Но, наверное, поэтическая ткань, как глина, со вре
— Это приходит с опытом, и читатель не найдет швов, не определит, что начало и концовку разделяет три года. Есть стихи, которые лежат пять лет, а я все думаю, чем оно должно закончиться: и идея его понятна, но не могу сделать текст законченным.
— Ты сейчас говоришь о поэзии как о прозаическом произведении — идея, сюжет, тема…
— Я говорю о конкретных стихах. Но в большинстве случаев я не знаю, к чему стихотворение придет. Оно живет своей жизнью, но с моей подачи и с моей помощью.
Две личности одного поэта
— Можно сказать, что твой лирический герой грустный, рефлексирующий, немного отстраненный?
— Не люблю я эти разговоры про радостный и грустный. Мне говорят: «Что у вас такие стихи мрачные?». Или: «А что у вас такое всё грустное?». Я не рассматриваю искусство в этих категориях. Мне интересно, как сделано, что сказано, какой найден ракурс, какие средства задействованы. И неважно, какой у произведения эмоциональный окрас.
— Про лирического героя, кстати, откуда он приходит, чем его лечить и кормить, говорили в рамках твоего проекта «Поэты в городе».
— Да, мы придумали серию встреч в формате паблик-ток «Как мы пишем». Касались и темы вдохновения: где его брать и как использовать. Получился любопытный разговор. Все поделились своим опытом. Было уже три разговора на разные темы. Мой лирический герой отличается от меня реального. Есть две субличности: Антон Кокин и Артём Морс. Так повелось с детства. Может, потому что когда я только начал сочинять, то не был в себе уверен и прятался за псевдоним. Постепенно такое положение дел стало для меня обычным. Антон и Артём — разные персонажи с совершенно разными характерами. Моё поэтическое альтер эго ты и сама можешь описать: немного меланхолик, немного философ, сидящий на берегу у моря, в шесть утра обнаруживающий себя на набережной Ангары. А Антон имеет кучу обязательств, должен зарабатывать деньги, возить детей в школу и т.д.
Свидетельство о публикации №124111401772