Curriculum vitаe, Ход жизни

ПРОЛОГ

В жизни всё не так, как на самом деле.
       - Станислав Ежи Лец

Всё то, как жизнь воспринимаем,
Зависит лишь от наших чувств, -
Что видим, слышим, обоняем
На ощупь как и как на вкус.

А если чувства нас обманут?
(Искусства - это им дано),
То восприятие жизни станет
Совсем другое и не то.

Наш мозг включается попозже,
Его задача – оценить,
Сравнить с шаблоном – "это можно
Отбросить или утвердить".

Наш мозг обманется охотно –
Его дурманит алкоголь;
И сладости, духи свободно,
Ресниц наклеенных пароль.

А мы обманываться рады,
Щекочет нервы ложный страх,
В кино чужих страстей отрада
Нам взводит нервы на парах.

Наш мозг критично не настроен,
Реальность это иль мираж –
Он марширует с чувством в строе,
Будь это лесть иль макияж…



ОТ ПЕРВОГО КРИКА

Вот первый крик, последний вздох...
И между ними, жизнь отмеряв,
Мы каждый воздуха глоток
На выдох-вздох берем проверив.

Дышалось в детстве нам легко,
Потом пришли другие даты,
Мы бились рыбою об лед,
Сжималось горло от утраты.

Мы не всегда могли вздохнуть:
Обиды, горечь, сожаления,
Весной дышала наша грудь,
Была и горечь поражений. 

Родня, которую не знал,
Вдохнула едкий смрад "циклона",
Последний вздох, в последний раз...
Палач же мирно умер дома.

Известно каждому из нас
Где жизнь могла поставить точку,
Давайте жить,  дышать, писать
Достойно данной нам отсрочки.


КОГДА-ТО

Когда-то в очень давнем детстве
Любил листать я календарь -
Там вперемешку шли советы,
События, что быль встарь. 

Там совмещалось "было" с "будет"
И юбилеи прошлых лет
С течением обычных будней,
С возможностью оставить след.

Тогда ещё я твёрдо верил,
Что есть великий мудрый вождь,
Истории путь закономерен...
Я знал что впереди не дождь

Наивность детства улетела,
Был правды шок и был цинизм.
События, даты все осели
Ушла и вера в коммунизм.

Теперь, когда всё больше "было"
И меньше "будет" впереди
Мне календарь с другою силой
И с меньшей верой говорит.

Не верю я в закономерность
И в исторический прогресс -
В технологический - конечно,
В моральный - абсолютно нет.



Я В ДЕТСТЕ ЧУВСТВОВАЛ УЮТНО

Я в детстве чувствовал уютно,
Забравшись с книгой на диван,
Забыть о всём, что было трудно -
В фантазий автора дурман. 

Там следопытом, капитаном
И открывателем морей,
И мифы стран и океанов
Вмещались все в душе моей.

Прошли года, десятилетия...
Я видел то о чем читал,
Но хочется назад, в столетие
Где я открытия познал. 

Я был в Панаме и в Суэце,
Нашёл созвездие Южный Крест,
В тайге и джунглях беспросветных,
Востока тайны, дикий West,

Я слушал диалекты местных.
Видал пингвинов, кенгуру.
Я видел Огненную Землю
И муэдзинов поутру.

Пересекал меридианы,
По параллелям колесил,
Бывал в заморских дальних странах
Что с детства в мыслях посетил.

Реальность хуже, чем фантазия -
Да, новизна. Да, красота...
Воображение старается
Увидеть больше, чем глаза.



ДЛИННЫЕ ДНИ ДЕТСТВА

О том, что время растяжимо
И относительно при том -
Эйнштейн нам разъяснил, вестимо,
Но здесь я не скажу о нём. 

Течение времени зависит
На что оно идёт у вас:
Стоите в очереди длинной
Или читаете рассказ. 

Один и тот его отрезок
Вам кажется другой длины:
Движение минутных стрелок
Совсем иначе видим мы. 

Теперь оглянемся с дистанции
Прошедших дней, прошедших лет -
О книге есть воспоминание,
Об очереди явно нет. 

Мы помним время впечатлений,
И отпусков, разлук и встреч.
Мы помним смены настроений...
Что будни, суету  беречь?

