Духовная летопись моей жизни

Всякий человек рождается с генетическими особенностями: с наследственными болезнями или с их отсутствием, с физическими достоинствами или недостатками, со своими темпераментом, психикой, со способностями и талантами, и на этом, заполненном знаками, значками, схемами, иероглифами и целыми посланиями, листке жизнь пишет свои нехитрые письмена, причём последние, по Марксу, составляют сущность человека, ибо Маркс написал: «...Сущность человека не есть абстракт,присущий отдельному индивиду. В действительности своей она есть совокупность всех общественных отношений». Всякий человек живёт в условиях своего времени, места, обычаев, уклада, мифов, предрассудков, заблуждений. Я пишу о жизни такой, какой я её увидел, услышал, ощутил, а другой жизни я не знаю. Еще я пишу потому, что не словесен. Нет, с речью у меня всё в порядке, но я стесняюсь аудитории. Это у меня с детства. В 1952 году в первый класс школы я пришёл с дальнозоркостью «плюс 5», так что линеек в тетради по чистописанию я не видел. Мама обращалась к окулистам задолго до школы, но они ничего не могли определить, так как таблиц с рисунками, а не с буквами тогда в их кабинетах ещё не было. Когда я немного узнал грамоту и учился в классе письму, моя первая учительница, Тамара Григорьевна Кечетжиева, увидев, что я пишу не по строчкам, спросила меня: «Почему ты пишешь криво?». Я ответил: «Как же я могу писать ровно, если у меня песок в глазах». Тамара Григорьевна сказала маме: «Срочно к врачу!». Повели к окулисту, проверили зрение, выписали очки. К классу восьмому зрение восстановилось. Так о чём я? Я стеснялся отвечать у доски. Летом 1955 года у меня был ответственный устный экзамен за четвертый класс. Торжественная  обстановка. Я в коротких вельветовых штанишках с бретельками. Отвечаю у доски. Волнуюсь. Отстёгиваю и застёгиваю пуговичку на бретельке. Тамара Григорьевна: «Женя, перестань снимать штаны». В 1963 году я поступил на архитектурный факультет Ростовского Инженерно-строительного института. По традициям института студенты должны были записаться в кружки по интересам. Я записался в литературную группу при институтской газете «За кадры строителей».  Руководитель группы замечательный ростовский поэт Борис Рошаль.

Есть в муках творчества одна из многих мук –
Не допуская с красотою торга,
Стать мачехой творенью своему,
А над чужими плакать от восторга.

На первом занятии Борис Рошаль, усадив новичков, стал обращаться к каждому: «Что вы пишете? Стихи, прозу?». Все отвечали: «Стихи». Дошла очередь до меня. Я честно ответил: «Ничего не пишу». «Зачем же вы сюда пришли?». «Я хочу научиться говорить» - ответил я. Рошаль посоветовал мне читать Цицерона и стал учить меня писать стихи.

Мой дед с материнской стороны, Анисим Левин, был представителем фирмы «Зингер». Он продавал, собирал, потому что они поставлялись а разобранном виде, устанавливал и налаживал швейные машинки «Зингер» в Екатеринославе, ныне Днiпро, но жил рядом в Новомосковске. Женился предположительно на шляхтичке именем Мария, иначе чем можно объяснить, что еврейская семья жила в доме на главной площади города сразу позади знаменитого деревянного Троицкого собора – памятника архитектуры. При доме были двор и живность. Моя мама, Аннета, младшая из детей, родилась в 1906 году. Были старшая сестра Геня, в память о которой назвали меня, брат Саня, ещё один брат, имени которого я не знаю. Он погиб в советское время перед войной, прыгая с парашютом. Сестра Лена. Всего пятеро детей. Аннета была девчонка мелкая, шустрая, крепкая, но по сельским меркам, худая. Соседки на лавке у забора, когда она проходила по улице, говорили: «Бачь, яка вона худа та зэлэна, мабудь вона хвора».  Так было до тех пор, пока в годы гражданской войны не пришли красные. В доме поселился коммисар. В сенях поставили бочку с салом. Около бочки - табурет. На табурете острый ножик. И вот, «худа та зэлэна», выбегая из дому, отрезала кусочек сала и - на улицу. Куда делась худоба.После красных пришла банда. Ворота и ставни закрыты. Дверь на маленьком крючке. Семья: отец, мать, два брата и четыре сестры - в доме. Бандиты сломали ворота, въехали на конях во двор, ругались, стреляли из ружей, били прикладами в двери и ставни, ушли: выдержал крючок. В тридцатых на Украине установилась Советская власть. В январе 1924 года мамина бабушка пошла за покупками. Вернулась скоро: «Магазины закрыты, бо старый Левин помер». В 1925 году мама перехала в Ростов-на-Дону, выучилась на секретаря-машинистку, поступила на работу в машбюро. Девушки жили в общежитии, ужинали вместе коммуной, вместе ходили на демонстрации: носили флаги и транспаранты. В 1929 мама вышла замуж за моего отца.

