Каслинское литьё

Эти рассказы о народных промыслах писались для определенного издательства. Пока не сложилось. Предлагать для публикации, тем не менее, пока никому не могу. Но и потерять написанное не хочется.

КАСЛИНСКОЕ ЛИТЬЁ

Летом Иван да Марья с родителями поехали  на море, в город Сочи. Хорошо было! Купались, загорали. Вечерами гуляли по набережной. Море тогда  кажется совсем чёрным,  в небе звёзды появляются, а дорожки фонари освещают.  Казалось бы, что может быть удивительного в фонарях?  Они  во всех дворах стоят, и дороги автомобильные освещают, чтобы ночью спокойно ехать можно было. Вот только не на каждом фонаре кружево  увидеть  можно.
 –  Мне этот фонарь о  кружеве вологодском напомнил,  –  сказала Маша, рассматривая чёрные узоры. – Интересно, где его сделали?
 –  А тут надпись есть, смотри,  –   ответил Ваня и фонариком телефонным  подсветил, чтобы виднее было,  –  «Каслинский завод».
 –   Если  Гусевский хрусталь называли  Мальцовским по имени семьи купцов, завод создавших,  –  начала рассуждать Марья,   –   наверное,  этот фонарный завод создал купец с фамилией Каслин.
 –  Подожди, Маш, что–то я не слышал о  знаменитых фонарных заводах,  –  заметил Иван.
 –  А давай у сфероскопа спросим? – предложила девочка,  –  наши родители одноклассников  встретили, теперь минимум полчаса разговаривать будут, юность вспоминать.
  –  Согласен,  –  кивнул Иван,  –  только где же мы наш волшебный прибор возьмём? Он дома на полке остался.
 –  Ты оставил, а я взяла.
 –  Он же большой, как в чемодан уместился?
Маша рассмеялась.
 –   Был большой, стал маленький. – И показала круглую радужную подвеску на своём браслете. Вернёмся домой, расскажу. А сейчас давай  активируем наш  волшебный прибор.
Иван с Марьей посмотрели на родителей, убедились, что те по–прежнему увлечены разговором, взялись за руки и произнесли:
  –   Знать хотим про всё на свете,
Кто поможет, кто ответит?
Нас волшебный  сфероскоп
За собой ведёт вперёд!  – 
Как только прозвучал стишок, шарик – подвеска  медленно  отделился от браслета,  увеличился до привычного детям размера, облетел  вокруг  фонаря, засветился  жёлтым,  и механический голос скрипуче произнёс:
 –  Произведена идентификация объекта.  Фонарь чугунный. Изготовлен на Каслинском  заводе архитектурно – художественного литья.  Общее количество аналогичных  объектов в зоне досягаемости – 500.
 –  500?  Сколько же времени их на заводе делали? – удивился Иван.
 –  Четыре месяца,  –  откликнулся маготехнический прибор.
 –  Ваня, да подожди ты с цифрами,  –  Маша дотронулась до руки мальчика.  –   Мне про купца или мастера Каслина интереснее послушать. Только давай попросим сфероскоп на экране всё показать, без перемещения, чтобы родители нашему исчезновению не удивились и не испугались.
Сфероскоп  засиял  синим   цветом, и перед ребятами возник большой экран. Сначала он был белым, потом там появились  озёра, лес, а после  и невысокие  деревянные  домики.
 –  Город Касли,  расположен на территории современной Челябинской области. В  феврале  1749 года  купцом из Тулы…
 –  Вот, я же говорила,  –  не удержалась Марья.
 –  Купцом из Тулы,  –  повторил сфероскоп,   –  Тимофеем  Тарасовичем  Коробковом   был основан  этот завод. Вместе с сыном Родионом Тимофеевичем они купили  землю под «заводскую дачу». Место было  выбрано на Каслинском истоке между озёрами Большие Касли и Иртяш. Когда была построена плотина…
 –  Да причём же тут плотина? Зачем её надо было строить, раз дача, как ты сказал,  заводская?  –   перебил Иван.
 –   А зачем, по–твоему,  мельницы у рек строили?  –   ехидно поинтересовался сфероскоп.
 –  Так там вода помогала зерно в муку перемалывать, это все знают! – сказал мальчик.
 –  А тут руду измельчать,  дрова распиливать, воздух в плавильные печи закачивать…ты попробуй посчитать, сколько времени понадобилось бы, если камни все руками дробили…
Ваня немного помолчал (наверное,  представлял себе работу завода без помощи плотины), а потом признался:
 –  Не подумал. Правильно они сначала плотину  решили сделать, а уж потом  решётки витые лить.
 –  А почему лить – то? – спросила Маша. –   Кузнецы мечи куют,  а тут  –   лить.