Не потому ли в нашем детстве
Был день огромен, без краёв,
Всё ново для ума и сердца...
А в будни не так живём.

Жизнь - это то, что в нас осело,
Что след оставило в душе,
Когда стремишься взять пределы
Жизнь удлиняется тебе.


КОСАЯ ЛИНЕЙКА

Сколько бы я всего узнал, если бы не ходил в школу!
           Джордж Бернард Шоу

Начальная школа, косая линейка,
И первая парта - не просто скамейка.
Урок каллиграфии - как он  не важен
Теперь, когда жизнь за другое накажет.

Как было давно. Я учился прилежно
Не вылезть за строчку и жил безмятежно.
Косая линейка - закон первоклашки
И первой тетрадью, внутри промокашка.   

Да было ли это? И было ль со мною?
Я снова за партой, глаза лишь закрою.
Я в правом углу с каллиграфией дату
Пишу... как давно....это было, когда-то…



НОВАЯ ТЕТРАДЬ

Мы учимся всю жизнь, не считая десятка лет, проведенных в школе.
              Габриэль Лауб

Я помню, новая тетрадь
Сначала улучшала почерк.
Лишь первый лист. Потом опять
Привычный и корявый росчерк. 

Так мы ступаем в первый раз
На лёд, движением осторожным. 
Людей встречаем, в первый час -
Взгляд с испытанием тревожным. 

Потом привычный твёрдый шаг,
Потом притрутся все знакомства
И мы себе есть худший враг
И ставим кляксы в жизни сложной. 

Кто лишь с компьютером знаком,
Кому тетрадь чужда и книга,
Кто всё исправит, но потом...
Тот не поймёт в чём здесь интрига.

А нам бы с чистого листа
Писать всё время книгу жизни.
Чтоб только лучшее в устах,
Чтоб только лучшее и в мыслях.

Чтоб книга та, как первый лист.
Чтоб на любой её странице
Гордился почерком артист
И чтоб дел тех не стыдится. 



ОСЕВАЯ ЛИНИЯ

У англичан всегда своя линия поведения — но не прямая.
         —  Уинстон Черчилль

Привык я в жизни инженерной
Любой проект  начав с нуля,
Идею оценить с размером
Усилий нужных от меня.

Чтоб цель была ясна в деталях,
A идеальный результат
Всем, кто проект мой ожидали
Был ясен, в общих хоть чертах.

Я, начиная каждый стих,
Его идею размечаю,
И с осевой - пунктирной-штрих
Я изложение начинаю.

Та осевая есть хребет,
Идея главная, живая.
А если той идеи нет
То лучше не писать. Я знаю.

Идея каждого стиха
Во мне бродила может годы,
В нем честна каждая строка,
И создавалась не для  моды.   

Пытаюсь я иметь в стихе
И предисловие, и завязку,
И вывод где нибудь в конце,
Мораль, как главную развязку.

Встречал я за пыльцою слов,
В стихах и славных, и маститых,
Что нет идей, что весь улов
Сводился к мастерству пиита.

Идея мне важнее формы,
Я в этом не материален.
И не пишу я для проформы,
Мой идеал - он идеален.

Мои стихи живут идеей
Для критика простор без меры.
Но каждый стих я начинаю
Я с осевой, как инженеры.



ТОЛЬКО ТОЧКИ

Успех — это ещё не точка, неудача — это ещё не конец: единственное, что имеет значение, — это мужество продолжать борьбу.
           —  Уинстон Черчилль

То, что напомнит наше детство,
Дороже нам, чем старше мы.
Мелодии, запахи - вот средство
Вернуть, что было, что из тьмы.

Из тьмы годов, прошедших быстро.
Вернуть из памяти глубин.
Наполнить детским ярким смыслом,
На час ушедши от седин.

Фрагменты памяти неточны
И беспорядочным порой.
Всплывают в памяти лишь точки
Из линии жизни осевой




МОЙ СТАРЫЙ ДОМ

Печальны старые дома
Они видали радость, горе...
И чья-то там прошла судьба
Все эти судьбы стены помнят. 

