Экспедиция в ущелье Каратага

Экспедиция в ущелье Каратага

Впервые автор попал в ущелье Каратага в августе 1979 года. Моим спутником был Мэлс Дехканов, много лет проработавший в горах Тянь-Шаня и Памиро-Алая и хорошо знакомый с местной флорой и фауной, с которым мы были знакомы по переписке и впервые встретились в Душанбе, в доме Володи Каткова.
По совету последнего мы встретились с инструктором туризма доктором физических наук Анваром Вахобовым. Вахобов рассказал, что он встречал следы «дикого человека»на отрогах Гиссарского хребта и посоветовал нам отправиться в ущелье Каратага, куда можно попасть, доехав на рейсовым автобусе до пос. Шахринау, а затем на попутной машине (если повезёт), до кишлака Хакими. Там надо встретиться с егерем Гафуром Джафаровым, который поможет сориентироваться на месте.
Нам действительно повезло. Посетив в Шахринау местное охотничье руководство и предъявив ему наши верительные грамоты (записку из Республиканского Управления охраны природы) мы миновали шлагбаум и двинулись по дороге ведущей к виднеющимся вдалеке горам. Километров через пять нас догнал ГАЗ-ик, с шофёром которого мы быстро договорились, и он провёз нас ещё километров 20 до Сорбина. А там до Хакими остались какие-то пара километров.
В Хакими – кишлачке, состоящем из трёх небольших глинобитных домиков с плоскими крышами и населением общей численностью человек 10, но встретиться с Гафором не удалось – он ушёл в Шахринау, а его жена по русски не понимала ни слова. Передохнув немного, мы перешли по мосту через Каратаг, и пошли вверх по тропе, идущей вдоль реки. На другой день к вечеру дошли до урочища Кош-Хасан, где решили отдохнуть и попариться в серном источнике. Вода оказалась достаточно тёплой и сильно насыщенной сероводородом и чем-то ещё, возможно радоном. В общем, после принятия такой ванны мы оба едва доползли до палатки и сразу же заснули мёртвым сном.
На другой день мы переправились через Диахон-Дару, и направились вверх по течению ручья Калаур-Тепе, чтобы обойти вокруг горы Тикобат. На перевале нам на тропе попался отпечаток странной формы – такое впечатление, что на след босой ноги наступила лошадь. Завершив обход этой горы, мы вышли к истоку ручья Сорбин, и по тропе вдоль него вернулись в ущелье Каратага. Во время этого обхода мы ничего особенно интересного не встретили. Но после нас другие группы оказались более удачливыми.
Правда, попалась куча кала, которая не могла быть оставлена медведем, чьи кучи попадались нам неоднократно. Они имели совсем другую форму и содержимое. Как видно на фотографии обнаруженная куча составлен растительными массами. Никаким копытным животным эта куча оставлена быть не могла. Следовательно, эта куча была оставлена несколько дней назад тем, кого мы ищем. Таким образом, мы уже имеем два артефакта, подтверждающие факт его присутствия в данный момент в этом ущелье.
Итоги нашего кратковременного пребывания в этом ущелье не оправдали возлагавшихся на него надежд, но ведь это была только предварительная разведка и она показала, что ущелье Каратага и его притоков достаточно богаты пищевыми ресурсами, привлекающими в него медведей, кабанов и других животных. Регулярно поступающие из этих мест сообщения о наблюдениях реликтовых гоминоидов, указывает на то, что в этом районе надо попытаться организовать регулярное наблюдение.
Крючков из Пермского Университета в середине апреля пришли в ущелье Каратага 24 апреля, переночевав Мэлс Дехканов в Берёзовой роще, расположенной при впадении Пайрона в Каратаг. Утром они разделились.– Крючков направился в находящееся выше по Каратагу соседнее ущелье Джальчина, а Дехканов и Ломанов решили осмотреть окрестности оз. Пайрон и двинулись вверх по тропе.
