Старая грымза
; Андрей, не нуди! Все будет хорошо! Я кое-что придумала. Опасно, но если выгорит ; заживем, как короли!
Звук хлопнувшей входной двери прервал разговор. «Лишь бы грымза лишнего не услышала, иначе весь план коту под хвост», ; мелькнуло в голове у Лики.
Но Людмила Степановна, которую нахальные родственнички окрестили грымзой, все слышала. И поняла, что ее ситуация скоро может измениться не в самую лучшую сторону. И что с этим делать ; непонятно. От Лики и ее жениха всего можно ожидать.
За поддержкой и советом обратиться было не к кому. Так уж случилось, что Лика была ее единственным близким человеком, ее племянницей. И теперь Лика хочет от нее… избавиться? Зачем? Неужели всему виной квартирный вопрос, ради которого можно пойти на крайние меры?
Людмила Степановна шла по осеннему парку, погруженная в печальные мысли. Она чувствовала себя разбитой, истощенной, как эти желтые листья: скоро они оторвутся от ветки, полетят на грязный асфальт. Первое время будут раздражать прохожих, пока старый дворник заботливо не соберет их в черный плотный пакет. А после растворятся…будто и не было. С людьми так же. Кто будет тосковать по одинокой пенсионерке? Кто вспомнит?
Когда-то давно Людмила Степановна была замужем. Она всегда мечтала о крепкой и большой семье, поэтому мужа выбирала тщательно. Иван казался заботливым и надежным… но только на первый взгляд. Людмила Степановна, тогда еще просто Люда, забеременела практически сразу после свадьбы. Только вот Иван хотел «пожить для себя» и настоял на прерывании беременности. Решение далось непросто, но безграничная любовь к мужу стала определяющим фактором. Несколько лет все было хорошо, пока муж не заговорил о продолжении рода. А Людмила Степановна уже не могла иметь детей ; сказалась страшная ошибка молодости.
В итоге Иван ушел к юной беременной любовнице, «благородно» оставив сорокалетней жене пустую двухкомнатную квартиру и потерянную молодость. Именно в тот момент незаметно для себя Людмила Степановна начала превращаться в грымзу. В лице разлучницы она возненавидела всех женщин. Даже собственную сестру, когда у той родилась белокурая курносая дочурка.
Естественно, подруг у разочаровавшейся в жизни Людмилы Степановны не было. Да и мужчин она к себе не подпускала. А тех, в свою очередь, напротив, всегда влекла ее неприступность, какая-то чарующая «холодная» красота и особый шарм. Вскоре мужское внимание стало раздражать и злить. И Людмила Степановна часто забывала про хорошие манеры, а ее едкие высказывания вводили в ступор даже самых «прямолинейных».
С сестрой Людмила Степановна не общалась с момента ее переезда в другой город ; больше двадцати лет. И незнание немного успокаивало: возможно, от Ирки тоже муж ушел, а дочка ПТУ закончила на тройки и без работы сидит. Конечно, придумать можно было бы и хуже, но даже такая фантазия поднимала Людмиле Степановне настроение.
; Слушай, Люда, ну что нам делить, ; Ирина первая нарушила многолетнее молчание, ; мы же родные люди.
Делить, собственно, и правда было нечего. Людмила Степановна даже удивилась своему замешательству: «Других мигом ставлю на место, а тут и слова поперек не сказала».
Не смогла Людмила Степановна «слова сказать поперек», даже когда Ира попросила временно приютить дочь. Оказывается, Лику, как лучшую выпускницу курса, отправили на стажировку в Москву. И скитаться по общежитиям, когда родственница одна живет в просторной двухкомнатной квартире, не хотелось.
«Ну ничего, погуляет девка по столице, принесет Ирке в подоле», ; успокаивала себя Людмила Степановна, готовясь к приезду незваной гостьи.