Такой есть дом и у меня
Он в памяти моей остался
Там, где жила моя семья,
Там где ребёнком я игрался.

Где помню каждый уголок
И скрип дверей, и запах кухни...
Там лики близких мне людей,
И праздников других, и будней.

Напоминает о себе
Мелодией давно забытой,
Но чаще запахом.  Он мне -
Как будто в детство дверь открыта.

Мой дом снесён. И нет его. 
Теперь лишь в памяти немногих. 
Во мне частица от него и то,

что помню - много стоит.
Он в моих генах и в душе.
Я без него себя не мыслю.  Я понимаю -
Вам, как мне, такие же приходят мысли…

Мой старый дом, мой бывший мир
И все что было не вернётся...
Но этот дом - во мне он жив
Пусть чаще в снах. Пусть как придётся.



Мой дом снесён. И нет его. 
Теперь лишь в памяти немногих. 
Во мне частица от него
И то, что помню - много стоит.
Он в моих генах и в душе.
Я без него себя не мыслю. 
Я понимаю - Вам, как мне,
Такие же приходят мысли…



МОЯ УЛИЦА ДЕТСТВА

Моя тихая улица детства,
Дом и двор, и раскидистый сад,
И родные - все те кого нету
И кого не вернешь ты назад.

Дом, где жили родные мне люди,
Где ребенком я рос и шалил...
Мир которого больше не будет,
Мир в котором когда-то я жил.

Очень часто непрошеным гостем
Этот мир мне приходит во сне,
Там где жил я счастливо и просто
Этот мир оживает во мне.

Для меня каждый день был там праздник,
Так мне видится, глядя назад.
Где деревья большими стояли,
Где я с радостью шел на парад. 

Помню все потемнело вдруг в доме
Шепот, взгляд на закрытую дверь...
Много позже понял я, что помню
Знаменитое дело врачей.

Помню я и в газетах портреты
Дорогих и любимых вождей,
Помню как красно-черную ленту
На рукав одевали детей.

Помню Берия стал вдруг предатель,
Помню мир мой ушел из под ног
И когда-то великий вождь Сталин
Культом стал. А ведь раньше был бог...

И узнал я, что улицей тихой
Где играл я под сенью ветвей -
Здесь глумясь и смеясь полицаи
В Бабий Яр уводили детей.

Много лет, много зим пролетело,
Много стран повидал и морей,
Но уроки я лучше усвоил
С детства улицы милой моей.



ЧТО СТАЛО МНОЙ

Всё, что я помню, – день ледяной,
голос, звучащий на грани рыданий,
рой оправданий, преданий, страданий,
день, меня смявший и сделавший мной.
       - Лев Лосев, У Пастернака.



Звонок. Я открываю дверь,
Седая женщина с порога:
"А дома ли отец? Ах, нет.
А можно подождать немного?"

Присела медленно, устало,
Сидела молча на краю.
Пришел отец. Она привстала:
"Спасибо вам я говорю"

Мне десять лет.  Остолбенев,
Я молча слушал,
Рассказ о прошлых страшных лет,
Как правда выбралась наружу.

В конце тридцатых муж ее
Директором был Запорожстали,
А мой отец был у него
Помощником, чего не знал я.

Завод тогда был знаменит,
Вожди и гости приезжали,
И мой отец один из тех
Кто их встречали, провожали.

Орджоникидзе, Ворошилов,
Димитров, прочие все шишки;
Я вдруг узнал, что отец мой
Их знал совсем не понаслышке.

А муж ее был арестован,
Судим, расстрелян. И она
С двумя детьми по эшелонам
В Сибирь отправлена была.

Двадцатый съезд, реабилитация.
Она вернулася в Москву,
И подняла дела и акции
По делу мужа. Лист к листу.

По делу мужа проходило
Свидетелей, так, восемьсот,
Но "НЕ ВИНОВЕН" исходило
От одного лишь. Вам поклон.

Она приехала чтоб лично
И поклониться и сказать...
А для меня зарубкой в жизни
Тот день.
И чувств не передать.

С тех пор уроков было много:
Бросала жизнь то грош, то кость.
Но то, что стало мной итогом -
В тот день, уверен, родилось.   




