31 июля

Среди скошенных трав,
среди бешеных пуль,
Лапать желтое солнце
привык
Долгожитель июль,
Тридцати однодневный старик.

Этой жизни земной
ты понравился,
жаркий, зело!
И в ответ пригласил ее тут же, 
смущенный, большой,
Заниматься любовью
в подсолнухах, осам назло,
Будто «Тихого дона» герой
с перебитой ногой и душой.

Родниковая кровь
и куриного солнца помёт,
Это гром или Русские боги
со злом не в ладах?
Ведь никто не поймёт,
никогда и никто не поймёт,
Что обычно творится
с Россией в двадцатых годах.

Я бы Родине раненый бок,
как собака лизал.
Медсестра, не целуйся
с побритым, а спирт приготовь.
…Ведь хотел про июль,
как закрыл ему август глаза,
А чернила опять протекли
про судьбу и любовь.

Мы пойдём к алтарю,
мы оденемся в клейкий самшит,
Будут птицы над нами нести
златоогненный тюль.
В шрамах Дон, он зашит,
перешит и признаться спешит, 
Что женат на России,
как будто на солнце июль.