Се стою у двери и стучу. Часть 2. Крик

Се стою у двери и стучу. Часть 2. Ступеньки лестницы. Крик
© Розена Л.В.,2000, Ц.Ч.К.И.
ISBN 978 5-00-550-74-71   © Розена Л.В., 2004, ООО «Эско»               
©Розена Л.В.,2021, "Ридеро"
Б.М.

        КРИК

У художника Мунка есть картина, она называется: «Крик». На ней нарисован несчастный человек. Ему уже не в моготу от боли… Он стоит и кричит. Рот широко открыт, природа вокруг тоже перекошена от его крика и боли. Вокруг разлетаются волнообразные круги. Подобное бывает, если бросить камень в стоячую воду пруда, то от камня начинают расходиться большие круги: всё далее, далее, далее. Вот так же, как на картине означенного художника, кричала однажды некая несчастная женщина, всё будоража, волнуя, приводя в смятение:
-О, Господи, я не могу, не могу больше! О, немо-гу!!! Зачем, зачем Тебе это надо, чтоб я вновь болела, бесконечно болела?! За-че-е-е-ем! О! Не мо-гу-у-у больше! Терпения уже нет! Постоянно болею! Всё равно я не изменюсь! Чтоб измениться, стать лучше, у меня самой ничего не получится без Твоей, Господи, помощи… Ни-че-го! Поэтому, зачем меня наказывать, учить, я всё знаю! Я грешна, грешна осуждением, другими мерзкими грехами: высокомерием, не любовью к людям… Но за что мне их любить?! Они злы, коварны, жадны, жестоки! О-о-о! Это не люди, а папуасы какие-то недоразвитые! Гребут всех под одну гребёнку! Не смей быть непохожим на них! Как их не осуждать, если вся их нечистота на виду! О-о-о-о! Даже не удосужатся скрыть её! Я же не умалишенная, чтоб на чёрное говорить белое, а на белое – чёрное, не замечать их душевную убогость и неблагородство! «Народ глупый и неразумный, у которого есть глаза, а не видит, у которого есть уши, а не слышит», (Иер. 5; 21). О-о-о-о! Не наказывай меня за это, всё останется по-прежнему! Не могу измениться! Ну, зачем Тебе, Господи, меня мучить зря?!
Так кричала она и кричала в исступлении, распаляясь гневом. Круги от крика расползались по комнате, тянулись по стенам, ударялись о батареи и шкафы, скользили по полу… А она всё возмущалась и возмущалась, доказывая свою правоту… Наконец утихомирилась и, опустив голову и вперив взгляд в пустоту, поплелась в другую комнату. Обессиленная от крика, боли, раздражения, повалилась на кровать. До её сознания ещё не доходил смысл содеянного ею: укорила Самого Бога! Она ещё не чувствовала себя виноватой. Зациклилась на своей невезухе. К тому же, собаки бесконечно лают в квартире, этажом ниже. Там - целая куча собак и щенков. Фирма по их разведению! Она с огорчением вспоминает: умоляла Бога вразумить хозяйку, дабы та утихомиривала собак. Нельзя же так мучить соседей! Не получилось: Бог не услышал, не помог. Видно, Он хочет приучить её к терпению, но она уже перенасыщена болью, ничего не желает терпеть! У неё, по всей видимости, начался психоз. Она жалеет себя. Всюду всё не так! Даже пенсию рассчитали неправильно: в справке о начислении зарплаты наставили ошибок! И никто её не поймёт, не пожалеет, не посочувствует, не защитит от бед!?
Всё! Она уже не в состоянии ни о чём думать. Голова лопается. Спать, спать, только спать… Растягивается на кровати и засыпает…
Однако даже во сне она всё плачет и жалуется кому-то на свои горести. Так поступать можно только во сне. В реальной жизни никому не пожалуешься. Там, где она живёт, не любят общаться с новыми людьми, она же – приезжая. Люди тут любят только себя, до других им дела нет. «Не знаю, почему, но мне кажется, с уничтожением интеллигенции в некоторых странах, большая часть оставшегося населения, а может и всё население, составляют папуасы. Кто они такие? Дикари, думающие, что они пуп земли, и всех их должны уважать и считаться с ними. Все (учёные, писатели, художники) должны им что-то. Но почему? Они и сами не знают. Должны и всё! В порядке вещей, когда им, малограмотным обывателям, что-то дарят, делают приятное, то есть, всё для них. А за какие такие достоинства, они Вам не скажут: отчего это всё им и всё для них? Да просто потому, что они обыватели низшего сорта, то есть, папуасы. Всё в их жизни примитивно, и их мозги, и их взгляды на жизнь, окружающее. Живут они в дикой нищете. Потому что копят. Они всегда внизу жизни, хоть и не догадываются об этом.
