Наш дух очистился в горниле...

Во дни последнего царя
Нас поражали злые смуты,
Судеб мертвящие минуты
Гасили свет у алтаря,

Небес тяжелая роса
На землю русскую упала,
Туманов черных покрывало
Легло на степи и леса

Настало время непогод,
Отягощенное заботой
И русский дух объят дремотой
И в бездну катится народ

Держава рассыпалась в прах
В немом изнемогая крике,
И лишь в церквах святые лики
Надежду теплили в сердцах...

И кровь и ужас здесь и там
Проникнуть в каждый дом стремились
И дымы черные клубились
По селам и по городам

Я знаю Русь, как ты устала
Нести свой крест через века,
Нечасто в битвах отдыхала
Твоя могучая рука.....

И нас окутывал обман,
Запретов рушились препоны
И вот безбожные законы
Пришли к нам из безбожных стран

Но нет такого в свете зла,
Что бы могло поспорить с нами
Пред Русью даже ада пламя
Костра сгоревшего зола...

Пройдя через пожар времен
Наш дух очистился в горниле
И  МЫ встаем, как прежде в силе,
Как третий РИМ,  как вечный трон.....
***
Впервые подобная концепция была выдвинута митрополитом Зосимой в предисловии к его труду «Изложение Пасхалии» (1492). В явном виде концепция «Москва — третий Рим» впервые была сформулирована в двух посланиях конца 1523 — начала 1524 года старцем псковского Елеазарова монастыря Филофеем (первое, адресованное дьяку Михаилу Мисюрю-Мунехину, посвящено проблемам летосчисления и астрологии; второе, адресованное великому князю Московскому Василию III Ивановичу, — правильному совершению крестного знамения и проблеме распространения мужеложства): Старец Филофей ставил московского князя в один ряд с императором Константином Великим, называя последнего предком князя: «Не преступай, царю, запов;ди, еже положиша твои прад;ды — великий Константинъ, и блаженный святый Владимиръ, и великий богоизбранный Ярославъ и прочии блаженнии святии, ихьж корень и до тебе».

Собственно формулировка идеи третьего Рима содержится в двух посланиях игумена Филофея к Великому князю Василию Ивановичу.