Лейтенант

       Обычно здравый писатель сначала в душе вынашивает идею написания своего рассказа. Чутьем особым, свойственным людям, одаренно отмеченным природой литературы, он сравнивает все «за» и «против» будущего произведения: – слышимость и уникальность его слов; - сочетаемость предложений в звучании речи с максимальностью добавки эффекта к задумке и, лишь потом, приступает к отработке своего чуда в голове. Затем аккуратно подходит к бумаге, берет ручку и, с трепетом, свойственным влюбленным людям, начинает излагать мысли.
       Почему же у меня получился этот рассказ? Очень захотелось вспомнить одну историю. К чему? Не пойму. Как начать - не знаю. Если Вы, прочитав мои «записки из склепа» вдруг что-то поймете, да и потом расскажите мне. Однако классик сказал: «Чтобы писать – надо писать…». А «помолчи – сойдешь за умного» - это не тот случай. Как знать?! Миниатюра перед вами.
    Случай вечером занес меня в кафе на привокзальной площади города ---нска. Суровы нравы привокзальных кафе. В них трутся различные сомнительные личности, пьют кофе таксисты, греются «прохожанки», изредка выходя покурить; случаются и залетные - типа меня. Взяв чашечку кофе, графинчик коньяку, я устроился на свободное место в полутемном углу зала, налил себе рюмочку, выпил, смаканув цоканьем языка паленый коньяк, налил вторую и безразлично начал ложечкой размешивать в чашке с кофе. За соседним столиком сидел мужчина, возраст которого годами приближался к концу первого десятка второго пятидесятилетия. Молодежь смело называет такой возраст – стариковским. Я же дам ему оценку – пожилой мужчина, поскольку плечи его были прямыми, спина ровная, взгляд серьезный, посетители вечернего заведения вежливо обходили его столик стороной. Перед ним на столе стояла рюмка с водкой до краев, полупустой графин и тарелка с остатками еды. Он смотрел телевизор, большой настенный с хорошей четкостью и цветностью. На экране – 1-ый канал и циничные обсуждения темы СВО. В какой-то момент мужчина поворачивается ко мне и спрашивает:
    - Вот так? - делает кивок в сторону телевизора. Пожалуй, обычная ситуация для посетителей кафе – знакомство, но я зачем-то делаю умный вид, как будто мне интересно его рассуждение.  - Сейчас я Вам историю расскажу, - мужчина развернул стул в мою сторону и удобно откинулся на спинку, взял рюмку, посмотрел на меня, поставил. - Так вот, - продолжил он.
    Молодой лейтенант, 1984 года выпуска, отслужив полгода в Забайкальском военном округе, убыл в свой первый отпуск. Отпуск был, что говорится, на «полную катушку». Но не оттого, что не успел привыкнуть и полюбить неизвестный край, нет, а оттого, что на родине ждала его встреча с девушкой, милой сердцу. А новый край был чудесным своей природой, справедливым отношением среди людей, привыкших жить в сложных климатических условиях. Гарнизон находился в сопках и со всех сторон был окружен тайгой. Сушеные грибы, ягодные джемы, кедровые орехи – уже готовы в подарки родным. Дорога лежала попуткой из гарнизона в город Чита, далее - поездом до Иркутска, далее – самолетом куда-то поближе к Москве, поскольку билеты на дорогу в то время заранее не брались. Дорога не близкая и суетная. Но сегодня был прекрасный морозный (в пределах минус двадцати пяти градусов по Цельсию) солнечный день. Радость предвкушения счастья в отпуске распирала грудь молодому человеку, плечи ему казались большими, руки сильными и он, только что, славненько перекусив курочкой в кафе «Цыпленок табака» и от приятной сытости в желудке, чувствовал, как душа его игриво пела на итальянский манер с русским диалектом: «Вот и Чита (Фили Чита), Чикаго, я расстанусь с тобой…». Возле здоровенных дверей входа на вокзал он остановился, встал спиной к стене, что возле урны, расстегнул шинель, достал и закурил сигарету, сделал затяжку дыма. При этом, непроизвольно, покосился в сторону мужичка, сидевшего на подоконнике и одетого не по зимнему, в демисезонное полупальто и кепку. Легкость одежды самого мужичка видимо мало беспокоила, он спокойно курил, держа папироску огоньком в кулак. В это время к входу в вокзал подходили двое парней. Шли они бодро, но как-то неестественно – один как будто прикрывал другого. В момент,  когда они поравнялись с лейтенантом, второй сзади сделал выпад и приставил финку к животу офицера. Их действия с нападением были отработанные, быстрые и сопровождались словами: «Гони, что в карманах!». День для лейтенанта потускнел, плечи его подопустились, в голове закрутились мысли о безысходности положения. Вспомнился прием из рукопашного боя по противодействию ножу, что отрабатывали на занятиях по физической подготовке в училище. Еще подумалось, чем бы усыпить бдительность нападающих, чьи глаза невесело изучали поведение офицера. А деньги отдавать не хотелось. Взять их больше неоткуда. Это было все денежное довольствие на период отпуска. Пауза затянулась, финка давила острием в тело, лишняя секундна - ткань проткнется и китель без изъянов не заклеишь. «И почему я»? - подумал лейтенант. Площадь перед вокзалом была пуста. Люди, кто по делам, сидели в помещении, экономили тепло для морозных дней, да и денег-то у них «лишних» не было. Он и не заметил, когда же мужичонка, тот, что сидел на подоконнике, подошел к ним. Да и никто не заметил, поскольку были увлечены развитием события. До сознания дошло его присутствие, когда мужчина заговорил.  Его голос - ровный, не громкий, не резкий, с хрипотцой. Он сказал только одно предложение, состоящее из слов, слабо, но понятных в тот период жизни молодого офицера: смотрящий, перо, отъехали… Нападающие ретировались мгновенно. Мужчина похлопал лейтенанта по плечу и сказал: «Да, времена настали. В наше время мы военного не трогали; ему на роду написано - встреча с опасностью». Мужчины крепко пожали руки и разошлись. Только тот лейтенант запомнил еще одно из их короткой встречи - взгляд. Взгляд одинокого и уверенного в себе человека, про которого говорят: «Сказал, как отрезал. Два раза не повторяет». За период военной службы ему приходилось встречаться с подобными взглядами людей. Это были люди чести.
      - Да, времена настали, - рассказчик наконец-то выпил свою рюмку, но уже не глядя на меня.
      - Вам помочь, - сказал я, заметив, как неуверенно начинает подниматься со стула мой собеседник.            
      - Спасибо, живу я рядом, и меня здесь каждая собака знает.
В подтверждении слов, подошла официантка и поставила на столик табличку «СТОЛ ЗАНЯТ».
        Мало чего понимая, я вышел на улицу, оставив недопитым паленый коньяк  и кофе.