ двадцать пять!"

Да что же вообще происходит такое?!

И мысли вдруг чётче, и виденье шире.
И ты подбегаешь к сотруднику Рая.
– А можно, я это, ну, переиграю?!
Я понял, как жить в том, неправильном мире!

– По вам уже отдан конкретный приказ.
При всём уваженьи, помочь не могу.
– Но может мы как-то... Тут, на берегу?
– Увы. Не положено. В следующий раз.