Нянечка

Это стихотворение было написано со слов одной женщины, проживающей в городе Мариуполь.

Нянечка.


Всю жизнь свою,что помнила себя,
Я нянечкой работала с детьми.
И к чадушкам тепло любви храня,
Трудилась я в саду с восхода до зари.

А детский щебет юркой малышни
И запах убежавшей манной каши
Всего милее мне  были они
И серых красок жизни были краше.

Я мыла пол, стирала, гладила бельё.
Рука хранит тепло от ручки утюга.
Простым, счастливым было то житьё.
Спокойною рекой текли прекрасные года.

Рубашки детские, футболки и штаны
Ласкали взор их милые размеры.
Травой зеленою коленки свезены.
Их кипятила, чтоб снова стали белы.

Моя судьба была наивна, но чиста.
Жила в саду и там детей растила.
Проста моя работа и сложна.
За это выбрала, за то и полюбила.

У моря я родилась и жила в Крыму.
Мой папа был известный сталевар.
Трудился честно, поднимал страну.
Как металлург имел он несомненный дар.

Мне Мариуполь вскоре стал родным.
Огромный наш завод совсем знакомым.
Кто знал, что станет всё иным?
Страницы жизни будут смяты комом.

В "кастрюлях" помню эти первые прыжки.
Людей на площади, пока не знавших горя.
И тех чужих, что в город к нам пришли.
С нашивкой на плече носили имя моря.

Обман я не смогла тогда терпеть.
Учить насильно разноязычие мовы
И про «червоную калыну» песни петь.
По совести своей жить так мы были не готовы.

Дни на пролёт я в предвкушении грозы.
Нависли над страной темные силы.
И вместо света солнечной звезды
Явились в небе синем жёлтым вилы.

И вот, живя на склоне своих лет,
Встречаю ту я, о которой лишь читала.
Не скрыться, от неё пощады нет.
Проклятая война пришла, война настала.

Хотела бросить всё, уехать не сидеть,
Но не смогла, не то здоровье и года.
Тот день пришёл, и стала вдруг кипеть
Солёная Азовская вода.

Трясясь в подвалах, ждали мы своих,
Всем телом ощущая дрожь земли.
Но даже самый долгий бой затих.
Всё, слава Богу, выжили, смогли.

Хотела фронту что-то дать по мере сил.
Помочь ребятам нашим просто, чем могу.
Никто из них меня об этом не просил.
В родном теперь прославленном полку.

Опять стираю форму для ребят.
Рубашки и штаны моих мальчишек.
Там грязь войны и кровь моих солдат.
Пропитаны они огнём разрывов вспышек.

От каплей моих слёз шипит утюг
На кителе родного мне бойца.
Ах, сколько сил оставил, вынес мук
Разрыв на ткани остротой свинца.

Вот камуфляж отмыт, уложен складно,
Подшит, отглажен. Ждёт, когда придут.
Жаль, жизни воинов нам не вернуть обратно.
Они в раю, а мы с грехами тут.

И день за днём я жду от них звонка.
Да, плачу, но надежды не теряю.
Растила я детей, пока могла.
Теперь в последний путь их провожаю.

Молчат вещей хозяев номера.
Висят детей моих нательные рубашки.
Ах, боже мой, ах, если б я могла
Им наварить живым всем сладкой манной кашки.