Однажды, проснувшись утром, Аннета села на кровати и, обращаясь к мужу, сказала: «А сейчас умерла моя мама». Действительно, бабушка Мария той ночью умерла в Новомосковске. Другой раз мама, проснувшись утром, не говоря ни слова, собрала чемодан, уехала в свой Новомосковск, где застала старшую сестру в параличе.
В 1939 году ей приснился сон, будто стоит она на улице, и дома на улице низкие и совершенно без окон. «Слепая улица» - говорила она. Ей стало страшно и одиноко. Вот такой сон. Во время войны Аннета Анисимовна пошла работать в госпиталь. Госпиталь эвакуировали. Ехали поездом. В пути пережили бомбёжку. Доехали до города Очемчиры Абхазской ССР. Там остановился госпиталь и там находился долгое время. Вскоре после приезда Аннета вышла прогуляться по городу и попала в свой сон. Дома на улице южные, низкие, окнами во дворы. Такие странные были свойства у моей мамы. Свойства у неё были, но она никогда ими не пользовалась произвольно. Способности разуметь видения и сны Бог даровал, например, библейскому Даниилу. У Аннетиного брата, Александра, была уникальная зрительная память. Он знал тексты из книг, страницы и места на страницах, где эти тексты находятся.


Между книжными томами
Книжки мелкие видны.
Рассказать хочу о маме,
Так как маме снились сны.
На краю, щекой примятом,
Абсолютно невесом,
Снился ей в тридцать девятом
Непонятный вещий сон.
Что то в космосе сместилось,
И явилось в сне таком:
Маме улица приснилась
И дома, но без окон.
Сон - нелепая неправда
И насмешка над судьбой.
Что властям и силам надо
В этой улице слепой?
Кто-то нами верховодит.
Люди снам теряют счёт.
Сны приходят и уходят
В никуда. А жизнь течёт.
Сновиденья - это нервы.
И виденья - не вина.
Но случился сорок первый
И Великая война,
Набирая обороты
Покатила, помела.
Вышло так, что на работу
Мама в госпиталь пошла.
Санитарные вагоны
По земле горящей мчат.
Пар, гудки, бинты, погоны,
Кровь, агония и ад.
Под шутливый лад гармошки
Маме очень повезло
Пережить в пути бомбёжку
Неприятелю назло.
У судьбы всегда причины,
У причин всегда исток.
Часть примчала в Очемчиры
На довольно долгий срок.
Солнце жжёт, дома пылятся,
Неба ясного висон.
Мама вышла прогуляться
И попала в вещий сон.
Вещий сон явился маме
Над войной и суетой
Безоконными домами
Южной улицы пустой.
Сон простёрся над войною
Явный, яркий и цветной.
Жизнь представилась иною,
Неизвестной и двойной.
Я критически настроен.
Мы неправильно живём.
Этот мир иначе скроен,
Чем мы думаем о нём. (30.07.2010).

Отец родился в 1894 году. С 1914 года участвовал в Первой мировой войне, плавно перешедшей в гражданскую. В двадцатом работал в Ростове на типографской фабрике. По делам службы шёл как-то пешком в Батайск, что за Доном. «Иду» - рассказывал он: «по степи. На горизонте конные. Подскакали, шашками машут: «Как звать? Кто такой? Куда идёшь?». «Михаилом, из Ростова, в Батайск по работе». Отстали. Другой раз иду, тоже по степи. Мужики на телеге: «Давай, подвезём». Поехали. Один говорит: «Едем жидив бить». «Жидив?» - оторопело спрашиваю. Помолчали. «А как вы разбирете, кто жид, а кто - нет?». «Видать. Вот ты, к примеру, не жид». «Почему?». «У тебя ухи правильные. У жидив ухи мочками к щекам прилепленные». Выжил отец, поступил в университет, стал экономистом, сделался начальником планового отдела. Как-то спрашиваю у отца:
– Что ты делаешь на работе?
– Меня направляют на убыточное предприятие, и оно начинает давать прибыль.

