Свобода

Свобода, свобода, так много, так мало,
Ты нам рассказала, какого мы рода,
Ни жизни, ни смерти, ни лжи не сдаешься,
Как небо под сердцем в груди моей бьешься...
Ю. Шевчук

Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого
М. Бакунин


Она шла по осенней улице, кокетливо попинывая мокрые листья под ногами. Улыбалась прохожим, с интересом встречаясь с ними взглядом. Искала своими прозрачными руками того, кто ищет её - Свободу. Свободу быть самим собой, свободу слышать себя, а не голоса близких, свободу играть, будучи в кольце ограничений.
Ее светлые глаза были широко распахнуты. Она видела каждую каплю на рыжем кленовом листке, каждое мокрое пятно на дереве, каждую трещинку асфальта. Как ребенок, который познает мир, она вбирала в себя все детали, ничего не пропуская, но и не задерживаясь излишне.
Остановилась у куста шиповника, на котором чудом осталось несколько цветов. Нагнулась поближе, чтобы почувствовать почти неслышный аромат.
Мимо проходили люди. Пугались, ловя ее прямой взгляд. Отводили глаза, ускоряли шаг. Для большинства она была непривычной, чужой, странной. Слишком яркой для этой серой осени, слишком вдумчивой для текущей по делам толпы, слишком сложной для простоты обыденной жизни.
В домах, где жила она или ее соратницы, окна светились особым радужным светом, невидимым для людей. В кирпичной пятиэтажке напротив среди сотни квартир горело лишь одно такое окно.

По улице шел высокий мужчина, рядом с которым такой же незримой тенью плыла ее коллега. Он слушал своего собеседника, приложив телефон к уху. Почти поравнявшись с ней, негромко и уверенно завершил разговор:
- Нет. Меня это не устраивает. До свиданья.
Её товарка подмигнула, улыбнувшись, и они разминулись.

Свобода помнила своих предыдущих спутников. Тех, к кому она приходила по первому зову – такая у нее особенность. Тех, от кого она уходила после первого же отказа – верного признака, что человек не был к ней готов.
Она остановилась у витрины переливающегося светом кафе. Стекла мерцали светом новогодней гирлянды – рановато, но хозяин, видимо, уже был занят ее коллегой по ремеслу. Разглядывая посетителей внутри, она неспешно вела пальчиком по мокрой прозрачной поверхности, издавая призрачный звук хрустального колокольчика…
Кто она? Это странное существо, эта невидимая субстанция, этот неубиваемый и неиссякаемый дух? Свобода жить день за днем в самых невыносимых условиях, свобода делать выбор и отвечать за свои поступки, свобода терять материальное ради морали…
Да, любой, кто привечал её, быстро узнавал, что это огромная ответственность – быть с ней. Она сделает жизнь лучше, но и попросит многое взамен. Нерешительность, трусость, слабость, эгоизм, хамство – всё моментально полетит в печь, как лягушачья шкура царевны-лягушки. Придется научиться просить прощения у обиженных ранее и сдерживаться, чтобы не обидеть прямо сейчас. Разделять чужую боль, даже если – самое ужасное – сам был источником этой боли.
С глаз упадут шоры машинальных действий – и мир раскрасят яркие цвета, даже слишком яркие, чтобы на них смотреть. Уши начнут улавливать малейший оттенок далеких чужих голосов. Запахи будут окутывать и непристойно навязываться носу. Тело станет ощущать еще не случившееся касание. Будто родившемуся заново придется учиться действовать в этом мире, изменившемся за одну секунду – ту, когда была призвана Свобода.
Зато… Только благодаря ей выживали её спутники в концлагерях. Только благодаря ей сохраняли до конца чистой душу в страшных пытках. Только благодаря ей не сходили с ума под многолетним одиночеством в казематах.
Свобода видеть мир таким, какой он есть, породила пророков, ведающих и ясновидящих. Свобода придумать мир таким, какой захочется – художников, писателей и музыкантов. Свобода изменять мир, собирая его законы в новый паззл, создала изобретателей и ученых. Свобода помогать миру стала спутницей врачей, воспитателей и сказителей.

Из окна соседнего жилого дома раздался мужской крик:
- Я больше не могу быть с тобой. Уходи! Ты невыносима! Ты слишком многого требуешь! Я всего лишь обычный человек!
Она вздохнула. Эти слова она слышала уже много раз. Далеко не все были готовы жить с ней, день за днем чувствовать ее прохладный запах и прозрачное тепло. Часто после нескольких первых дней человек ощущал, что для него это непомерная ноша. Кто-то вытеснял ее за дверь обманом, кто-то юлил, ссылаясь на непреодолимые обстоятельства, кто-то – как и сейчас – кричал, ругался и угрожал.
Она уходила с улыбкой, без обид и сожалений. Может быть, когда-то ее попросят вернуться. А может быть, и нет. Это уже зависит не от нее.
Последнее радужное окно в этом доме погасло.

В воздухе появился звук, легкий и далекий, как приглушенный звон колокольчика. Она поправила желтое пальто, и ускорила шаг. Это был призыв, сигнал, что нашелся тот, кому она нужна. Не просто сформулировал определение, кто она такая: не важно, в жарких ли спорах с оппонентами или отвечая урок; не подглядел в интернете, не списал из умных книжек… Она приходила только тогда, когда человек своим поступком показывал, что готов ее принять.
Темное небо разрезала молния, и первые капли дождя ядрами расплылись на ткани пальто, когда она нашла источник звука. За столиком кафе с новогодней гирляндой сидел подросток, и так же, как его ровесники, сосредоточенно изучал смартфон.
Она подошла к нему и присела рядом. Он вздрогнул, но не отодвинулся. К столику подошла официантка:
- Можешь выходить завтра. Посмотрим, что ты умеешь.
Юноша кивнул ей, неловко подавившись от волнения словом «спасибо».
Свобода смотрела в глаза своего спутника и улыбалась.
Ей не важен был возраст, пол и сословие своих спутников. Она приходила к тем, кто понял, зачем она им нужна и первым делал шаг навстречу. К женщине, уходящей с детьми от бьющего ее мужа. К старику, который смог впустить в свою жизнь свою мечту. К горящей на костре за лечение крестьян средневековой знахарке. К воину, отказавшемуся выполнять бесчеловечный приказ. К королю, отдавшему престол ради своей любви.
Она приходила ко всем, кому была нужна и кто мог удержать ее.

Ты знаком с ней? Её зовут Свобода.