Старческое. Вполнакала

Алеет запад заревом заката.
Стихает море в мягком суморочье.
И звёзды светят вроде как когда-то,
Но вполнакала, дожидаясь ночи.

Итак, мой друг, ты здесь. Звенит посуда.
Горит костёр. Во тьме рыбачьи сети.
В них прошлое, и мы пришли оттуда.
Хотя сидеть должны здесь наши дети

В обнимку, пред костром на фоне ночи,
Возможно и с друзьями, и с гитарой.
А нам – радикулит прохлада прочит,
Да и чего нам ждать, таким-то старым.

О чём я рёк? Ах, да, скажи мне, друже,
Что нового в соседнем поселеньи?
Как дочь? Ещё не думает о муже?
За соль на рану я прошу прощенья…

Но ведь и впрямь, она могла б активней
Искать сама. Не прям на галиоте,
Из Лисса ездят нынче и машины.
Каршеринг тот же. На вот пару сотен…

Да ладно, брось! Не злись, Лонгрен, напрасно.
Я ради счастья. То есть для сюжета.
В конце концов, закуплен алый атлас.
И книга Грином издана про это.
 
И я бы рад иному варианту,
Да Грей всё дома… Почитай, на шее.
Не то что к морю… он за провиантом
Сходить до погребов сам не умеет.

Да и к чему амбиции. Есть замок,
Комфорт и интернет. И папа с мамой.
Мы делали, как лучше, ради блага
Детей, живущих в недрах инстаграма.
 
Времён тяжёлых вес нас сделал крепче.
Пройдя круги, препятствия, ступени,
Мы время одолели, сделав легче
Его для наступивших поколений.

Для них же алых парусов нашили.
Купили судно. Написали книгу.
Боюсь, мы их слегка перелюбили.
Да, я бурчу, Лонгрен, но поелику
 
Ассоль пассивна, сын мой инфантилен.
А разве мы всё это заслужили?
Они, поди, внучат нам не осилят,
И вымрет мир, комфортом остерилен.

…Тускнеет запад в бархатном покрове.
Вино черно, струится по бокалам.
За вас, Ассоль и Грей, иных и новых,
Живущих ныне тускло, вполнакала.