Отец участвовал в Великой Отечественной войне. Вернувшийся с войны, он 50 лет и моя мама 38 лет зачали меня в 1944 году.

РОСТОВ ПОСЛЕВОЕННЫЙ
Я из послевоенного Ростова.
Он всё же недостаточно воспет.
Вот и сейчас: глаза прикрыл, и снова
Я вижу Богатяновский проспект.
В Ростов влюбиться ничего не стоит,
В ростовском детстве лучшие друзья.
Да будь прославлен тот…
(пусть мне позволят),
Из коего образовался я.
Фашисты изуродовали театр,
Придуманный Гельфрейхом и Щуко.
Все говорят, что он похож на трактор.
Мне с этим согласиться нелегко.
Я видел театра смятые основы
Ещё не восстановленные вновь,
Я видел в неотстроенном Ростове
Дома без стен и стены без домов.
Проёмы их заполненные небом
(Они похожи на глаза судьбы),
По улице, где очередь за хлебом,
Идут военнопленные рабы.
Трамвай, идущий из-за поворота,
Гремя, сверкнул и боком заалел…
Мне повезло: отец вернулся с фронта,
Наш дом в Ростове чудом уцелел.
Мне стыдно удовольствоваться адом
За то, что я не сделал главных дел,
Пред тем, который был со мною рядом,
Почти совсем, но малость не успел. (16.08.11).

Я родился 15 апреля 1945 года. В ночь на 1 мая этого года боевой расчёт в составе лейтенанта Алексея Прокофьевича Береста (1921-1970), сержанта Михаила Алексеевича Егорова (1923-1975) и младшего сержанта Мелитона Варламовича Кантария (1920-1993) водрузил знамя победы над Рейхстагом. В девяностые годы я написал и в 2001 году в сборнике «Водемон» было опубликовано стихотворение о Бересте.

АЛЕКСЕЙ ПРОКОПЬЕВИЧ БЕРЕСТ
Я гляжу на дальний берег,
Где расчёты на местах.
Водружает знамя Берест
На разрушенный Рейхстаг.
Сквозь разлом разбитых лестниц
До вершины основной
И оттуда в безызвестность,
В наш далёкий край донской
Он донёс свои привычки
В сердце доблестном большом
До последней электрички,
Под которую ушёл.
Святый Бог! Ты славно чертишь,
Зная судьбы наперёд.
Словно чувствовал Вучетич,
Что девчонку он спасёт.
Полыхает вечный вереск
Фиолетовым своим,
Потому что верен Берест
И народ непобедим.
Он один берёт на плечи
Тяжесть, муку и беду.
Оттого вольней и легче
Я по городу иду
И кричу благую ересь
Вышней власти неземной:
– Бог тебе в спасенье, Берест,
За страны твоей покой.

Я был воспитан в любви. Обо мне, как о младшем в семье, было особенное попечение. Любовь и ласка. Старшие брат и сестра по-детски ревновали и иногда, пользуясь моей наивностью разыгрывали меня, но не очень обидно. В целом детство было полно счастливых и радостных впечатлений.

МАМЕ
За солнце в солнечной короне,
За мир, неведомый пока,
За первый крик в родильном доме,
За вкус грудного молока,
За белизну тугих пелёнок,
За день и ночь, за ползунки,
За голос ласковый спросонок,
За теплоту твоей твоей руки,
За детство радости и неги,
За люстру, за концертный зал,
За синеву теней на снеге,
За удивлённые глаза,
За сердца сладкую заботу,
За лето, сквер, кино, футбол,
За школу, армию, работу,
За счастье, дружбу, за любовь.
За то, что время я теряю,
Что я не делаюсь умней
И до конца не принимаю
Житейской мудрости твоей,
За то, что я теперь упрямо
Своей надеждою горю, -
За всё тебя люблю я, мама,
За всё тебя благодарю.(01.04.1985).

