Это я была там, или Палач

Только Ты, Абсолют. Только воля Твоя.
Ничего здесь нет, кроме Одной.
Ты не судишь людей, Ты - любовь, не судья.
Только как быть с моею виной?

Это ж я была там, в том осеннем лесу,
Где казнили седого волхва.
Помню древо священное, помню росу,
Помню муки его и слова.

Помню, как затянула веревки на нём,
Помню, как не взгорался огонь,
И кресало с чуть треснувшим сбоку кремнём,
И последний мучительный стон.

Это я, строя башни во славу царей,
Прославляя победы в веках,
Вмуровала в их стены десятки людей,
Невзирая на плач их и страх.

Это я, хохоча сумасшедшим дитём
На просевшем от мук корабле, -
Я к плечу офицера огромным гвоздём
Прибивала его эполет.

Я стреляла в затылки - в десятки за день, -
Наслаждаясь, как водкой - матрос.
Как прапрадед, на горле сжимала ремень,
И, как прадед, писала донос.

В моей памяти всё - как пытать, убивать,
И как жить, раз уж мы - палачи.
И как правильно кожу с живого сдирать,
И как правильно делать линчи.

Я - везде, где пытают, и режут, и жгут.
Я - всегда там, я - верный слуга.
Я приказ отдаю, если вдруг засекут
Уцелевшего чудом врага.

Я ликую, когда белокаменный град
Превращается в гору песка, -
Потому что теперь нет дороги назад,
Потому что Ты так далека.

Но Ты рядом. И Ты обнимаешь меня -
Ту, чьи руки по плечи в крови.
Да, я знаю, - нет ада, нет кармы, огня…
Как же больно в Твоей мне любви!