Самсон

                Книга Судей Израилевых, 16:4-31

Мои враги
         пируют шумно,
Зло потешаясь надо мной,
Я зверь,
       я раб в цепях чугунных,
Предатель,
         циник и изгой.
Слепому
       видятся яснее
Незримой истины пути.
В своей немой мольбе
                последней
Я небу вымолвлю:
             «Прости!»
Босой,
     в изодранной одежде,
Замру в проеме двух колон,
И вспомню все,
           что было прежде
Как яркий и короткий
                сон…
…Она вошла
         как входят стрелы,
Как в сердце
            входит сталь ножей,
И сдвинула опоры веры
Как два столпа
            в моей душе.
Я рухнул словно храм
                бессильно
К ее божественным ногам,
Отрекся от небесной силы,
Забыл друзей,
          простил врагам.
Да, я ослеп,
          мне все затмили
Ее лучистые глаза.
Святыни –
       невесомей пыли,
Померкли в радужных лучах
В душе родившейся надежды,
Обещанной ее теплом.
Кто был как я
             обманут прежде,
Надеждам верует
            с трудом.
Но я поверил.
           Приручила
Обманутого дикаря
Ее невидимая сила,
Ее искусство 
         покорять.
Да, я позволил приковать
Себя
   к  душе неповторимой,
Как к жерновам,
             которых власть
Возмездием мне стала
                ныне.
За каплю женского тепла
Я предал
       вечные уставы,
На женский образ променяв
Всевышнего с Его мечтами,
За все платить
           пришла пора,
Моя богиня
         без печали
На звон пустого серебра
Любовь Самсона
            разменяла.
Я верил ей,
          как верил Бог
Когда-то мне в былые годы,
Но почему-то я  не мог
Всерьез принять
              Его невзгоды
И одиночество Его,
И о свободе нашей планы.
Я выбрал
       вечно быть рабом
В пределах вражеского стана.
Теперь немыслимо болит
Во мне
    свободы искра Божья,
В слепой душе она горит,
Испепеляюще-тревожно.
Я обманул
        Его надежды,
Мне был так сладок тот обман,
Как горек ныне
              мрак безбрежный,
Бессилья полного капкан.
Как Ты любил меня мальчишкой,
Господь,
       когда я в детстве рос
С глазами дерзкими излишне,
С копною буйною волос!
Я обладал
       Твоей душою,
Как эта женщина –
                моей,
Она моей любви не стоит,
А я – Твоей.
Я жизни пожалел Тебе,
Она вся –
        бунт  и отреченье,
Я знаю,
       оправданья нет
Моим дешевым прегрешеньям.
Я жил
      запутано и сложно,
Но прошлого не возвратить…
Позволь
      хотя бы  смерть,
                о, Боже,
Твоим надеждам
             посвятить!

(Из книги "Песочные часы", - Нижний Новгород, ТРК Три ангела, 2002. Цикл "Библейские портреты")