Первый

Для Бога я – простой приказный дьяк.
Бликующая лунная ладья
Патруль выносит на просторы ночи.
А кто-то в левом ухе говорит:
«Конец грядёт, горят календари –
Пришла пора затмений и пророчеств».
 
Выходят все, кто прятался в тени –
Осколки, что паскудный мир хранил,
Припрятывал в лесах и на погостах.
Отчаянье – безумию родня.
На милость сумасшествие менять
Не станет штык, когда припёрлись гости.
 
Они идут, гуашь стирая в прах.
Заноет скрипка в горле и висках
И станет серебро надёжней стали,
Когда поймёшь, что нечего терять –
Друзья падут и недруги сгорят,
А кто-то за плечом незримый встанет.
 
Узнать бы – кто? Но лучше мне не знать.
Грехами переполнена казна.
Прощение – прерогатива Бога.
Когда в груди сердечная дыра,
Герой не доживает до утра
И скатертью не стелется дорога.
 
Взойдет зима на девственном листе.
Мы с Богом в беспросветной пустоте
Мечом наточим ангельские перья.
И будет новый день, и новый том,
И форменное новое пальто,
И снег на новый мир сорвётся. Первый.