Пятнадцатая оседлость. Форт Росс

Историки насчитывают пятнадцать оседлостей или волн русской экспансии в Северной Америке. Шестая оседлость, которая включала и духовную миссию влааламских служителей церкви, расположилась на острове Кадьяк и вначале была локализована у гавани, названной в честь «Трех святителей». В течение двадцати лет, с 1784 года по 1804 год, Кадьяк был центром русских поселений в Тихом океане. Поселение у гавани «Трех святителей» было позднее перенесено на восточную часть острова в Павловскую гавань, где была построена деревянная крепость с земляными укреплениями, вооруженными пушками. Здесь имелись судостроительная верфь, двухэтажные казармы для промышленников, магазины и пр. Русских промышленников, по сведениям 1817 года, на Кадьяке было 119 человек. Туземного населения-эскимосов как на Кадьяке, так и на ближайших островах в 38 селениях было, по сведениям переписи 1804 года — 3429 душ обоего пола. В ведении Кадьякской фактории числился ряд поселений в Кенайской и Чугацкой губах. Это были уже поселения непосредственно на американском материке, представлявшие собою небольшие крепости с земляными укреплениями. Император Александр I, по восшествии своем на престол, обратил особенное внимание на Российско-Американскую компанию и для увеличения капиталов стал ее акционером. Его примеру, разумеется, последовали многие высокопоставленные лица.
Четырнадцатая по счету оседлость продвинулась на остров Баранова (Ситху). В Новоархангельском порту в начале второго десятилетия XIX века были: деревянная крепость, судостроительная верфь, склады, казармы, жилые дома. Из 222 проживавших здесь русских 70 человек были заняты несением сторожевой службы. Постоянно живших туземцев насчитывалось около тысячи человек.
Пятнадцатая оседлость находилась в Калифорнии — это было основанное в 1812 году селение Росс. В административном отношении всеми оседлостями управлял главный правитель колоний, находившийся в Новоархангельске. В четырех пунктах — на островах Ситхе, Кадьяке, Уналашке и в Калифорнии имелись конторы, осуществлявшие управление на местах.

В письме В. Н. Берху, датированном 15 апреля 1814 года, Александр Баранов пишет: «А Иван Александрович Кусков быв прежде в 1808-м и 1809-м годах на берегах Нового Альбиона с отрядами промысловыми, ушед опять в 3-й раз в феврале 1812-го года устраивать новое обселение близ порта Бодего к N-ду в соседстве Гишпанской Сант-Францыско в конце Калифорнии крепости. Ушед на новопостроенном здесь же судне шкунер Чириков, но с того времени, хотя еще не получал я никаких от него извещений более 2-х лет, однако чрез америко-бостонских корабельников и наши бывшие в Калифоринии другие отряды достоверно уведомлен, что он со всеми водворяющимися с ним людьми живет благополучно с гишпанцами и дикими мирно, устроя довольно довершает новозаведенное на пределах наших обселение, имеет скота и  огородных довольно овощей, коими последними и американских каптеинов, заходящих в близ лежащую к нему Дракову бухту освежая подкрепляет.
В декабре же прошлаго 1813-го года послал я к нему на купленном от американцов брике наимянованном «Ильмень»; довольный сикурс в подкрепление людей, жизненных продуктов и таварных вещей не токмо для обселения, но и для торговли с гишпанцами при берегах Калифорнии водворяющихся, при коих брику тому продолжить плавание предназначено и отряд особый промышленников дан».

При значительном расширении российской экспансии, относительно необходимости увеличения представителей православного духовенства бытовали полярные мнения. Так Крузенштерн по возвращении из кругосветного путешествия писал со слов представителя главное правления, что духовенство в русских колониях «по ошибке очень извинительной, увеличило число новокрещенных христиан» и что ни для кого не секрет, что «одни и те же семейства алеут были вдвойне и даже втройне под разными именами и разными миссионерами внесены в списки новокрещенных».
Что касается духовного ведомства, то оно платило компании той же монетой. Получив из колоний от кого-нибудь из духовных лиц записку об уменьшении там народонаселения, Синод представлял ее по инстанциям, и начиналась долголетняя переписка, полная взаимных колкостей и упреков. В результате становились известными такие ужасающие факты, которые компания вряд ли стала бы предать гласности по собственной инициативе.
Главное правление противодействовало увеличению миссионеров в колониях до самого конца существования компании в том числе исходя из материальных соображений. Когда в 1850 году Синод поднял вопрос об увеличении числа миссий в колониях в целях христианского просвещения и более широкого крещения туземного населения, главное правление вновь запротестовало, считая эту меру несвоевременной и предлагая в буквальном сысле сначала завершить крещение чукчей, начатое Синодом.
«Умножение числа миссий к обращению туземных племен в православие, — как писало в 1850 году главное правление обер-прокурору Синода, — едва ли может привести к желаемым и прочным последствиям прежде ослабления в тех странах неприязненного для нас влияния с востока англичан и подчиненных им туземцев, и с запада чукчей. Для прочного водворения православия между туземцами Камчатской епархии весьма было бы полезно, чтобы первоначальные усилия миссионеров были, по возможности, сосредоточены в земле чукчей, пограничных с Камчаткою, ведь только с обращением этого народа в христианство можно будет ожидать несомненных успехов в распространении веры и среди прибрежных племен Северной Америки». 
Длительная борьба компании с Синодом имела определенные основания. Прежде всего содержание духовенства и церквей в колониях обходилось компании не дешево. Так, с 1849 года по 1859 год на содержание духовенства ушло 345 856 рублей 38 копеек, на содержание церквей — 71 723 рублей 18 копеек. Таким образом, за десять лет компания израсходовала свыше 400 тысяч рублей на эти цели, что составляло около 10 процентов от суммы, израсходованной на оплату всех служащих и рабочих колоний за это же время. Между тем, деятельность духовенства среди покоренных алеутов, как правило, не приносила компании коммерческой пользы. Священники, в силу своих обязанностей вмешивались в противоправные распоряжения компанейской администрации, постоянно докладывая о них в Петербург. Деятельность церкви ограничивалась, как правило, крещением тлинкитов и соблюдением ими обрядов, а не системными пероприятиями по просвещению местных народов. 
Еще Резанов в своем письме директорам компании в 1805 году отмечал: «О духовной миссии скажу вам, что она крестила здесь несколько тысяч, но только, что литерально сказать — крестила. Видя нравы кадьякцов несколько смягченными, не отношу я ни мало к трудам миссии, но ко времяни и собственным способностям их. Монахи наши никогда не шли путем иезуитов, не искали развивать понятия диких, не умели входить в обширные виды ни правительства, ни Компании. Они купали американцов и когда по переимчивости их умели они в полчаса хорошо крест положить, то гордились успехами и, далее способностями их не пользуясь, с торжеством возвращались, думая, что кивнул, мигнул и все дело зделано».