Материнское

Покой, снизошедший на дом. Замороженный остов,
В прозрачной ночи серебрясь, весь укутался инеем
Под лунным сиянием. Льдиста январская поступь
И в наст заточает звучание прежнего имени,

Трезвон голосов, детский смех… И теперь из-за шторы
Не светится больше огонь, у ворот ни отметины
И нету вестей. Я надеюсь, что наши просторы
Вам снятся и ныне, родные, ведь всё-таки дети вы,

Хоть нынче в иных городах, подросли, повзрослели
И так несказанно далёко от детства по времени,
Что больше уже не добраться сквозь снег и метели…
Мертвяща луна, как маяк в поглощающей темени,

Студёна вода из колодца на донце бокала,
Часы отмечают приёмы настоя и снадобья,
И это терпимо, что их уже стало так мало,
Иначе б боялась за точность глиссад в снегопаде я

И вновь помолиться с промятой кровати вставала
За вашу дорогу… Так сердце тревогой разбитое
Без повода льётся в любви: я б, конечно, желала
Вернуть вас, оспорив исход с безысходной планидою…

Вернётся ли время? Бессмысленность этой надежды
Вполне уживается с опытом горького знания:
Ничто не вернётся, и больше не будет как прежде,
Увы, никогда. Не взирая на страстность желания.

Но слабость проходит. То ночь одиночество множит,
А завтра появится солнце, пусть краткое, низкое, -
Но вестник весны и тепла. И однажды вы тоже
Приехав, согреете сердце моё материнское.