  –  Жидкий металл сначала льётся в форму,  –  начал объяснение сфероскоп,  –  а лишь  потом становится твёрдым. Включить дополнительную схематичную визуализацию?
 –  Включить,  –  подтвердила девочка.
Внутри большого экрана появилось маленькое окошко. Там была нарисована печь. Только вот на виденные ранее в путешествиях  печи с большими  лежанками, бывшие в  каждой  русской избе, она была совсем не похожа.  Эта печь  была высокая и длинная.  Внешней, передней стенки не было, словно  её кто–то отрезал.  А как иначе  схематичную визуализацию показать?  Сверху в печь падали небольшие камни разной формы и размера. Чем ниже они опускались, тем больше языков пламени пламенело  вокруг,  и сами  камни становились всё меньше, полностью исчезали в огне, а внизу  по  одному жёлобу стекала оранжевая лава, а с другой  –   сыпались серые камушки.
 –  Железную руду в домну – плавильную печь,  –  уточнил сфероскоп,  – загружают вместе с коксом и известняком. Кокс поддерживает сильный жар без дыма, а  известняк забирает все примеси, превращаясь затем в шлак, который используют в строительных материалах.   Жидкая часть…
 –  Чугун,  –  это  понятно, –   завершил Ваня.  –  И картинка с печью  стала бледнеть, а потом и вовсе исчезла.  –  Мне вот другое интересно. Сколько же купцы  земли купили?
 –   Примерно тысячу квадратных вёрст,  –  скрипуче произнёс  волшебный прибор.
 –  Это же  тысяча квадратных километров! – воскликнул Иван.  –   Неужели столько места понадобилось только  для заводских цехов?
Сфероскоп немного покрутился,  поменял пару раз оттенки с бледно – лимонного на ярко –  жёлтый. И продолжил скрипучим голосом:
 –  На купленной земле, кроме самого  так называемого «производства» были  специальные   помещения для токарных  и слесарных работ;  сарай, где обрабатывали древесину;  две кузницы. Отдельные  места  отводились  для хранения железных припасов и  изготовления заводских мехов…
 –  А для еды? – уточнила Маша.
 –  И шесть амбаров для хранения хлеба,  –  завершил сфероскоп.
 –  А откуда эти купцы узнали, что в тех местах руда есть?  И  зачем тут люди с палками ходят? – сказала  Маша,  заметив появившихся на экране  двух мужчин в широких плотных штанах и  рубахах с длинными рукавами.  В руках они держали за широкие концы какие–то деревянные прутья, похожие на большие рогатки.
 –  Это  рудознатцы,  –   тут же откликнулся сфероскоп.
 –  Рудознатцы, значит те, кто  про руду всё знает? – уточнила девочка.
 –  Рудознатцы искали  места, где  под землёй  могла быть  железная руда. Считалось, что они могут почувствовать её с помощью вот такой лозы...  –  начал объяснение сфероскоп.
Тут на экране прутики у обоих рудознатцев задрожали и стали наклоняться к земле. 
 –  Неужели нашли?  –   к  ним спешно подходили два купца, один постарше, другой помоложе.
 –  Доброго здоровья вам,  Тимофей  Тарасович и Родион Тимофеевич,  –  сказал стоявший ближе рудознатец, а второй просто поклонился,  – думаем,  тут искать следует.
 –  Зови мужиков  с кирками, да лопатами,  –  распорядился  старший Коробков, и младший поспешил выполнить порученное. Вернулся он быстро, за ним шагали два бородатых мужика с лопатами и кирками. Вроде и схожи они были с  рудознатцами, да  отличия всё ж были: и одежда победнее, видно, что ношена много, заплатки и на штанах, и на рубахах.  Подошли, переглянусь, да стали землю копать.  Потом спустились в яму, начали киркой по камням стучать. Вскоре к ногам купцов выкатился коричневый камень с рыжими, чуть золотистыми прожилками.
 –  Она?   –  спросил  Тимофей Тарасович, поднимая  камень и внимательно  рассматривая его со всех сторон.
Оба рудознатца подошли поближе, кивнули.  Купец достал из кармана пару небольших мешочков (ребята не успели рассмотреть, что в них), вручил.  Рудознатцы вознаграждение   приняли, снова поклонились и отправились дальше, время от времени  проводя своими прутиками над землёй.
 –  Нет, всё же не верится мне, что  какие–то палки помогают  руду искать,  –  скептически проговорил Ваня. – Тогда бы уж все полезные ископаемые давно  были б найдены.
 –  Может, им  эта лоза просто помогала? – предположила Маша,  –  или, наоборот, внимание отвлекала, пока они по своим приметам  искали.
 – Нужна более подробная информация? – поинтересовался сфероскоп.
Ребята дружно кивнули, точь в точь, как те рудознатцы на экране.
