Таинственные животные в Армении

Таинственные животные в Армении. 

Нимфы
Нимфы не упоминаются у древних авторов, поэтому не совсем понятно, заимствованы они у других народов или нет.
Возможно, это качи женского пола, ведь последние известны в фольклоре как мужья нимф. Алишан, не цитируя никаких авторитетных источников, утверждает, что они бродили в степях среди сосен и по берегам рек, невидимые и от природы наделенные нетленным знанием, они не могли ни узнать что-то новое, ни позабыть, что им известно.
Нимфы обладали рациональным мышлением, не способным к развитию. Они любили свадьбы, пение, игру на тамбуринах и веселые праздники так сильно, что некоторые из более поздних религиозных авторов путали их с какими-то злыми духами, чары которых можно было преодолеть, лишь взмолившись о божественной помощи. Невзирая на название – «вечные невесты», они считались смертными.
Простые люди верили, что эти духи особенно заинтересованы в благоденствии девушек, в их нарядах, их замужестве и рождении детей. Некоторые предполагают, что Мовсес Хоренаци думал об этих обворожительных созданиях, когда писал загадочные строки: «Воды рек тихо прихлынули к своим берегам и растеклись до подножий гор и до краев полей, и юноши бродили там, будто девы были рядом». (Мартирос А. Ананикян «Мифы Армении»).

Аралезы
Аралезы - ведущие свое происхождение от собаки армянские духи, которые возвращают к жизни погибших героев, зализывая им раны.
Как бы то ни было, армяне всегда верили в аралезов, и поклонялись им. Так было и до принятия христианства (301 г.), и много веков после. Армяне еще долго выносили фигурки аралезов (обычно изображения собачьих голов) при погребении своих земляков. «Идя на похороны для того, чтобы «утешать» близких усопшего, что можно было взять с собой более уместное, чем символ аралеза, внушающий надежду на воскресение покойника?».
Понятно, что вера в аралезов не встречала понимания среди религиозных деятетелей Армении. «Еще в V веке армянский философ Езник Кохбеци, борясь с языческими понятиями своих современников, доказывал им, что аралез не мог произойти от собаки, «ибо от плоти не может возникнуть бесплотное, как и от незримого - нечто во плоти.
Не могло произойти от собаки существо, называемое аралез, обладающее якобы неведомой силой и оживляющее павших на войне, зализывая их раны». Несмотря на всю логичность подобных доводов, современники философа, по его словам, «все же спорят и настаивают на своем». Более поздние критики армянского язычества отказались от логических построений в борьбе с верой народа в аралезов, просто отнеся последних в разряд дэвов - ложных богов.
Но народ продолжал верить, что аралезы придут к умирающему герою. Воплощением и поддержанием этой веры были не только символы аралезов, имевшие погребально-похоронные функции, но и маски аралезов, которые были распространены «в древне-армянском и средневековом трагедийном театре дзайнарку-гусанов и вохбергаков, начиная с его зарождения из культового церемониала в 7-6 вв. до н.э. вплоть до 16-17 в. н. э.».
Интересно, что культ подобных духов существовал и среди курдов-езидов. Только они называли этих духов милиакате пифдекен (Milyakete pifdikin). Последние, в отличие от армянских собратьев, не зализывали погибшим раны, а вдыхали в них воздух. Исследователи считают, что аралезы имеют ассирийское происхождение, которое ведут от «бога Мардука с сопровождавшими его четырьмя собаками»
«Вскоре в пещеру Масиса к плененному Артавазду по воле Творца явились два Аралеза. Мигр обрадовался - прекратилось его одиночество. Аралезы грызли его оковы, утончая и ослабляя их, и лизали Мигра, укрепляя его тело. И, получив дополнительную силу, Мигр так тряс свои оковы, что эхо от их звона разносилось по всему Арарату». (Закованный Артавазд).
 