Было в детстве одно запомнившееся впечатление. Однажды мой брат серьёзно набедокурил, словом, заслужил порку. Ему было десять лет, значит мне четыре года, сестре девятнадцать. Порка была организована следующим образом: отец держал брата на весу за руки, сестра – за ноги, мать была с ремнём. Меня позвали смотреть на это поучительное мероприятие. Я никогда не видел голых. Стараниями мамы у нас в квартире все ходили в приличной и чистой одежде. А тут растянутый на весу голый брат круглой попой кверху. Зрелище было любопытное и пикантное. Я широко раскрыл глаза и радостно заорал: «Ой, Валерку бьют, Валерку бьют!». Запланированная экзекуция оборвалась не начавшись. Это я потом понял, что своей дурацкой реакцией избавил брата от наказания. Просто его выпустили из рук, каким образом – я не помню. Но ярко запомнилось следующее. Сестра Жанна бросилась ко мне. В её руке оказался ремень предназначенный брату. Она замахнулась рукой с ремнём. На её лице был написан не гнев, не злоба, а глубокое отвращение: «Такую дрянь не жалко и убить». Я свалился на пол, защищаясь рукой от удара. Удара не последовало. Но я всё равно понял, что когда человека бьют, ему больно. С тех пор, а может быть не с тех инстинктивно защищаю людей от боли.

Созданный при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов в октябре 1917 года в условиях движущейся от кризиса к кризису буржуазной революции Петроградский Военно-революционный комитет фактически возглавляемый Львом Давидовичем Троцким подготовил и осуществил 25 октября (7 ноября) в Петрограде Октябрьское вооружённое восстание, вследствие чего к Советам рабочих и солдатских депутатов перешла вся власть в России, в которой были национализированы земля, недра, леса и воды. Теперь Советам оставалось только убедить нас, что всё это наше.

АНТОНУ ПАВЛОВИЧУ ЧЕХОВУ
Вот, Вы, какой Вы, в пенсне и с бородкою.
Очень люблю я рассказы короткие.
Рады увидеть вас. Здраствуйте, здраствуйте.
К нам заходите в «Созвучье», попразднуйте.
В библиотеке к пол третьего, встречу я:
Хочется видеть лицо человечее…
Русские классики самые разные:
Пропролетарские, пробуржуазные.
Кто-то забытый. Иных вспоминаешь:
Фёдор Михайлович, Лев Николаич.
Это титаны, судьбы провозвестники,
Песен о соколе, о буревестнике,
Мира с придуманной детскою сказкою,
С музыкой трубною, с красною краскою,
С новой эпохой и с новой историей,
С верной глубокой марксистской теорией
В русле партийной стратегии-тактики.
Что получили мы? «Случай из практики».
 «Случай из практики» - трудное чтение.
Милый мой врач, начинайте лечение.
Я и поныне не знаю, не ведаю:
Что лучше - с правдою или с легендою?
В рай на земле вы и сами не верите.
Время пред Вами, возьмите, померяйте.
Точно ль пол века у нас на мучения?
Может быть рек прекратится течение?
Может, дождёмся мы, может докатится:
Правдою жизнь оживёт и освятится,
Трезвым учением. Прочной основою,
Истиной вечною, песнею новою.

Для убедительности потребовались важнейшее из всех искусств – кино, московский метрополтен, парки культуры и отдыха им. Горького, система клубов работников разных предприятий, дворцов культуры, дворцов и домов пионеров и школьников.

ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ
Купцы решили, и готово -
Себе отгрохали дворец.
На главной улице Ростова
Модерна русского венец.
Лепнины щедрая нелепость,
Строка карниз держащих лиц.
Купцы считали: эта крепость
Пред временем не рухнет ниц.
Считали, но со счёта сбились:
Нашёлся в крепости изъян,
И во дворец навек вселились
Сыны рабочих и крестьян.
Стоит дворец моложе новых
Не пять, не десять - пятьдесят.
И он - дворец не для немногих,
А для девчонок и ребят.
Здесь детских мыслей образ чистый,
Здесь юных лётчиков отряд,
Матросов, делтапланеристов,
Певцов, художников, артистов,
Учёных и других ребят.
Здесь горны, силу набирая
Под барабана дробный стук,
Трубят, - и снова молодая
Директор Зоя Бондарчук.
Она к борьбе всегда готова,
За что ей слава и почёт.
Стоит из стали и бетона
Дворца помощник и внучок.
Напомнит Ксения Краснова
События и имена,
И перед нами вспыхнут снова
Зарниц прошедших времена.
Тогда вы всмотритесь наверно,
Дворца запоминая вид:
Дворец - не памятник модерна,
Свидетель времени стоит. (1986).
 