Но есть папуасы и продвинутые, более цивильные. Они живут в дорогих квартирах и домах, едят дорогие продукты, одеваются в дорогие шмотки. Но, всё равно, они тоже - папуасы. И те и другие книг, обычно, не читают, филармонию не посещают, театры тоже. Развлечения их – телевизор, ну и что-нибудь другое, из той же оперы. Например, водочка или смазливая девчонка…
Но, попробуйте им сказать о том, кто они. Они Вам горло перегрызут. Эволюция пошла в обратную. С невероятной скоростью человек стремится быть похожим более на обезьяну, чем на человека», - так думала она, забывшись, даже во сне.
А здесь, сейчас, в этом сне, её слушает, оказывается, старенький седой старичок. Откуда же он взялся? Непонятно! Но он взялся! Осторожно, дабы не испугать её, подошёл, взял за руку. Она обрадовалась ему: можно хоть с кем-то поговорить, поделиться! Ни родные, ни знакомые не стали бы слушать её жалобы. Они всегда говорят: «Ты заражаешь бациллами грусти. От тебя идут отрицательные эмоции, не желаем слушать нытьё!». А вот он, этот старичок, слушает её, успокаивает, словно она, маленькое дитя. О, он очень внимательно, с явным вниманием слушает её… Понимает, жалеет! Она затихает под его ласковым, тёплым взглядом, горечь почти уходит, слёзы перестают течь, душа понемногу успокаивается. Несколько последних: «Хм-хм», и наступает молчание. Она уже не понимает, для чего поднялась такая буря в её сердце, зачем она так суматошно кричала и доказывала что-то несуразное? Как, оказывается, это было постыдно, никчемно, бессодержательно! Но всё ушло. Наступило, наконец, полное затишье…
Когда она совсем успокоилась, он стал тихо беседовать с нею:
-Да-да, конечно, ничего хорошего нет в том, что ты постоянно болеешь, и тебя оставили сын, внуки. Пенсия с гулькин нос, нет друзей, все только используют. Не было помощи ни от матери, ни от кого-то другого. Муж изменял, надорвал и бросил. Всегда высчитываешь перед получением пенсии копейки…
-Да, всё это так! – жалобно стонет она, распухнув от слёз, надрываясь от ужасных воспоминаний. Ведь укоряла она Самого Бога!
-Я тебя понимаю… - говорит он, с участием, продолжая смотреть ласково ей в глаза и гладить, как маленькую, по головке.
Кажется, она совсем затихает, наклоняет голову к его руке, словно, благодаря, извиняясь, целуя… Так проходит несколько мгновений. Она поднимает голову, её взгляд устремляется в себя, вовнутрь. О чём-то сосредоточенно думает… И внезапно:
-О, подождите, я не права! Ведь я упрекала Бога! Это - жутко! И болезни, и все неудачи заслужила я своими проступками… - шепчет она доверительно, с грустью и сожалением, понурив голову.
-О! Болезни твои не наказание. Они - очищение! А теперь…
Она не даёт ему договорить. Внутри всё вновь оживает, дрожит, клокочет:
-Самое страшное - это то, что делала аборт, когда была молодой. Муж мне говорил, мол, учишься, нельзя рожать второго ребёнка, один уже есть и хватит. Довести до конца образование - важнее! Взял за руку и повёл к своему знакомому врачу… - всё это она поясняет совсем сокрушённым тоном, сильно волнуясь. Из глаз заново льются слёзы.
-Но ведь ты…
-Не виновата? Я должна была сама думать! – почти уже стонет она. Глаза темнеют, губы сжимаются, лицо становится похожим на древнегреческую трагическую маску.
-А далее? Вспоминай! – уговаривает он её, продолжая держать за руку.
-Да-да…Отбила мужа у жены. Он говорил: она насильно его женила на себе, и он её не любил… Много позже я поняла: это и было моим основным камнем преткновения! – выдавливает из себя отрешённо. Ей трудно всё это вспоминать, без его поддержки она бы не отважилась. Углубляться в себя, действительно, очень страшно… Так страшно, что всё внутри немеет от увиденного…
-Конечно, на чужом несчастье не построить ничего хорошего. Но ты была тогда очень молода и совсем не понимала жизни… - помогал он ей, не обличая, а соболезнуя, словно очень больной заблудившейся девочке. Так бывает, когда дедушка с бабушкой, любя свою внучку, не ругают её за проступки, а переживают их вместе с ней. О, для этого надо иметь большое, мудрое сердце - уметь сострадать! Такое возможно, наверное, только Богу!
Она продолжала вспоминать:
-Изменила мужу, когда он уехал в другой город работать. Он отсутствовал четыре года. Я же была молода, хороша, одинока…
-Ну-ну…
-Но я любила этого человека с детства. А мужа - нет… Он был очень суров ко мне.