Эти опущенные (падшие) ангелы строят из себя страшных упырей с целью запугивания слабовольных людей,
 так как бесы будучи отверженными рассчитывают приподняться за счёт устрашения и унижения слабых.
Но из-за своего позора трусливые бесы боятся тех, кто силён поставить астральную мразь на место
Скандинавские валькирии витают над полем битвы в поисках погибших героев. Но валькирии не похожи на собак. Адские гончие выходят из Преисподней, чтобы наказать, но не возвеличить. Аралезы ведут свое происхождение от собак и спускаются на бранное поле - но только затем, чтобы вернуть к жизни павших героев, зализав их раны. Считается, что и зовут их аралезами именно за это (от «иар» - беспрестанно и «лез-ум» - лизать). Однако тот, кто говорит, что аралезы похожи на гампров (порода волкодавов, схожая на кавказскими овчарами), никогда не видел этих самых аралезов. На самом деле, они чем-то сходны с гончими псами.
Впрочем, их вообще мало кто видел и раньше, когда исход битвы зачастую решался сражением двух лучших бойцов, и сейчас, когда войны ведутся артиллерией, самолетами, танками... Может, это происходило чаще, когда великие воины сходились в битве лицом к лицу, аралезам было легче определить героя, от которого зависели судьбы не только сражений, но и целых стран?
Говорят, если такой герой преждевременно погибал, аралезы своими языками возвращали его к жизни (как, например, Ара Гехецика, убитого в ходе сражения с войсками Семирамиды-Шамирам). Говорят, аралезы спускались с небес к смертному одру героя и в том случае, когда он умирал дома.
«И когда тело спарапета Мушега понесли в его дом, к его семье, то родственники его не верили его смерти, хотя и видели голову, отрезанную от туловища. Они говорили: «Он бесчисленное множество раз бывал в боях, и ни одной раны не получил, ни одна стрела не попадала в него, и никаким другим оружием он не был ранен».
Другие же надеялись, что он воскреснет, и потому приставили голову к туловищу, пришили и поместили на кровле одной башни. Они говорили: «Так как (Мушег) был муж храбрый, то аралезы сойдут и воскресят его». Поставили стражу и ждали его воскресения, пока, наконец, разложился труп его. После того снесли его с той башни, оплакали и погребли, как надлежало.
Все знали, что аралезы ведут свое происхождение от собак. Но вот как они выглядят, точно не может сказать никто. Одни говорят, что аралезы - это классические кинокефалы: собачья голова на человеческом теле («боги-псеглавцы»). Другие утверждают, что аралезы - кинокефалы инвертированные, то есть у них собачье тело и человеческая голова: «Зашел в пещеру, посреди которой светом тысяч сокровищ сиял меч-молния, а стерегли его два огромных аралеза - чудовища с собачьим туловищем и человеческой головой». Священные предания Арарата.

Пиатэк
Пиатэк - в древнеармянской мифологии существо, похожее на бескрылого грифона.
В древнеармянской мифологии существо, похожее на бескрылого грифона. Это животное имело очень большой клюв и странные волосы, которые вставали дыбом. Упомянуто лишь в одной армянской табличке и могло быть одним из существ, обитавших на мифологическом острове Томикланд, однако, это скорее всего выдумка.




Торх
Торх, который вряд ли является поздним греческим заимствованием и, возможно, принадлежит подлинно фригийско-армянскому мифу, напоминает и тельхинов, и циклопов. На самом же деле он своего рода армянский Полифем. Упоминалось, что он из племени Pascham (?). Он гордился своим уродливым лицом, гигантским грубым торсом, приплюснутым носом и глубоко посаженными свирепыми глазками.
Жилище его было найдено в Западной Армении, наиболее вероятно, поблизости от Черного моря. Древние эпические песни не сумели достаточно превознести его недюжинную физическую силу и его бесстрашие. Подвиги, приписываемые ему, были еще более поразительными, чем подвиги Самсона, Геракла или даже Рустама Сакджика (из Сеги стана), чья мощь равнялась силе ста двадцати слонов.
Армянский Торх мог раскрошить кусок твердого гранита голыми руками. Он мог отшлифовать его в гладкую плиту и своими ногтями выгравировать на ней изображения орлов и много чего еще. По этой причине он известен как великий мастеровой и даже художник.
Однажды на берегу Черного моря он повстречался со своими недругами, которые перед этим очень сильно разозлили его каким-то своим проступком. При его появлении они ринулись к морю и умудрились покрыть расстояние в восемь лье, которое пролегло между ними и ужасным великаном. Но он, не обескураженный таким расстоянием, начал с силой метать в них громадные, как холмы, валуны. Несколько кораблей затонуло во внезапно образовавшейся бездне, а другие были отнесены на многие лье могучими волнами, разыгравшимися на море. (Мартирос А. Ананикян «Мифы Армении»).