Кстати, Лика оказалась не из робкого десятка. Она сразу раскусила теткину стервозную натуру и отвечала нападками на нападки. Людмила Степановна такой прыти от «вчерашней выпускницы ПТУ» не ожидала, но сдаваться не собиралась. Каждый вечер она дожидалась племянницу, чтобы устроить очередной скандал. Поводов была масса: крошки на столе, отрезанный без разрешения кусок хлеба, волосы в ванной, грязь в прихожей… экологическая катастрофа из-за лишнего литра использованной воды.
А когда Лика познакомила тетю с Андреем, то и поводов больше искать не пришлось.
; Мне абсолютно безразлично, если ты домой поедешь с приплодом, ; при каждом удобном случае высказывалась Людмила Степановна, ; но свои шуры-муры крутите за пределами моей квартиры! То, что твоя мать воспитала тебя такой же безнравственной, как она сама, совершено не означает, что я должна терпеть непотребство в своем доме.
Дальше следовала получасовая лекция о нравственности, целомудрии, скромности и сдержанности.
; А я не собираюсь никуда уезжать, ; после очередного скандала заявила Лика, ; мы с Андрюшей давно хотели перебраться в Москву. Вот заявление подали в ЗАГС. Так что будем жить большой и дружной семьей, пока собственностью не обзаведемся. Ты же не выгонишь родного человека на улицу?
; И речи быть не может! Чтобы к вечеру вас тут не было!
Но собирать чемоданы Лика с Андреем не торопились. Людмила Степановна каждый день грозилась вызвать участкового, но все как-то не решалась. Она вдруг, неожиданно даже для самой себя, проявила слабость. И вот к чему это привело ; ее хотят сжить со свету.
«Да что это я! Сейчас же вернусь домой и вызову полицию!» ; решение проблемы оказалось на поверхности, и Людмила Степановна поспешила домой.
***
; Да тише ты, чуть с ног не сбила!
В дверях подъезда Людмила Степановна лоб в лоб столкнулась с соседом Михаилом Ивановичем.
; Степановна, ты что? Да на тебе лица нет! Что случилось?
Михаил Иванович раздражал Людмилу Степановну. «Мерзкий старикашка» и «музыкантишка» всегда был каким-то вычурно нарядным: черный плюшевый пиджак, строгий галстук, начищенные до блеска туфли. Такой стиль резко контрастировал с его пожелтевшим морщинистым лицом и растрепанными седыми кудрями.
; Ох, Миша, ; впервые за много лет Людмила Степановна искренне расплакалась.
Сидя на кухне у соседа, она никак не могла успокоиться. Будто кто-то повернул кран, и все накопившиеся за долгие годы переживания вырвались наружу бурным потоком.
; Миша, да чем же я заслужила такое? А теперь родная племянница решила меня из собственной квартиры выжить, а может и чего хуже…
Михаил Иванович прекрасно понимал, «чем заслужила». Ему и самому часто доставалось за «бездарное бренчание» на скрипке, «невыносимый галдеж» по телефону, ночную «барабанную дробь» в стену… Но сейчас в этой рыдающей женщине невозможно было узнать ту грымзу, которая постоянно терроризировала соседей по поводу и без.
; А мне-то, Миш, еще и шестидесяти пяти нет! Ну какая я грымза? ; продолжала несчастная. ; Я не хочу на тот свет! Я жить хочу, понимаешь?
; Так, Степановна, ; Михаил Иванович закашлялся… какая Степановна, если она младше на пять лет, ; то есть, Людмила… Люда! Не накручивай себя раньше времени. По одной фразе уже решила, что тебя хотят на части разрезать и в разных концах города закопать! Ты сейчас успокойся, иди домой и терзания свои не показывай никому. Я тебя теперь в беде не брошу.
Михаил Иванович взял соседку за руку. Еще вчера Людмила Семеновна отдернулась бы и высказала этому нахалу много неприятных слов. Но сейчас она была очень благодарна невольному слушателю, который так проникся ее бедой.
Неожиданный эмоциональный порыв вымотал Людмилу Степановну. Впервые вечер бок о бок с племянницей прошел без скандала.