 –  По доступной мне информации  в местах, где находились залежи руды,  плохо росли деревья,   трава  выглядела более бледной,  земля местами могла становиться красной или жёлтой. Иногда ещё  брали кусок  бересты,  опускали в болотную воду, если там была руда, железо «съедало» часть коры, очищая до внутренней гладкой кожицы.
 –  Так я и думала, что эти рудознатцы всё смотрели – примечали, а уж потом своей палочкой  водили!  –  воскликнула довольно Маша.
 –  Приметы, это, конечно, дело нужное, но со справочником было бы гораздо удобнее,  –  заметил Ваня, с некоторой грустью посмотрев на тёмный экран телефона. Отчего–то техника  с волшебством сфероскопа  совершенно не ладила.
 –  Таким справочником можно считать книгу  русского учёного Михаила Ломоносова  «Первые основания металлургии или рудных дел»,   –  тут же ответил маготехнический прибор.
 –  А почему же тогда  купцы ею не пользовались?  –  продолжал расспрашивать мальчик.
 –  Книга появилась только в 1763 году,  –  пояснил сфероскоп и несколько ехидно добавил,  –  вряд ли  отец и сын Коробковы согласились бы  ждать  почти двадцать лет.  К тому же в  середине восемнадцатого века владельцы завода сменились, им стала семья Демидовых.  В девятнадцатом же веке заводом стали владеть…
 –  Да хватит уже имён,  –  остановил перечисление Иван,   –   лучше покажи, как  такие ажурные решётки делали,  –  подумал и добавил,  –   пожалуйста.
 –  Ажурные решётки, которые вам так понравились,   вместе с чугунными садовыми  диванами и креслами, появились только во второй половине  19 века. До этого на заводе отливали ядра и пушки, потом  стали делать  чугунные   чайники и чаши. Но  самыми популярными стали  собаки и кони, особенно отлитые по  рисункам Петра и Константина Клодта.
 –  А я помню,  –  обрадовалась Маша,  –  когда мы на экскурсию в Санкт – Петербург ездили, нам про знаменитых коней Клодта рассказывали.
 –  На Аничковом мосту,  –  подхватил Иван. – Неужели и каслинские фигуры он же делал?
  –  Автор  коней на Аничковом мосту – Пётр  Клодт. В Касли же учил создавать скульптуры его внук – Пётр Клодт,   – сообщил маготехнический прибор. – Смотрите.
Картинка заводских строений на экране тем временем побледнела, вместо кузниц, сараев  и  заводских зданий появлялись   чёрные чугунные статуэтки.
Сеттер с поднятой  лапой сменялся  лосем с гордо поднятой головой,  следующим появился клоун с бубном,  за ним заяц с гармошкой,  после  кот, поймавший мышку,  свинка с пятью поросятами…  Казалось,  все эти зверюшки просто застыли на миг, а стоит сказать волшебное слово, оживут и побегут дальше по своим делам.  Как и тройка лошадей, запряжённых в чугунные сани.
А на экране тем временем стали  сменять друг друга ажурные шкатулки и подсвечники, чугунные ограды  и  фонари с витыми решётками.
 –  Смотри, вот  фонарь, который мы в Сочи видели,  –   заметил Иван, и  изображение на экране тут же застыло.
 –   Такую красоту хочется всему миру показать! Были же выставки  с чугунным литьём?  –  спросила Маша.
 –  Были. И не одна,  – отозвался сфероскоп и сменил картинку на экране.  –  В 1900 году  на мировой выставке в Париже  каслинские мастера–литейщики создали ажурный павильон–дворец высотой около 6 метров, а длиной более 10.  Весил он 4, 5 тонны.
 –  Сколько же он места занял на выставке? – изумился Ваня.
 –  Больше 90 квадратных метров.  Так что видно его было  из любого уголка выставки.  Посетители восторгались этим чугунным  творением, а организаторы присудили ему высшую награду – хрустальный  Гран При и золотую медаль.  А все мастера получили в подарок именные серебряные часы,  –  проинформировал сфероскоп.
 –     Смотрите, рядом с  павильоном стоит  фигура женщины в  кольчуге и шлеме.   В одной руке держит меч, в другой – шлем. Это  такой образ русской воительницы? –  спросила Маша.
  –  Каслинские мастера к выставке создали  и отлили в чугуне такой образ России,  –  ответил маготехнический прибор, увеличивая картинку.  –   Скульптуру, кстати, хотели купить, но все желающие получали один и тот же ответ:  –  « Россия не продаётся».
 –  Очень правильные слова! – сказал Ваня, не отрывая взгляда от чугунной фигуры.  –    А я ещё вот такую поговорку вспомнил «Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет»!