ДЛЯ ТОГО И ВПАДАЕМ В ДЕТСТВО

Для того и впадаем в детство,
Чтоб счастливыми умереть.
               А. Городницкий
 
Сейчас мы лучше помним детство,
Хоть так много и было потом.
Это видно такое средство,
Возвращение в родимый дом.
 
Возвращение в другое время,
Где огромные дни с утра,
Где минутные удивления,
В дни последние - нам туда...
 
То, что напомнит наше детство,
Дороже нам, чем старше мы.
Мелодии, запахи - вот средство
Вернуть забытое из тьмы.

Из тьмы годов, прошедших быстро.
Вернуть из памяти глубин.
Наполнить детским чистым смыслом,
На час ушедши от седин.

Фрагменты памяти неточны
И беспорядочны порой.
Всплывают в памяти лишь точки
Из линии жизни осевой...




ПРИХОДИТ МУДРОСТЬ ЛИ С ГОДАМИ

жизнь преподать урок хотела
но я урок тот прогулял
     - В. Поляков

Приходит мудрость ли с годами?
Да, есть такое заблуждение
Основано на том сознании,
Что ошибаться будем менее.

Да, ошибались мы конечно
И наказания получали.
На старых больше не обжечься,
Но новых нам не запрещали.

Не то чтоб стали мы умнее -
Возможности уже другие
И за оставшееся время,
Чтоб мы так много натворили.

И есть ещё на то причина:
С вершины лет и положения
Мы судим всех с улыбкой милой,
Кто помоложе и слабее.

Как результат - приходит старость,
А мудрость где-то задержалась,
Но мы скрываем эту слабость,
Чтоб в этом мудрость проявлялась.



МЫ ОТМЕЧАЕМ НАШИ ДАТЫ

Мы отмечаем наши даты,
Которые понять нельзя -
Да, пройден путь и стёрты пяты,
Но не настолько. Нет, не я. 

Ещё вчера, ещё недавно
Была и школа, и тетрадь.
Надежды, планы - видеть страны,
Оставить в мире след, печать.

Да, позади остались страны
И континенты, и моря.
Я плавал в разных океанах
Под небом чуждым для меня.

Но следа нет. Но есть дорога.
И есть желание идти,
Хоть нелегко и есть тревога,
Что до вершины не дойти.

Ну что же, с котомкой лет прошедших,
Что с каждым годом тяжелей,
Идём. Живем как день последний
Наш каждый новый чудный день.



НАМ НРАВИТСЯ КОНЕЦ СЧАСТЛИВЫЙ

Не той историей сказки правы,
Что Змей Горыныч существует,
А тем, что побеждает правый
И ум над силой торжествует.

Что у лягушки есть надежда,
Что бал для Золушки случится,
Что дурачком зовут невежды
Того, кому бы им молиться.

Что там для каждого есть дверца -
И только нужен тайный ключик.
Что Кая там спасает Герда
И что любовь там греет душу. 

Там чудеса, там джин послушный,
Там на ковре летишь, как птица...
Там тот, кто добрый - самый лучший,
Там что лягушка - то девица. 

Там у жар-птицы хвост павлиний
И что живут там все бессрочно,
Что там конец всегда счастливый -
На свадьбе остановка. Точка.



ЧТО НАША ЖИЗНЬ?

Для тех из нас, кто верит в физику, линия раздела между прошлым, настоящим и будущим — это только иллюзия, какой бы прочной она не была.
           —  Альберт Эйнштейн

Что наша жизнь?
     Ведь миг и только.
Что было - улетело в ночь.
Над прошлым власти нету более,
Вчерашний день умчался прочь.

Еще вчера ты был ребенок,
Был галстук, школа и портфель.
А детский страх перед контрольной.
Из страхов всех - смешнее нет. 

Наш двор, наш сад, и друг до гроба,
Ты младше всех в семье, вокруг.
Зимой и санки и сугробы.
И взрыв весны так сразу, вдруг.

Как много лет  прошелестело,
А было вроде  бы вчера
И память все ж быстрее света
Летит назад через года.

Мелькают лица, перекрестки,
Той жизни прошлой позади.
Все меньше тех живет на свете
Меня кто помнит той поры.

