Стихотворения Александра Францева

Александр Францев пишет юридическим языком. Говорю это с усмешкой, поскольку из его стихов ясно, что он имел серьезные проблемы с законом, но тем не менее - каждое слово на своем месте, ни отнять ни прибавить. Также хочу отметить редкое (не притянутое за уши литературоведами) сочетание судьбы и творчества, выраженное с предельной откровенностью, да что там - горечью. Понятно, что тут большая доля его "вины", его характера, но, как житель одной с ним, Архангельской губернии, ручаюсь за реалии, присутствующие в его стихах. Они невыдуманы, правдивы и близки мне по восприятию.

В сером свете площадь Ленина
горьким хлебом отдает.
Наконец-то все потеряно,
в общий вписано расход.

Понапрасну только маешься,
тупо пялишься в окно,
с протоколом соглашаешься -
так уж тут заведено.

Кто-то лепит мне горбатого,
дверью хлопает во тьме
и находит виноватого,
остальных держа в уме.

Словно в адском санатории,
научает с детства лить
кровь на мельницу Истории.
Дальше тошно говорить.
     **********


Переживешь, а в общем - все равно.
И не о чем, и незачем, и все же -
хоть что-нибудь, да нет - уже давно
все сказано, и я молчу в прихожей.

Пора и за порог. Автобус в семь.
Потом успеть набраться на вокзале,
оказываясь всякий раз не тем,
кого всю жизнь свою искали.
     ***************


Когда чем дальше, тем паршивей -
остановись на полпути
и в магазинчик на отшибе
перед закрытием зайди.

Пошарив, из последних денег
возьми дешевого вина
и в темноте спустись на берег,
где поступь времени слышна.

Пусть плеск воды и привкус дыма
вновь оживут в ночи пустой.
Все в этой жизни поправимо...
Кроме нее самой.
     **********


Дочка - шалава, и зять в лагерях,
внучка - на бабкиной шее.
Пенсия - три с половиной, и как
сводит концы вместе с нею -

не разберешь. В деревянном дому
пол провалился и чадом
тянет из комнаты. Разве кому
печь перекласть, да куда там!

В копоти черной худой потолок,
всюду обои отстали...
Ей и самой уже кончился срок,
только замену не дали.

- Рано на кладбище, надо успеть
девку пристроить куда-то...
Тем и жива, что нельзя умереть.
Словно за всех виновата.
      **********


Вместо эпиграфа

       Пушкин - князю Вяземскому
       в Санкт-Петербург на исходе 1826 года

Вот так, милый мой Асмодей...
Повешенные повешены.
А мне осталось - сидеть да ждать
очереди своей.

Все перестали ко мне писать
боюсь и подумать - где ж они?
К стихам и не подходил...
А с почтовой прозой дружить зарекся...
К царю перо уж не повернется -
от имперских тошнит чернил,
словно от крови...

От новостей
свежих умом повредиться впору.
Жду казенных, со дня на день, гостей
для задушевного разговору.
С чем приедут - бог весть, да нет ли
слухов обо мне у вас? - просвети.
Привязь моя все короче - того гляди
укоротят и ее до петли.

Да деться некуда: скачи хоть четыре дня -
пуста Россия, кто ещё в ней остался?
Ты, Баратынский, Дельвиг, да грешный я...
Да Жуковский... Накажи ему - за меня
ни перед кем чтобы не ручался.
Я один ответчик в делах своих.
За себя один теперь и ручаюсь.
И с кем был дружен - не отрекаюсь
ни от мертвых, ни от живых.

И Фемиду не о чем мне просить -
на меня в отечестве и суда нет.
Закрыть же в каторгу - с Нее станет...
Там уже не важно - другой ли, я ли...
Впрочем, что случится - тому и быть.
До свидания, мой милый.
Vale.

Строфика и рифмовка настолько изощрённые, что я сначала подумал - прозой...