Поднимаясь уже на тело плотины, шедший впереди Дехканов заметил, что тропу пересекла цепочка следов небольшого медведя, а через несколько метров за ней появилась цепочка очень крупных следов, общими очертаниями напоминающих следы человека, но совершенно невообразимых размеров – не меньше 50 см в длину.  На каменистой тропе, покрытой тонким слоем мельчайшей пыли, следы видны были очень плохо, некоторые отпечатки были едва заметны и фрагментарны.
С этой фотографии началась длительная история четырёхпалых следов «Гиссарского великана», вызвавшая раскол в лагере московских гоминологов на тех, кто признаёт их истинность, и тех, кто считает их подделкой. К последним относятся те, кто не потрудился изучить фактический материал и формировал своё мнение на основе взгляда на четырёхпалый слепок одного из семи следов, сделанный через полгода после этой фотографии в соседнем ущелье. Но обо всём по порядку.
О следах подобных размеров ещё никто из членов группы и знакомых Дехканова (узбека по национальности, всю жизнь прожившего проработавшего до этого в горах Средней Азии) не слышал. Следы были оставлены на сухой каменистой почве и просматривались очень плохо. Тем не менее, Мэлс их сфотографировал, а Игорь тщательно обмерил и зарисовал. На его рисунке показаны все важнейшие размеры, позволяющие воспроизвести контуры отпечатка. Кроме размеров, на рисунке сделана очень важная недоумённая запись: «четвёртый палец сливается с пятым».
Как показали последующие находки, это не были сросшиеся пальцы и не следствие травмы или болезни, а просто факт изначального отсутствия на правой стопе этого великана пятого пальца. Если бы возможно было просветить стопу рентгеном, можно было бы внести в это какую-нибудь ясность, а так это пришлось объяснить полидактилией – патологией, поражающей в среднем 1-го из 10 000 человек. У императора Петра, например, на ногах было по шесть пальцев и это нисколько ему не мешало. Среди встречавшихся на снежниках Гиссарского хребта следов, тоже дважды, разным группам, попадались шестипалые следы, Возможно, это следствие близкородственного скрещивания – ведь популяции реликтовых гоминоидов не такие уж многочисленные.
Как стало известно осенью, подобные следы на этих отрогах были летом того же года были в разное время были зафиксированы ещё несколькими группами. Благодаря «недоумённой» записи Ломанова мы получили возможность с абсолютной точностью отслеживать перемещения «Гиссарского великана» по его четырёхпалым следам.
Хотя в этих местах летом работало несколько групп, собрать их в одно место и бросить на поиски «Гиссарского великана» не было никакой возмож¬ности, так как связи с группами не было. Получив перед выездом задания, группы направлялись каждая в вы¬деленный ей район и расходились по своим плановым маршрутам, связи между ними были только случайными.
Руководители экспедиции в каждый конкретный момент даже не знали места расположения их базовых лагерей, так как их выбирали руководители групп в зависимости от полученной на месте информации. О результатах работы групп становилось известно из их отчётов только осенью. Очевидно, это было ошибкой, так как планового взаимодействия групп не происходило, хотя случайные встречи и обмен информацией, конечно, бывали достаточно чаcто.
Осенью того же 1981 года я решил подробнее познакомиться с ущельем Каратага, о котором много писал профессор Поршнев. Компанию мне составил приятель Дехканова тоже геофизик Анатолий Филатов. (в то время мы ещё ничего не знали о четырёхпалых следах, обнаруженных весной группой Дехканова).
В кишлаке Хакими, состоящем из трёх небольших домиков с плоскими крышами, мы познакоми¬лись с местным егерем Гафором Джафаровым, который не только знает о «диких людях» – гулях, но да¬же в 1976 году выстрелил в одного из них, когда тот подошёл к нему во время сенокоса. Охотник, участник Отечественной войны, опытный разведчик так испугался появления волосатого человека, что промахнулся и упал в об¬морок. Когда он очнулся, то никого рядом уже не было.