СТРАНА
Я жил в стране добра и сказки,
Вы не поверите, но жил
И книжек праздничной раскраски
Названий громких не забыл.
Там настоящий, королевский
Был для меня устроен бал,
Там композитор Дунаевский
Свои мне песни напевал.
Там капитана Гранта дети
И долговязый Паганель.
Они любили песни эти
За то, что месяц мой апрель,
За то, что день апрельский светел,
Что мы живём одной семьёй.
Наш верный друг, весёлый ветер,
А ну-ка, песню нам пропой
Про то, что мир, как мы хотели,
Коснулся всех краёв земли,
Про то, что птицы прилетели,
Весну на крыльях принесли.
Струятся солнечные нити.
По ним стекает ясный свет.
Летите, голуби, летите,
Для вас нигде преграды нет!

Диалектический материализм у нас вёл заведующий кафедрой философии, доктор философских наук, профессор Артавазд Михайлович Минасян (1913-1993).

АРТАВАЗД МИХАЙЛОВИЧ МИНАСЯН
Что там Ленин, Маркс, нам Гегель сам
Становился и простым и ясным.
Вот каким профессор Минасян
Был у нас учителем прекрасным.
И хотя сегодня говорят,
Что на свете много есть теорий,
Но мы понимаем диамат
Как систему общих категорий.

ИСААК ОСИПОВИЧ ДУНАЕВСКИЙ
Красный флаг советский,
Звёздочки Кремля,
Сталин, Дунаевский,
Русская земля,
Трудная дорога -
Сталинская жуть,
Фильмы «Волга-Волга»,
«Цирк» и «Светлый путь».
Человек призванье
На земле нашёл,
Славу и признанье,
Но пришёл Хрущёв…
Композитор гордый
Вынести не смог
Этот факт прискорбный
И подвёл итог…
Мир не изменился
Вихрем перемен.
Кто-то был убийца,
Кто-то убиен.
Но осталась песня
Та, что ты поёшь.
Песню не задушишь.
Песню не убьёшь.
Песенка несётся -
Белый голубок,
Ласковое солнце,
Свежий ветерок.
Омывает страны
И материки
Песенная правда
Песенной реки.

ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ГАГАРИН
В том, что не сделал я урок,
Виной была не лень:
По телевизору шнурок,
Мелькающий, как тень,
Торжественный аэропорт,
Герой, живой ещё.
Его в объятия берёт
Сияющий Хрущёв.
Неспешной очередью дней
Проходят времена.
В сметливой памяти людей
Густая пелена.
По телевизору опять
Знакомый с детства вид:
Встречают, встретили, стоят
И… никаких Никит.
Летал ли он вокруг земли?
И в космосе ль был он?
И, право, не тенями ли
Наш Кремль населён?

1968
Под вечер в окна светит солнце.
Ну кто же солнышку не рад.
Вагон студенческий несётся
В великий город Ленинград.
Мы жарко спорили о хлебе,
Что вот хотя и общий он,
Его б мы в одиночку ели,
Когда б не общий наш вагон.
Нам было каждому противно,
Был каждый резко нетерпим
К тому, что в собственных квартирах
Мы хлеб необщий наш едим,
Что землю недовозмутили,
Что не дошли до вышины,
Что хлеба всем не уделили
Что перед совестью грешны.
Как удивительно прекрасно
Светлы студенческие лица,
Когда под синим небом ясным
По обе стороны пшеница.
Постановив, что хлеб – начало
Существования всего,
Мы улеглись, а поезд мчало
И поле хлебное его
В свои обьятья принимало.
Хлебов касалися колёса,
И в стыдно-розовых ушах
Шуршало, словно бы колосья
В окно вагонное шуршат.
А хлеб в окне до небосклона
Горячим полем пламенел,
Вращались жёлтые циклоны
В его янтарной глубине.
Мы улеглись, а скорый гонит
Пройдёт, проблещет, пролетит,
Прожжёт, протянется, простонет
Оставит поле позади
И к новой дали понесётся,
К порядку новому судеб
И снова к прежнему вернётся,
И не к нему, и всё же… хлеб..