Куда же все уходит это,
Что в памяти моей живет?
Записанное в серых клетках,
Неужто с ними и уйдет?



ВСЯ НАША ЖИЗНЬ

Вся наша жизнь - есть путь вперёд.
Мы оставляем дни и годы
Все позади. Идём где ждёт
Нас неизвестность, непогоды.

Мы помним детство, как мираж
И, позади оставив юность,
Идём вперёд мы. Каждый шаг
Для нас учёба, жизни мудрость.

Нам трудно очень сознавать,
Что не вернуть былые силы.
Что не вернётся время вспять
И то что было - уже было.

Нам с каждым годом всё трудней
Даётся то, что раньше с лёту…
Воможно мы слегка умней,
Обмен всё ж делать неохота.

Но путь вперёд необратим
И ходики стучат быстрее.
Вот день ушёл ещё один…
Вот я на день ещё умнее.




ДО И ПОСЛЕ

Я не боюсь исчезнуть. Прежде, чем я родился, меня не было миллиарды и миллиарды лет, и я нисколько от этого не страдал.
     - Марк Твен

Пока живём нам не дано
Остановить даже мгновение.
А «до» и «после» - нет его,
Того что называем «временем».

Прошла ли вечность или миг,
Цивилизации, столетия
Для нас начало - первый крик!
Отсчёт пошёл. Тебя заметили. 

Послушно выведет рука
Число в тетрадке. Годы мчатся.
Вдруг оглянешься, жизнь прошла
Не возвратить, не оправдаться. 

Но, как эпиграф наверху,
Живём мы в наше только время.
А «до и после» по всему
Чужое. Значит нет потери. 

Все при своих. Ни дать, ни взять.
Хотя пытался один - Фауст.
Хотел мгновение удержать,
Не удалось. Какая жалость.

 

ИЗ СНА

Мы в наше прошлое, в кино немое
Уходим в ночь едва закрыв глаза,
И все что было там - совсем живое...
И мы сегодняшние тоже там.

Вернулись в детство мы совсем другие,
Мы опытней и осторожней всех
И все ошибки те что совершили
Мы исправляем за себя, за тех.

Но видим мы в кино одни фрагменты,
Монтаж, что память наша - главный режиссер,
Связав в единое обрывки киноленты,
Смешав наивность, опыт, смех и стон.

И в этом фильме, что мы наблюдаем
Мы тоже роль играем там свою.
Не доиграть ее, уже светает...
Мы из кино выходим в темноту. 


БЫВАЕТ В ЖИЗНИ ТА ЧЕРТА

Бывает в жизни та черта
(Пускай невидимая глазу)
Её переступить нельзя
А переступишь - другой сразу.

Черта проходит по душе -
Её мораль там проложила,
И как невидимый барьер
На "да" и "нет" всё разделила.

И тот, кто пересёк черту,
Он как запретный плод сорвавший
Теперь всё можно. И ему
Отрезан в рай тот путь обратный.

И понесёт его спираль
По жизни вниз где тьма и горе...
Черту нельзя переступать,
Последствия того не стоят.


ЛАБИРИНТ

Земную жизнь пройдя до половины...
          - Данте Алигьери, «Божественная комедия»


Жизнь не шоссейная дорога,
А лабиринт подвохов полный.
Без компаса, без зодиака,
И знак "объезд" не подготовлен

И камня нет на перепутье
Предупреждением как в сказке,
Идем на ощупь, ищем сути,
А тут капкан, здесь - волчьи пасти.

Людей встречаем в лабиринте
Кто к нам с улыбкой, кто с оскалом
Один - протянет руку жизни,
Другой - пошлёт в тупик к шакалам.

И все, что знаем о дороге
Пришло от тех, кто шел здесь раньше.
Их философии немного,
Воспоминания о павших.

На стенах надписи пособием,
Под ними чаще обе даты...
Вот так мы в лабиринте бродим
Когда в шелках, когда в заплатах.



ИГРАЕМ НАУГАД

Бесплодна жизнь, лишенная иллюзий.
    - Альбер Камю

Играя в шахматы порою
Мы пропускаем лучший ход,
А как же в жизни нам с тобою,
Где сложен каждый переход?