Гафур рассказал также, что лет десять назад в Хакими пропала девушка. Она пошла к речке за водой и не вернулась. Её бросились искать, но не нашли. На третий день она вернулась и рассказала, что когда она наклонилась, чтобы набрать в кувшин воды, её кто-то схватил и потащил куда-то в гору. От страха она потеряла сознание, и кто и куда её нёс, не помнит.
Потом она очнулась и долго не могла понять, где она находится. Затем стала пробираться в сторону ущелья, которое виднелось невдалеке. Но уже стало темнеть. Она нашла какое-то укрытие от холодного ночного ветра и дрожа от холода просидела там всю ночь. На другой день она вышла на склон, увидела знакомое ущелье и домики родного кишлака.
Когда в начале 60-х годов ущелье Каратага посетил Б.Ф.Поршнев, ему рассказывали, что в этом ущелье живёт семья «диких людей» и что это и соседнее ущелье реки Шеркент раньше являлись владением эмира Бухарского, и здесь было нечто вроде заповедника, куда доступ простым смертным был строго запрещён. Слово «Хакими»означает «лекари», и жившие в этом кишлаке люди занимались сбором лекарственных растений и приготовлением лекарств. Самым ценным из них было «мумиё-ассиль», которое якобы приготовлялось из тканей трупа «дикого человека». По этой причине эти существа там находились под охраной.
Мы расположились на берегу озера Тимур-Дара, где по словам чабанов довольно часто видят гулей, бродящих по склонам. Даже как-то видели двух сразу. Ежедневно мы на весь день уходили осматривать склоны, а по вечерам сидели у палатки, прислушиваясь к доносящимся звукам. С вечера разметали песок на отмели, чтобы увидеть следы ночных посетителей.
Через несколько дней, возвращаясь под вечер с осмотра соседнего ущелья, я вышел из-за поворота, за которым открывался вид на нашу па¬латку и склон над ней. При этом моя фигура должна была быть видна на фоне неба. В этот момент со склона над палаткой раздался пронзительный свист и сразу же в ответ на него свист с соседнего склона. Увидеть, кто это свистел, в сумерках я не смог.
Сидя вечером у костра, на котором только что сварил пшенную кашу со сгущенкой и скипятил чай, и осматриваю окружающие склоны. Все тихо и спокойно, слегка доно¬сится журчанье воды в речке. Ни малейшего ветерка. В зеркальной глади озера отражаются горы. И вдруг на одной из вершин краем глаза замечаю какое-то движение. Хватаю 12-кратный бинокль и вижу две гибкие фигуры каких-то животных. Они поднимаются на задние лапы, изгибаются, обхватывают друг друга передними лапами, борются. Целиком их не видно, так как задние лапы скрыты травой.
Их движения были так ловки и гибки, что я решил, что это два молодых барса или леопарда. Хотя мне было известно, что и тот и другой якобы никогда не нападают на человека, стало как-то неуютно. Чуть позже, глядя в бинокль, я разглядел спускающуюся по скло¬ну этой горы медведицу. Она спускалась не торопясь, загребая своими огромными косолапыми передними лапами.
Иногда останавливалась и что-то выковыривала из земли. Очевидно, она позвала медвежат, так как они внезапно прекратили игру на вершине и в припрыжку поспешили к ней. В мощный бинокль медведица выглядела очень большой и, казалось, что она совсем близко. Почему-то я решил, что медведица с двумя медвежатами лучше, чем два молодых барса или леопарда.
На следующий год мы выехали в ущелье Каратага с А.Филатовым (тоже геофизиком из Кадамжая). Как-то утром он позвал меня и показал следы босых ног – ноч¬ной посетитель прошёл по песчаной отмели, перепрыгнул через одну из проток впадающей в озеро речки и ушел на скалы. Сфотографировали эти следы и сделали гипсовые слепки. Следы были размерами 26 х 12 см.
