Одна такая

Я помню сентября остывший вечер,
Скупой фонарь, горящий вполнакала.
Она воздушной поступью навстречу
Как бабочка застенчиво порхала.

Чарующе светла и лучезарна,
Ни на кого на свете не похожа.
Как будто совершенный, милый ангел
Сорвался с облаков неосторожно.

Я помню её нежный, сладкий голос,
Приятно пробирающий до дрожи.
По струнам вьётся, фибрам, словно полоз,
Рассыпавшись мурашками по коже.

А смех её, о боже, — это нечто!
Чудесней он в терновнике поющих.
Струящийся игриво и беспечно
Звенящим ручейком средь скал могучих.

Небесных её глаз манящий омут,
Запутанные тропы на ресницах,
Ведущие сквозь рвы и бастионы
В тот райский сад, что в глубине таится.

Я понимал: она одна такая,
Та самая, единственная в мире!
Свой путь пройдёт, дорогу освещая
Достойному и верному мужчине.

Отдал бы всё, чтоб быть её «тем самым»,
Но не достигнуть этой мне вершины.
И разума я голосу внимая,
Уверовал в его непогрешимость.

А голос сердца, запертый в темнице,
Закованный тугими кандалами,
В чертогах одиночества томится,
Неугомонно лязгая цепями.

Но сталь прочна, а стены неприступны,
Замшелыми тоннелями не скрыться.
Судьбой нам предначертано как будто,
Наперекор желаниям, проститься.

А на прощанье дождь заплакал песню
И птицы поддержали грустной кодой.
Бывает так, не суждено быть вместе.
Она ушла. Печальней нет исхода.

И слёз её хрустальные росинки
Катились по щекам, не зная меры.
Запутывались в горькие тропинки,
Пульсируя колючим льдом по венам.

Окликнуть я хотел, но комом в горле
Слова забились, испещряя душу,
Пронзающей и бесконечной болью,
Неудержимо рвущейся наружу.

И стоя под дождём, навзрыд рыдая,
Дрожал я не от холода и ветра.
Ещё не до конца осознавая,
Что потерял любимую навеки...