***
; Здравствуй, Людмила! ; на пороге стоял Михаил Иванович с большим букетом сентябринок, собранных, вероятно, в соседнем дворе. ; Чаем угостишь?
Людмила Степановна украдкой посмотрела на Лику. Казалось, ее сильно удивил этот ранний неожиданный визит.
; Да, Мишенька, проходи на кухню, сейчас чайник поставлю.
; А что это вы, Михаил Иванович, решили в гости зайти? ; любопытная племянница не могла поверить в происходящее. ; Что-то раньше я ни разу вас тут не видела.
; Ну, теперь я часто буду в гости заходить, ; Михаил Иванович лукаво подмигнул соседке, ; если, конечно, Люда не прогонит.
С того дня Михаил Иванович стал частым гостем у Людмилы Степановны. Утром он обязательно заходил на чай, вечером приносил скрипку и исполнял любимую классику. Вот уж действительно, музыка объединяет. Скандалы сошли на нет, а Людмила Степановна и думать забыла о том, что еще недавно ее пытались «сжить со свету». Но где-то в глубине души червь сомнения все-таки точили привыкшую всех ненавидеть и от всех ждать подвоха душу.
***
; Лика, спасибо за помощь, ; голос Михаила Ивановича дрожал от волнения, ; но еще рано. Она же не знает…
; Так, я свою часть уговора выполнила. Пусть и не так, как планировала. И ждать больше не хочу!
; Я не поняла, ; Людмила Степановна, казалось, сейчас взорвется от обиды и злости, ; какой уговор? Какая помощь? Миша? Ладно эта соплячка, но ты, Миша…
; Люда, ты не так все поняла.
Но Людмилу Степановну уже было не остановить. Пронзительный крик, казалось, заставил содрогнуться стены. В очередной раз ее предали! И кто? Этот неказистый «музыкантишка» был за одно с родственничками! Люда ожесточенно била посуду, словно пытаясь выплеснуть всю свою злость и разочарование, и кричала, кричала... Осколки летели в разные стороны, создавая вокруг нее сверкающий вихрь. Когда последнее блюдце из румынского сервиза разлетелось на кусочки, Людмила Степановна рухнула на стул и зарыдала.
; Людочка, ; выждав несколько минут Михаил Иванович решился заговорить, ; поверь, мы не хотели ничего плохого.
Людмила Степановна посмотрела в глаза любимому мужчине. Да как же она позволила себе снова полюбить, довериться… В свои-то шестьдесят пять… И как девочка!
; Мы с Ликой как-то пересеклись в подъезде. Лифт не работал, и она помогла мне поднять инструменты на этаж. И разговорились. Она пожаловалась, что ей житья нет с родной теткой. А я возьми и скажи…что давно в тебя влюблен.
; Влюблен? ; Людмила Степановна едва могла сделать вдох.
; Да… Люда, ну я же знаю тебя тридцать лет. То ты по мужу убивалась, то грубила похлеще, чем… Признаюсь, боялся я тебя жуть как. А тут Лика пообещала помочь. Подтолкнуть, так сказать, нас друг к другу. Правда мы и сами справились, но все же. И я это... сказать хотел… переезжай ко мне.
Михаил Иванович крепко обнял любимую женщину. В этот момент они оба были восемнадцатилетними: казалось, что вся жизнь, долгая и счастливая, еще впереди. Жаль, что столько лет потеряно впустую. Удастся ли наверстать?
И хоть заговор простить было сложно, Людмила Степановна все-таки решилась на переезд. Спустя столько лет одиночества так хотелось быть рядом с родственной душой, хоть и «музыкантишкой».
А вот племянницу Людмила Степановна выгнала. Это возмутительно, использовать родную тетю в своих корыстных целях ради жилплощади! Но злилась она недолго и со временем сменила гнев на милость. И даже пустила Лику с Андреем в свою квартиру. Предварительно подписав договор аренды ; так надежнее.
---
Автор: Юлия Олеговна
Свидетельство о публикации №124111605569