Чуть выше по течению, возле скалистого берега мы обнаружили следы более крупных размеров – 32 х 15 см. След был глубокий, дна не видно. Сфотографировали и на авось сделали слепок – получилось. Следы подоб-ных размеров попадались в 1980-83, 1987 годах.  Тем же летом в ущелье Каратага работала группа Н.Ватутина.. В урочище Кош-Хасана они обнаружили едва заметные на тропе следы, направлявшиеся к мосту через Каратаг. Около моста, где гоминоид наступил на влажную почву, удалось сделать слепок, показанный ниже.
Таким образом, сообщение чабанов о двух гоминоидах, увиденных ими возле озеера Тимур-Дара, получило подтверждение в виде следов. Кроме указанных следов нам попадались следы длиной 40-42 см, но слепки с них по разным причинам сделать было нельзя, так как они были оставлены либо на тропе, покрытой тонким слоем пыли, либо на траве.
Однажды ночью мы с Филатовым дежурили на берегу Тимур-Дары, прислушиваясь к ночным звукам. Вдруг оба услышали со стороны склона шаги двуногого существа – под его тяжёлыми ногами громко хрустели камешки щебёнки. У нас был бесподсветный прибор ночного виденья. Посмотрев в сторону загадочных шагов, я с разочарованием увидел стоящего на краю обрыва большого кабана. Вот вам и «чёткие шаги двуногого существа».
Через несколько дней, возвращаясь под вечер с осмотра соседнего ущелья, я вышел из-за поворота, за которым открывался вид на нашу па¬латку. При этом с противоположного склона моя фигура должна была быть хорошо видна на фоне неба. В этот момент с той стороны, где на склоне находился выход из небольшого цирка, раздался пронзительный свист и в ответ на него свист с соседнего склона. В быстро сгущавшихся сумерках увидеть, кто свистел, я не смог. Со стороны палатки выход цирка загоразива скальный выступ и Филатов ничего не слышал.
У Филатова кончился отпуск, и он ушел вниз, а я на несколько дней остался на берегу озера, с надеждой что-нибудь увидеть. И увидел! Сидя вечером у костра, на котором только что сварил пшённую кашу со сгущенкой, приготовил чай, и осматриваю окружающие склоны. Все тихо и спокойно, слегка доносится журчанье воды в речке. Ни малейшего ветерка. В зеркальной глади озера отражаются горы. И вдруг на одной из вершин краем глаза замечаю какое-то движение.
Хватаю 12-кратный бинокль и вижу две гибкие фигуры каких-то животных. Они поднимаются на задние лапы, изгибаются, обхватывают друг друга передними лапами, борются. Целиком их не видно, так как задние лапы скрыты травой. Их движения были столь ловки и гибки, что я принял их за двух молодых барсов или леопардов. Хотя мне было известно, что и тот и другой якобы никогда не нападают на человека, стало как-то неуютно.
Чуть позже, глядя в бинокль, я разглядел спускающуюся по склону этой горы медведицу. Она спускалась не торопясь, загребая своими огромными косолапыми передними лапами. Иногда останавливалась и что-то выковыривала из земли. Очевидно, она позвала медвежат, так как они неожиданно прекратили игру на вершине и в припрыжку поспешили к ней. В мощный бинокль медведица выглядела огромной, и мне показалось, что она совсем близко.
Почему-то я решил, что медведица с двумя медвежатами лучше, чем два молодых барса или леопарда. Медведи к этому времени уже воспринимались почти, как домашние животные. Правда, это теоретически, когда видишь следы и не видишь самого зверя. А тут вот она, красавица. Я, забыв, что разглядывал её в бинокль, который приблизил её в двенадцать раз, бросился срочно заготавливать дрова для костра. На самом деле до склона медведицы было около километра. Но с хорошим костром всё-таки стало как-то спокойнее, и я вскоре заснул. Как показал утренний осмотр окрестностей, медведица к моей палатке не приближалась.