 –  А этот павильон сохранился? – спросила Маша, любуясь  изящными чугунными узорами,  в которые были вплетены  плывущие под парусами  корабли, рыбы с цветочными хвостами,  волшебные птицы, диковинные звери  и огнедышащие сказочные  драконы.
 –  Целиком, к сожалению, оригинал не сохранился,  –  проскрипел сфероскоп.
 –  И его больше никто не увидит? – огорчилась девочка.
 –  Увидит! Павильон восстановили, и теперь он украшает  музей изобразительных искусств в Екатеринбурге,  – выдал информацию волшебный прибор.
 –  И всё же, как же заводе эти фигурки и решётки создают? – задумчиво проговорил мальчик.
 –  Меняю  экспозицию на современную,  –  откликнулся сфероскоп, и изображение на экране в очередной раз поменялось.
Ребята ожидали увидеть огромный цех с печами, но вместо этого  на экране появилась обычная комната. На столе лежали листы  бумаги с нарисованными собаками, лошадьми, рыбами, повозками.
 –  Что это?   –  спросила Маша.
 –  Мастерская скульптора – ваятеля,  –  тут же откликнулся сфероскоп, сияя жёлтым цветом,  –  Прежде, чем делать чугунную статуэтку, её надо сначала придумать и вылепить.
Картинка на экране мигнула, и вот уже ребята наблюдают, как темноволосый мужчина в фартуке лепит из глины собаку, точно такую, как была на одном из рисунков.  Одно  ухо поднято вверх, второе опущено, словно собака к чему – то прислушивается.
Экран снова мигнул, на картинке стояли  двое рабочих в синих комбинезонах.  Они плотно прижимали друг к другу половинки металлического ящика, затем стали наполнять его песком и глиной, периодически утрамбовывая.  Подошедший к ним ваятель осторожно передал глиняную фигурку только что сделанной любопытной собаки с поднятым ухом. 
 –  А зачем они   глиняную фигурку в ящик кладут? – удивился Иван.
 –   Так получается форма для будущей чугунной скульптуры, – скрипуче пояснил сфероскоп. – Полученный оттиск высушат, а затем зальют  горячим чугуном. Это работа литейщиков – формовщиков.
И картинка на экране опять  изменилась. Теперь  двое рабочих осторожно выливали из ковша в форму огненную лаву. Ковш был надежно закреплён с двух сторон длинными трубами, заканчивавшимися широкими ручками. Именно за них и держались литейщики, защитив  специальными толстыми варежками руки и  стоя на безопасном расстоянии от  горячего ковша.  Изображение стало крупнее, и Иван с Марьей разглядели, что  раскалённый чугун  льётся через небольшое отверстие, как раз над оттиском фигуры собаки.
  –  Переходим к следующему этапу,  –  сообщил сфероскоп, обновляя изображение – передаём заготовку мастеру – чеканщику.
Появившаяся картинка была… какой–то обычной, что ли? В серых джинсах и клетчатой рубашке за столом сидел мужчина лет тридцати – сорока. Он внимательно осматривал чугунную собаку и время от времени проводил  по ней металлическими стержнями разной формы.
 –  Используемые инструменты называются чеканами,  –  пояснил сфероскоп.
 –  Инструмент – чекан, профессия – чеканщик. Логично,  –  заметил Иван.
 –  А ещё я слышала, как говорили про чеканку монет. Неужели этим тоже такие мастера занимались? – поинтересовалась Маша.
 –  Активирую режим словаря,  –  прибор засветился жёлтым,  –  Слово «чекан» имеет и другое значение. Раньше на Руси так называли топор и специальное зубило, с помощью которых разрубали пополам серебряную гривну, чтобы сделать из неё два рубля.
 –  Тогда понятно, почему говорили, что монеты чеканят!  А вот почему фигурка в руках у мастера серая, а не черная? – уточнила Маша.
 –  Потому что застывший чугун серого цвета, – продолжил объяснение сфероскоп.  –  Поэтому его и покрывают тремя слоями  специальной чёрной краски. 
Экран внезапно погас, волшебный прибор быстро уменьшился в размерах и стал бусинкой на браслете. 
 –  А что это вы так долго этот фонарь рассматриваете? – удивился папа Ивана, подходя к ребятам.
 –  Разве ты не знаешь, что это знаменитое каслинское литьё? – ответил Ваня и незаметно подмигнул Маше. – Его больше 200 лет  в России льют!
И Иван с Марьей стали рассказывать про покупку земли купцами Коробковыми, строительство плотины, возникновение завода, Парижскую выставку…
…Через несколько дней отпуск закончился. Собирая чемоданы, ребята улыбались. Они  знали, что впереди ждут новые интересные  перемещения с волшебным сфероскопом. И просто путешествия по России, где в каждом уголке  живёт частица настоящей истории.