Время пробуждения

Закатное солнце
исчезло за тучей,
и сумрак разлился
над сценой театра –
ты думал, придётся
спектакль этот скучный –
сюжет бесконечный –
играть дальше завтра.

Стареющий вечер
свернул представленье
и стёр с твоей маски
остатки улыбки –
ты думал, что вечен
лишь круг повторений,
а счастье и радость –
мгновенны и зыбки.

Ни бросив ни слова,
как уличный клоун,
твой день удалялся
походкой бродячей –
ты думал, что снова
ты разочарован,
в разладе с судьбою,
в разлуке с удачей.

Безбрежностью серой
туманные тучи
окутали город,
уставший от будней –
ты думал, что делал
всё больше и лучше –
а жизнь становилась
всё злобней и смутней.

Ты думал устало,
что больше не сбыться
всем радужным планам,
тем ярким идеям –
душа опоздала
в раю очутиться,
а жизнь – суета лишь,
пустая затея.

И вот ночь прохладой
коснулась природы,
дождь бисер просыпал
прозрачных слезинок –
полил, словно надо
ему спящий  город
омыть было в струях
холодных дождинок.

«....как дети, как дети,
живите как дети...» –
стучал дождь по крышам
и по тротуарам,
по улицей сети,
домам в полусвете,
рекламам, афишам,
по стёклам и фарам,
 
по лицам размытым
смотрящих из окон,
по вывескам клубов
и зонтикам пёстрым –
«...вы мёртвы, убиты,
завёрнуты в кокон –
обмануты в вере
сознанием взрослым,

лишённые мыслью
единства и мира,
не ведая Бога
внутри и снаружи –
как павшие листья
без ориентира
летите по жизни,
предав свои души,

порвав свои корни,
вдали от истока,
куда-то стремитесь –
в капкане желаний,
в краях бутафорий,
вне жизни потока,
творите для эго
бессрочный сценарий.

О, будьте как дети! –
мессии, пророки,
блаженные старцы
твердили напрасно –
но тают столетья
в грехе и пороке,
и верят паяцы
в естественность масок».

«Смотри, – били капли
по мокрому телу, –
ты разве согласен
жить в смоге иллюзий,
ресурс твой – разграблен,
а верному делу
ты предпочитаешь
фальшивость безвкусий.

Где яркость мечтаний,
бесстрашие детства?
Где стены доверия
к жизни и к сердцу?
Как много скитаний,
смертей, битв за место –
на тропах неверия,
в царствах коммерций».

Так думал ты дальше –
о взятых вершинах,
о призрачном счастье
и кратком покое –
но вдруг стало страшно,
что сердце – как льдина:
без жизни, без страсти –
пустое... немое...

И вот ты заплакал...
слезами ребёнка,
который скучает
по тёплому дому –
а дождь просто капал,
вздыхая негромко,
и знал – что-то будет
теперь по другому,

окажутся в прошлом
расчёты и цели,
молитвы и просьбы,
и разные роли,
плохим и хорошим
мир больше не будет –
а станет приютом,
желанным до боли.

«Я все ещё тот же –
дитя твоё, Отче,..»
шептал ты беззвучно
в мерцание ночи,
«Я верую, Боже,
любви сердце хочет,
я жив, но бездомен,
внутри обесточен,

прими меня в мир Твой –
глазами ребёнка
хочу снова видеть
все краски творенья –
загашен мой свет тьмой,
не дух, а душонка –
но всё ещё ищет
призванья, прозренья...».

И лил дождь словами,
с ним ночь в унисоне
как новая мантра
вбирала всю грешность –
большими шагами
по лужам в неоне
ты шёл в своё завтра –
и нёс в него нежность.

...В цепочках познанья,
витках воплощений,
однажды настигнет
тебя твоя правда –
и станет призваньем,
свободой, прощеньем,
невидимым счастьем –
за честность награда.

Шиора
10.11.24