Постоянными соседями наших стоянок были разных размеров гюрзы, волосатые фаланги, здоровенный старый филин и собаки чабанов. Эти верные стража стоянок своих хозяев и их овец, к которым они не подпускают никого постороннего, вдали от них превращались в хитрых попрошаек, которые чуть не ползком, на брюхе, изо всех сил виляя хвостами, выпрашивают подачку. Хозяева их вообще держат на подножном корме, и они рады любой корке хлеба.
На озере Пайрон напротив нашего лагеря располагалась небольшая колония сурков. Утром эти упитанные пушистые зверьки размерами с кошку выбираются из своих нор и первым делом подолгу занимаются туалетом, тщательно вылизывая и расчесывая свою пушистую шкурку. Потом все по своим дорожкам разбегаются на кормёжку и несколько часов кормятся. При этом где-нибудь на камне столбиком сидит дежурный, громким свистом предупреждающий о появлении орла или другой опасности. По этому сигналу все зверьки стремглав бросаются к своим норкам и мгновенно скрываются в них.
Через некоторое время опасность минует и все возобновляют прерванное занятие. Взрослые обычно мирно дремлют на солнышке, а малыши играют. Они гоняются друг за другом, поднявшись на задних лапках обхватываю противника и борются, затевают детские драки. А иной раз один малыш забирается не небольшой бугорок или камень, а несколько других нападают на него, пытаясь столкнуть и занять его место. Интересно, что в такую игру играют очень многие животные: выдры, бобры, даже морские котики и тюлени.
В сентябре 1981 года автор и Дехканов заночевали на небольшой террасе, чуть выше впадения Пайрона в Каратаг. Рядом располагалась отара овец, бдительно охраняемая собаками, с двумя чабанами. Ночью собаки на кого-то громко лаяли, и слышался топот скачущего по поляне над нашей палаткой осла, где кто-то за ним гонялся. Чабаны утверждали, что это медведь…
Поднимаясь на очередной перегиб склона, скрывавший часть тропы впереди, они услышали впереди странные звуки, напоминавшие громкий хохот. Предположение, что это кричат улары (горные индюки), отвергли, так как уларам на снежном склоне делать нечего. Пройдя метров двести вперёд и выйдя на открытый участок тропа, туристы увидели, что к цепочке огромных следов с востока подошла цепочка следов меньших размеров. На месте встречи снег был натоптан, а потом обе цепочки удалились в западном направлении.
Стало ясно, что громкие крики, очевидно, означали радостные вопли двух встретившихся существ. Хотя встреча произошла совсем недавно, увидеть никого не удалось. На детальные поиски у группы времени не было, так как уже надвигались сумерки, а ночёвка на снегу не планировалась и группа к ней не была готова. Надо было спешить, чтобы засветло спуститься туда, где есть топливо.
В то время никто из участников этих групп не знал, что четырёхпалые следы подобных размеров были обнаружены в конце апреля того же года в ущелье Каратага группой Мэлса Дехканова. Судя по размерам, эти следы могли принадлежать Гиссарскому великану, но, к сожалению, Перевалов не запомнил, сколько на отпечтках было пальцев.
В 1982-1983 годы группа С.Маслова продолжила наблюдения в том же районе. Когда группа находилась в ущелье Джальчина, следующего после Пайрона (считая снизу) правого притока Диахон-Дары, они расположились на берегу речки, в самом начале верховой долины. Рядом с одной из па¬латок располагался огромный валун.
Ночью одна из девушек выглянула из этой палатки и увидела сидящий на валуне чёрный силуэт «волосатого человека». От страха она потеряла голос, спряталась в палатку и залезла в спальный мешок. Только утром она пришла в себя и рассказала о ночном происшествии. Кругом была густая трава, и никаких следов на ней обнаружить не удалось. (В. Макаров, «Атлас Снежного человека»).