Навигация

Мачта стонет,
борт трется о борт,
и покуда никто не утонет,
то никто и не выплывет. Вот.
Не прожить, не привыкнувши к вони.
Сон есть сон. Или наоборот.

Укрывая в подолах клады,
принося чужаков поутру
(бригады),
первый мессенджер сделали бабы
с нихуями в мозгу и во рту.
Но таких у святого и правда
будто свечек – в каждом порту.

Охлаждаясь, а не остывая,
оставаясь спермой на островах
под подолом чужого рая,
чувствуешь только страх.
Оттого, что земля – чужая,
оттого, что ребенок – враг.
Наконец, оттого, что ты – не она –
произносишь не те имена.

Ай-лю-лю, я тебя не люблю,
но, наверное, перезвоню.
Кризис возраста, можно понять.
Жаль, что я не **** твою мать.
Хорошо, что настолько несмел,
что сейчас же сотру с доски мел.
И нейтрально, что стынет омлет.
Скажешь, нет? Ну, и я скажу – нет…

Скрип двери означает не свет,
и WD означает не свет.
Это мне сорок с лихуем лет,
дорогая. Диктую в кастет:

Бортовой. Непонятные звуки.
Ориентир – на созвездие мухи.
Цель неведома, мысль достижима,
если следовать в русле режима.
В сотке баксов магнитная стружка –
мы еще засияем, подружка.
Над кроватью скрещенные кости:
не устраивает – перебросьте.