-И намного старше тебя. Но ведь…
-Да-да, понимаю. Всё начинается с женщины, хранительницы очага…Нельзя умалять моей вины… К тому же, когда семейные связи, хранимые Богом, рвутся, то…
-Ну, да!
-Тогда всё сокрушается, и семья перестаёт существовать… - сетует она вновь.
-Тише, милая, тише… - но она уже не может остановиться.
-А потом, сколько раз я высмеивала его, как человека и мужчину… - с горечью добавляет она.
-Но ведь и он был очень не сдержан с тобой в…
-Было такое… - блекнет она, - но, может, следовало терпеть? Со временем, видя мою кротость, он, может, смягчился бы?
-Кто его знает. Но говорят люди про ласкового телёнка-то, что он всегда в выигрыше. А сын? Разве…
-Да, не любила мужа, и ругала маленького общего сына…
-Почти…
-Да, почти убивала своей не любовью. И это наложило на него в дальнейшем большой отпечаток.
-Но потом…
-О, начинаю уже прозревать. Да, виновата во многом сама…
-А Бог…
-Вспомнила: Бог помогал мне постоянно! Я – неблагодарная! Когда муж нашёл другую и стал разводиться, Господь послал мне нужные слова, вложил их мне в уста, и, в результате, муж оставил нам с ребёнком квартиру…
-Всю или…
-Всю, не делил.
-Видишь, какое счастье!
-Да, это было счастьем! Тогда я не могла из-за болезни работать, сдавала внаём студентам лишнюю комнату, этим и жила. Иначе бы погибла…
-Значит…
-Да, в нужное время у меня была помощь!
-А то, что нет денег…
-Они даются мне именно в том количестве, которое необходимо для жизни. Хотелось бы, конечно, больше, но, увы!
-А когда лиходеи задумали сделать тебе большую неприятность…
-Тоже пришла помощь!
-А когда сын…
-Когда сын подрос и женился, то уехала с женой в Испанию. Потом они позвали меня к себе – жить с ними, нянчить детей, однако сказали:
-У нас небольшая квартира, поэтому живи у соседки. Но российскую квартиру мы заберём у тебя, продадим, деньги возьмём себе. Нам труднее!
-И ты испугалась погибели и…
-Бог вновь вложил в голову9 мысль: как поступить, чтоб меня выпустили из Испании без должных документов. Я вернулась к себе домой, дабы уберечь свою квартиру.
-А затем?
-Сноха выгнала сына из их квартиры, хотя покупали они её вскладчину. И, к тому же, их общих детей разогнала…
-А почему? Помнишь, когда ехала в Испанию, ты…
-Да, помню, отказалась от Бога, написала в документах: не религиозна… Мне объяснили, если признаюсь, что православная, в католическую страну на постоянное место жительства меня не пустят. Поэтому, наверное, у сына и внуков неприятности пошли, сама тяжело заболела…
-Но ты ведь выжила тогда, сын и внуки тоже!
-Ночи не спала – каялась. Однако им нелегко, и я часто болею… Это, наверное, напоминание, чтоб не забывались…
-Но всё-таки, Господь простил и…
-И… я должна встать и попросить у Него прощение. Вы же мне всё хорошо объяснили…
-Ну, быстрее же…
-А Он простит? – спросила она с тревогой. Лицо её всё сжалось, зрачки расширились, от волнения она побелела.
- Ты же знаешь, у Бога милости много… - произнёс он, обнадёживающе.
-Спасибо, Вы отогрели мне душу, вернули к жизни. Злость сильно иссушает человеческое сердце!
-И тогда душа превращается в безводную пустыню…
-Нет! Вы напоили мою пустыню, в ней уже нет отчаяния. Всё зацветает! Теперь я поняла: просить у Бога надо исключительно любви!
-О, да, любови… Она преображает! Только бы люди поняли это, наконец…
Она очнулась, зевнула, потянулась, встала с постели и вдруг всё вспомнила… С кем же она беседовала во сне? И почему со старичком? Потому что, молодого она слушать бы не стала. Обрезала бы фразой: «Ой, не учите меня жить, помогите материально!». Возможно, он был её совестью? Стоит ли тут рассуждать? Виновата, и всё! Стало очень стыдно от своей нелюбви, несдержанности, неблагодарности! Из сердца полились, обжигающие душу слова:
Молю, о, Господи, прости
Мой дух строптивый и надменный,
Не дай мне от любви уйти
Твоей небесной, незабвенной!
Прости за срывы бытия,
За гордость и непослушанье,
Что родилась горячей я,
Как ветра жаркого дыханье,
За то, что ропот я ношу
В душе глухой и странно темной.
За все грехи прости, прошу,
Души большой и неуёмной!
Стало легче на душе от горюче солёных слёз… Она уже многое поняла и надеется, что Божьей милостью этот день будет поворотным в её жизни…


© Copyright: Розена Лариса, 2024
Свидетельство о публикации №224111600476