30 мая 1999 г.
Кто мысль безумную родил –
Во имя призрачной свободы,
Для счастья, для размаха крыл
По странам развести народы?
Реальность злобы бытия.
Не соглашусь вовеки с нею,
И Белоруссия моя
Во мне останется моею.
Судьба моя, любовь моя.
Сентиментальный по природе
В воскресеый вечер умер я
В её подземном переходе.

АРЕВИК
Я втиснул пальцы рук в колени
И слухом к музыке приник,
Глаза зажмурил, а на сцене
Поёт ансамбль «Аревик».
Ребёнок с ношею тяжёлой
Бежит, подпрыгивая вскач,
Вперёд и песенкой весёлой
Передаёт народный плач.
Мы все хозяева природы,
Куда ни глянешь, властелин.
За это Бог Отец народы
Между собою разделил.
Противниками стали братья:
На детских личиках испуг,
Рукопожатья и объятья
Не принимает прежний друг.
Мы стали резко непохожи
И помним всё, хоть лезь в петлю,
Но всё же, всё же, всё же, всё же,
Народы, все я вас люблю.
Народ народу интересен,
И все мы сходимся на том.
Высокой жалобою песен
Мы наполняем общий дом.
Как без любви я мало значу
В своих сиротстве и тоске.
Над незнакомой песней плачу
На непонятном языке.

АРАРАТ
Я спустился с Арарата.
Я не здешний, я иной,
Только в сердце столько радуг,
Словно я библейский Ной.
Арарата не оставлю.
Не желая ничего,
Богу жертвенник поставлю
У подножия его.
Это «альфа» и «омега»,
И выходят из дверей,
Из библейского ковчега
Гай, татарин и еврей.
И распахнуты объятья,
И разжаты кулаки,
И опять все люди братья,
Другари и кунаки.

ЧЕЧЕН
Лежит чечен вооружённый.
Трава и снег обагрены.
И плачут матери и жёны
По обе стороны войны.
Плач материнский безутешный…
Кто на войне убъёт меня -
Мой враг жестокий, страшный, грешный.
Но разва я ему судья?
Я крови красной не приемлю,
Я сыт убийствами сполна.
Опять война, опять за землю,
Которая на всех одна,
Где мы б могли под общим небом
Мужать, растить детей, стареть
И не свинцом, а белым хлебом
Платить за грозненскую нефть.

НЕФТЬ
Люди, лживым россказням не верьте!
По Востоку бродит лютый зверь.
Сколько нынче стоит баррель нефти?
Чёрным стало золото теперь.
Сколько бед случилось из-за нефти,
Сколько злого, связанного с ней?
Гибнут дети, старики и дети,
Матери теряют сыновей.
Только человек дороже нефти.
Всей ценою жертвенной крови,
Всей ценой высокой крестной смерти
Он достоин ласки и любви. (14.09.11).

СЖИГАТЬ И СТРОИТЬ ГОРОДА
Бог злобы, жадности и лени,
Властитель мира - сатана,
И преступленье преступлений
На нашей совести - война.
Когда на холм и на равнину,
По воздуху, по глади рек
Идут машина на машину,
На человека человек.
Мы глупо движемся и слепо,
И омерзительно всегда,
И безрассудно, и нелепо -
Сжигать и строить города. (29.11.2014).

РУДОЛЬФ ДИЗЕЛЬ
Мне известно о Рудольфе,
Я подслушал разговор,
Что он гений был и профи
И придумал свой мотор.
Но когда узнал, что Дизель
В океане утонул,
В бессознательном капризе,
Слёзы горечи взглотнул.
Там была большая пакость
Вдалеке от берегов -
То ли ревность, то ли зависть,
То ли происки врагов.
Так случается нередко:
Что нас сбрасывают вниз
То ль враждебная разведка,
То ли империализм.
И пришла такая мысль,
Что в пучине мрачных волн
Ничего не значит Дизель
В океане мировом.
Вот какая участь наша,
Вот какой печальный путь -
Посредине вод Ла Манша
Темной ночью утонуть.
Как тогда, интеллигенты,
Демократы, как тогда,
Запускаем мы ракеты,
Разрушаем города.
Самолёты по эфиру
Прилетают и бомбят
Или древнюю Пальмиру,
Или сказочный Багдад.
Значит это запах ада,
Преступленье здесь и там,
Значит людям мира надо
Дать бандитам по рукам.
Потому что не удасться,
Когда ствол глядит в висок,
Отсидеться, отлежаться,
Спрятать голову в песок. (08.04.2017).

МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ ЕВДОКИМОВ
Академик, так и сяк прикинув,
Скажет нам, оценивая век:
«Михаил Сергеич Евдокимов
Был простой, хороший человек.
Дар говоруна и пародиста,
Абсолютный музыкальный слух,
Слава всенародного артиста
На земле бандитов и хапуг.
Самородок, умница и гений,
Широта, народность, глубина.
Но откуда знать ему в деревне
То, что миром правит сатана,
Что победа просто не даётся
И что зло не ведает границ,
И что перед ним сидит, смеётся
Целый зал бандитов и убийц.
Говорят: «Не надо лезть под пули.
Миша, ты ведь шут и дуралей».
«У меня осталось в Барнауле
Несколько несыгранных ролей.
Не достойно всенародной славы,
Если я неправильно живу.
Если мы умны и величавы
Лишь на сцене, а не наяву.
Мы, артисты, всё-таки неправы,
И причина – дефицит любви
И обман, и эти гонорары
Всё же гонорары на крови.
Я хочу окончить разговоры.
Сердцем чую, что мой путь иной».
Он не знал, что жадины и воры
Правят нашей бедною страной.
И голубоглазый, добрый, грустный,
Он ещё не знал, входя во власть,
Что повсюду в мире псы и трусы
Позволяют ворам жить и красть.
Меж землёй и сценой растоянье
Он прошёл и видит: мир во зле,
И сказал: «Любовь и раздаянье
Выше всех достоинств на земле». (03.12.2018).

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
В краю лесов, в краю равнин
Деревня, где скучал Евгений.
Он был российский дворянин,
И в чём он истинный был гений...
Бездарен и самовлюблён,
Он не был тем, каким казался
Уж не пародия ли он?
С Татьяной Лариной расстался...
Ему по жизни повезло.
Он не работник и не ратник,
Подлец, бездельник и трепло,
Кривляка, бабник и развратник.
Судьба его – сплошная ложь...
Хожу средь нынешних развалин,
Где «золотая молодёжь».
Сегодня Пушкин актуален. (27.04.20).

ГОСКАПИТАЛИСТЫ
Притворившись государствами
Очень строгими и добрыми
Со страховками, лекарствами,
С оборонкой и с налогами,
Мы с деньгами и заводами
Быть желаем очень главными –
Забросаем вас заботами,
Социальными программами.
Для того во власть и прибыли,
И устроили в ней логово,
Чтоб умножить наши прибыли,
Продавая пыль задорого.

2021
Выйдет всё наоборот,
Кто о будущем мечтает,
Коль несмысленный народ
Вечной книги не читает.
Многолетняя война,
Совершается народом.
Им обещана страна:
Молоком течёт и мёдом.
Завершается война,
Начинается свобода,
Но богатая страна –
Искушенье для народа.
Молоко и мёд там есть,
Что, понятно, репы проще,
Мёда столько, что не съесть,
Только хочется побольше.
Это проще кислых щей.
Это значит мы заелись,
И нормальный ход вещей:
Преступление и ересь.
Так до самого конца
Будем жизнью недовольны.
Если грязные сердца,
То не ввязывайтесь в войны.
(23.07.21).

КОЛОСС
Магический квадрат
С воротами Иштар,
Высокий зиккурат,
Земной венчает шар,
Погасший небосклон.
Колючих звёзд узор.
И видит вещий сон
Навуходоносор.
Он задаёт вопрос
Едва скрывая страх:
- Что значит сей колосс
На глиняных ногах?
Чреда одежд и поз,
Вождей ареопаг:
Ещё стоит колосс
На глиняных ногах. (12.11.11).