Нет в жизни тренера, партнера,
Возможности нет ход вернуть,
Учебника нет, тренажера...
Считает время весь твой путь.

В цейтноте мы вчера, сегодня,
И все вокруг: "не то", "не так",
Болельщиков кто "против" столько,
Что ход не выберешь никак.

Играем больше наугад мы,
Нас интуиция ведет.
Удачи наши, неудачи -
Как будто "зебра" переход.

Играем в "блиц" на марафоне,
Дыхание не бережем,
И знаем "мат" не перегоним,
Под "шахом  вечным" мы живем.



РЕЖЕ КРУГ ДРУЗЕЙ

У людей теперь нет времени друг для друга.
      - Рэй Брэдбери

Все реже круг наших друзей,
Уходят из своей и нашей жизни,
И с каждым днем мы все бедней -
Печаль о них и наша тризна.

Все наше "было" состоит
И памяти не только нашей,
A тех кто знал всех нас детьми...
Кто знал, как мазались мы кашей.

Чем дольше жизнь идет по кругу,
Тем меньше составных частиц
Той памяти, что вместе с другом
Включало наше: "помнишь ты".

Все чаще память однобока,
И только в нас она живет...
Как хочется спросить кого-то
"Как это было, в какой год?"

Но жизнь идет неумолимо
Теряем мы друзей, подруг...
Живущие, не проходите мимо
Тех, кто вам дорог. Узок круг.


ЖИЗНИ ВЕХИ

Мы отмечаем жизни вехи
Числом, листком календаря...
Пусть солнце также с неба светит,
Но вехи позади не зря.

Для каждого они другие -
Печален, радостен их след,
Мы вехи ставим, "жизнь" им имя!
Пока живём - цепочка вех.

Они событий разных точка -
Для них, как памятник в пути
Отметкой "до того", так прочно,
Чтоб "после" мимо не пройти.

Напомнят то, что не исправить.
Уроком горьким нам порой.
А может что-нибудь восславить,
Гордиться может быть собой.

Взгляни назад - какие вехи
Там, где ты в жизни "наследил"?
Не важно - рыцаря доспехи
Или вериги ты носил.





ВРЕМЯ ДЛИННЫХ ТЕНЕЙ

„Граница между светом и тенью — это ты!“
          —  Станислав Ежи Лец


Время длинных теней наступает под вечер -
Это время заката и грустных идей,
Когда солнце для нас не в зените, но светит
И намного сильнее влияние теней.

Знаем сумрак наступит и тени исчезнут -
И сольются в одну непроглядную тьму...
Я смотрю, как растут эти тени и крепнут,
Наступает их власть до рассвета к всему. 

Аллегория: "день словно жизнь" всем известна,
Как известен тот мир, что из царства теней.
Я смотрю, как темнеет, как тени исчезнут
И сольются вдруг вместе все и с тенью моей.

Время длинных теней - это время раздумий,
Но одна есть отрада - ведь дело всё в том,
Тени длинные также рождаются утром...
Помню были они на рассвете моём.



ЭПИЛОГ

Вопрос не в том, кто мне разрешит, а в том, кто сможет мне запретить.
           - Айн Рэнд

Я в жизни много повидал
И было с чем сравнить.
Знавал высокий пьедестал
И, как изгоем быть.

Сибирский холод, мошкара,
Сахары зной песков.
Я слышал хриплое «ура»
Под бряцание оков.

Встречал великих мудрецов, -
Их дружбой дорожил.
Не избежал и подлецов -
Их много средь светил.

Знавал веселые пиры,
Хоть рос среди нужды.
Я не забыл и те костры
Известнейшей вражды.

Знавал врагов и лже-друзей,
Последние ранят «в глаз».
Знавал смолу, как и елей…
Смолу по много раз.

Я видел страны и моря
О коих лишь читал -
Обширны Арктики поля
И Южный Крест видал.

Не стал умней, не стал мудрей
И ошибаюсь вновь -
От старых шрамов боль сильней,
Хоть и засохла кровь.

Моих родных душил «циклон»,
И я живу за них!
И потому их смех, их стон
Вплетаются в мой стих.