Ученический ракурс на один стих Н. С. Гумилёва

     Эссе

Что-то неясное, неуловимое притягивает мой взгляд к поэзии Николая Гумилёва. На этот раз - стихотворение "Портрет мужчины" с подзаголовком "Картина в Лувре работы неизвестного".
     Небольшое произведение, очевидно, представляет из себя смесь трёх основных жанров, потому что с одной стороны это детективный рассказ, с другой - философское стихотворение и с третьей, оно несёт трагедийную ноту. Автор определяет человека по его образу на портрете. Что остановило Гумилёва перед ним? Прежде всего - глаза. Они глубоки и властны. Они без веры, но много знают, а если сделать шаги от или в сторону от изображения, то они либо злы, либо печальны, что казалось бы несовместимо. Притягивают в портрете и уста мужчины, слишком красные, похожие на кровь, с чёрной(ядовитой), разделяющей их чертой по середине. Они познали "многия" услады, как руки, ведающие ужасные преступления. Я специально не использую смачные и резкие определения автора, охраняя их текстовую сокровенность как намеренный приём.
     Сюжет и композиция концентрические, но и, как мне кажется, зеркальные, живо затрагивающие автора. Понятно, сюжет не может быть зеркальным, но Гумилёв насыщает его биографической фактурой. Стихотворение в составе сборника "Жемчуга" выходит в апреле 1910 года, когда Николай Гумилёв венчается с зеленоглазой "черноморкой" Анной Ахматовой, которую многие называют колдуньей и даже акумой. Необходимо упомянуть здесь,  написанием стиха считается время не позднее середины апреля 1910 г.. Думаю оно появилось в 1909 году, когда поэт был в Париже, потому что такие стихи пишутся habituellement по месту, по горячим следам...Гумилёв обнаруживает незримое сходство с героем стиха, так как сам он поэт и тоже поднялся над толпой, познав ужас одиночества верхотуры духа, "закрая" пропасти познания, особенность свою и избранность(Поэт, кстати, порой гораздо больший убийца, чем любой преступник). Скорее всего на портрете изображён писатель, творец, противоречивый, удовлетворённый и нет, злой и печальный, воинственный и непонятый, кем и ощущает себя молодой Гумилёв. Ему не в чем раскаиваться, так как он творит на века, улыбаясь и смеясь действительности в лицо.
     Мне, как читателю, уже хочется увидеть самому этот портрет в Лувре, скорее всего давно убранный в жуткие запасники музея. Правда, по поводу "увидеть" наши кинематографисты из "Место встречи изменить нельзя" сказали бы:"Уж лучше взглянуть на сам прообраз!" Мой интерес, однако, разбужен, чувства всколыхнулись, а это значит, что цель автора достигнута.