Марид
Марид - подвид джинна, водяной элементаль. Мифологический и фольклорный персонаж в арабских преданиях. Разновидность джинна или ифрита, отличающаяся особой свирепостью и жестокостью
Мариды представляют собой бесплотных и бесполых духов. Предстают в виде летучего эфирного вещества или в виде белых людей с белыми бородами, в белой одежде, а изо рта и ноздрей у них выходит огонь. Часто к маридам обращаются за помощью муртады, с просьбой помочь им обрести коварство на пути достижения целей. По преданию, мариды были прокляты и изгнаны из Рая. Но впоследствии перехитрили стихии Земли, покинули Мир Теней и вновь поселились в Царстве Света.
Считается, что они могут летать, а также принимать облик различных существ, от великана до существа чрезвычайно маленького размера. Нередко они становятся узниками определённых предметов, например, кольца, как в сказке про Аладдина. Там марид упоминается и как могучий джинн, и как злобный ифрит. Особенную трактовку он получает, пожалуй, только в двух случаях. Первый - остров маридов:
И когда он подошел к человеку близко, тот вскочил на него, так как это был марид, и сел ему на плечи, обвив ему одной ногой шею, а другую опустив вдоль его спины, и сказал: «Ходи! Нет тебе больше от меня спасения, и ты стал моим ослом». И невольник закричал своим товарищам и стал плакать, говоря: «Увы, мой господин! Уходите, спасайтесь из этой заросли и убегайте, так как один из ее жителей сел мне на плечи, а остальные вас ищут и хотят на вас сесть, как на меня». И, услышав слова, сказанные этим невольником, все путники убежали и сошли в лодку, а жители острова преследовали их в море и говорили: «Куда вы уходите? Идите жить к нам: мы сядем вам на спину и будем вас кормить и поить, и вы станете нашими ослами». («Тысяча и одна ночь», ночь 765, 697)
Второй случай - это пятое путешествие Синдбада, где маридом назывался длиннолиций старик диковинного вида с белым телом и белой же бородой: И мы вошли в рощу посреди острова, и старик мочился и испражнялся у меня на плечах и не сходил с них ни днем, ни ночью, а когда он хотел спать, то обвивал мне шею ногами и немного спал, а потом поднимался и бил меня. «Тысяча и одна ночь», ночь 557 (697)
Называя этого злокозненного старика «шейхом моря», собеседник Синдбада, который, собственно, и повествует о своих злоключениях, советует возблагодарить Аллаха, ибо до Синдбада никто от этого марида живым не уходил. Впрочем, и напрямую джинном этого марида никто не называл. Думается, джинном его могли назвать сугубо нарицательно, в силу очевидной зловредности. Ибо джинн, созданный из «знойного огня» и элементаль воды, как его рисуют в ДД... Это, мягко говоря, стыкуется слабо. Другой момент, что наименование «марид» может иметь истоком ни mare (море), а имя джинна Мариджа или его жены Мариджи, родителей шайтана Иблиса. Но это так, в порядке обмена мнениями. Тем более что и то и другое наименование сих персонажей имеет греко-латинские корни.
Не смотря ни на что, мариды шагают по страницам книг и полям компьютерных игр. Здесь они работают в логике латинского происхождения своего имени, продолженного и утвержденного традицией D&D, где есть целый мир, заселенный джиннами – Аль-Кадим (Al-Qadim): Повелители Воды, мариды, выглядят так, словно все их тело - перетекающие волны, исключая разве что жемчужные зубы и глаза; однако на деле тела у них твердые, как и у прочих гениев, хотя при необходимости превращаются в жидкость.
Мариды - невероятно могущественные маги; среди смертных нет равных им по волшебной силе, хотя репертуар заклинаний у них довольно ограничен: никаких желаний, только водяная магия, превращения и некоторые фокусы со временем. В единоборстве марид легко одолеет любого другого гения, не считая правителей, - даже высшего джинна (того самого, одного из ста, что умеет выполнять желания).
Пан Сапковский, творчески развивая концепцию ДД, утверждает следующее:
- Волшебники, - пояснил Крепп, - черпают свою мощь из сил Природы, точнее, из так называемых Четырех Основ, сиречь элементов, популярно именуемых стихиями: Воздуха, Воды, Огня и Земли. У каждой из сих стихий имеется свое Измерение, на колдовском жаргоне Плоскостью именуемое. Существуют, стало быть, Плоскость Воды, Плоскость Огня и так далее. Измерения сии нам недоступны и заселены существами, именуемыми гениями...
- Именуемыми в легендах, - прервал ведьмак. - Потому что, насколько мне известно...
- Не прерывай, - обрезал его Крепп. - То, что тебе известно мало, было ясно уже с самого начала твоего рассказа, ведьмак. Так что помолчи и послушай тех, кто умнее тебя. Итак, гении. Их четыре рода, как и четыре Плоскости. Существуют д'йины, существа воздушные, мариды, связанные со стихией Воды, ифриты, кои есть гении Огня, и д'ао - гении Земли... (Сапковский А. «Последнее желание», 353).
По итогу, кто такой марид - сверхмогущественный джинн, морской элементаль или представитель диковинного народа демонов - решать тебе, дорого гость.


Нэанги
Эти чудовищные духи, по крайней мере в армянской мифологии, находятся в близком родстве с драконами. С персидского слово «неанг» переводится как «крокодил», что вполне прозаично, хотя в персидской народной сказке о Хатим Тае нэанг предстает полумифическим морским чудищем, невероятно огромным и боящимся краба. Армянские переводчики Библии используют это слово в значении «крокодил» и «бегемот».
Однако в армянской мифологии соединились в одном образе неизвестный речной монстр и мифическое существо. Нэанги личностны и бестелесны. Они – злые духи, которые устраивали свое обиталище в определенных местах и усердно старались кому-нибудь навредить. Иногда они появлялись в реках в облике женщин (русалок?). Иногда превращались в тюленей (phok) и, хватая плывущего за ноги, тащили его на дно потока, где, возможно, были их жилища, подобные тем, в каких обитали эльфы.
В географии (существует в виде манускрипта), приписываемой Мовсесу, говорится, что нэан-гов можно наблюдать в реке Арацани (Мурад Чаи?) и в Евфрате. Использовав животное под названием чарчашам (charchasham) для утоления своей похоти, они, подобно вампирам, высасывали из него кровь и оставляли умирать. Тот же самый автор сообщает, что, по одним сведениям, нэанг был зверем, а по другим – дэвом. Иоанн Златоуст (в армянском переводе) описывает дочь Ирода более кровожадной, чем «все нэанги моря». (Мартирос А. Ананикян «Мифы Армении»).