Самоволка

Каземат - курсантская казарма.
Кандалы - учеба и муштра.
Облепили тополя-жандармы
Каждую лазейку со двора.

Я увидел ее и всё время о ней.
Для нее каждый сон без остатка.
Я не вижу теперь на прудах лебедей
И ракит золотистые шапки.

Словно узник в крепости Бобруйска
Полощу слезами маяту,
А во снах несу на пляж буржуйский
На руках единственную ту.

Я ни разу там не был, но как-то читал.
Раз отметили, значит довольны.
Я до судорог снами себя измотал,
Бороздя итальянские волны.

У нее глаза январский холод.
У нее на чувствах ледостав.
А на меня насел душевный голод
И терзает, крылья распластав.

Я увидел ее и забыл обо всем.
Окружающее опреснело.
В стельку пьян я мечтами, как с нею вдвоем
Загораем на пляжах Сан-Ремо.

От нее библейская горячка.
От нее брожение крови.
Сердце будто выжатая кляча
У подъема в гору на пути.

Вот увижу ее, расскажу ей все сны;
Как сгорал, как в бессилии бился.
И под свист озорной и чумазой шпаны
Между делом вверну, что влюбился.

Только я ее не беспокою.
Кто я ей? Пустое место. Ноль.
От того душа моя и воет.
От того и донимает боль.

Непосильный прижим, неподвластная клеть.
Взбунтовалась застойная воля.
Извернулся заслон все же преодолеть,
За спиной прорычала неволя.

И направился к ней. Мнилось милая ждёт.
Оказалось все это напрасным.
И теперь караульный меня стережет,
Словно в клетке преступник опасный.