ЮСТИНИАН
Покрыта сеткою дорог,
Империя необозрима.
Эль Элион, всемирный Бог,
Коснулся эллинов и Рима,
Отмерил годы, дни, часы:
Восходит новый повелитель -
Юстиниан, крестьянский сын,
Политик, практик и воитель.
Понтифик царственен и горд,
Велик на форуме пред храмом
И прославляет свой народ
Реформами и римским правом.
Он, исполняя времена,
Подходит к новому этапу,
Казнит князей и племена,
И над землёю ставит папу.
За ним война, и смерть, и ад,
И мир с мирскою суетою
На тыщу двести шестьдесят
Библейских лет перед зарёю.

ПЕРВЫЙ ПАПА
Философия религий:
Человеческое море.
Так случилось, что Вигилий
Приглянулся Феодоре.
В силу этого знакомства
Стал он ей родным и близким,
Стал главою  первой монстра -
Самым первым папой римским.

БЕРТЬЕ
Что знал Апостол Иоанн?
Что знал французский воин?
Бертье составил верный план
И может быть доволен.
Мы все до срока в темноте
Времён, имён и отчеств.
Стоит история с Бертье
В сквозном ряду пророчеств.
Всё, что не ясно нам пока
Поймём потом, по следу.
Француз Бертье поднял бокал
И выпил за победу.

ПРОРОЧЕСТВА
Бог сообщил нам об Исходе
За шестьсот с каким-то лет,
О Египте, о народе,
И что будет Магомет,
Будет Навуходоносор,
Будет Дарий, будет Кир.
Вглубь истории уносит
Время ветхий Древний мир.
Будет гулкий топот конский
На Востоке всё слышней,
Будут править Македонский,
И Селевк, и Птолемей.
Будут веки и мгновенья,
Преступленья, громы гроз –
Это Божье провиденье:
Греки, римляне, Христос,
Весть спасенья повсеместно,
Рим кострами опалён.
Всё заранее известно:
Пий, Бертье, Наполеон.
Ходит бурное людское
Море волн племён и стран:
Тёмное средневековье,
Штаты, Гитлер и Афган.
Над вселенной Всемогущий,
Восскорбевший возлюбя,
Бог Святой и Вездесущий,
Доказавший Сам Себя,
Правит, милует и судит,
Подаёт народам весть –
Говорит нам: «Так и будет»,
И мы видим: «Так и есть». (10.02.2016).

ПРОРОЧЕСТВО
Ещё Луна, Земля и Солнце,
Но даже более, вдвойне
Уже блаженны миротворцы,
Скрипят зубами: «Нет войне».
Над войском свастик и скелетов
Огня горячий жар густой
Великой битвы тьмы со светом
И чёрной пыли с чистотой.
Любовь и вера остаётся,
И мир, и правда, и народ.
Напрасно облако несётся,
Беснуются шпана и сброд,
Напрасно, ничего не выйдет
У тьмы начальств, властей и сил,
Когда обещанный приидет
Святой Архангел Михаил.

ОТКРОВЕНИЕ
Гляжу в исторический атлас:
Пророчит историю стран,
Плененный на острове Патмос
Любимец Христа Иоанн.
Любимцу высокая почесть
Увидеть картины всего.
Сбываются строки пророчеств,
Записанных в книге его.

ПИСЬМЕНА
Дорогой римской от Ефеса
В Лаодикию путь лежит,
А в людях нет ни интереса,
Ни смысла, ни желанья жить.
Но письмена на тверди сферы,
Рисуют нам в словах имён
Путь от начала нашей эры
До самого конца времён.
Известен Богу круг вселенной
И кем она населена.
Своей рукой благословенной
Предначертал Он письмена
На небе, на земле, дороге,
На тверди каменной стены.
О том, что можно знать о Боге,
Мы узнаём, удивлены.
Давай на вещи взглянем строго:
Предел безумства твоего –
Считать себя умнее Бога,
Не зная вовсе ничего.
Вот падший человек, обидно
Смотреть: он ищет своего,
Но что ещё так очевидно,
Как Бог и истина Его?

ЛАОДИКИЯ
Смесь тьмы со светом - кто такие?
Что за корабль? Кто капитан?
Лукавая Лаодикия.
Предвещенный самоообман.
Прощённый грешник - это грешник,
И эта правда - это сеть.
Неотличимые от внешних,
Наивно мы избрали смерть.
Не те мы зёрна в землю сеем,
Идём неправильным путём.
Не став правее фарисеев,
Мы в Царство Божье не войдём.

ПОСЛАНИЕ ЦЕРКВАМ
Через Жертву, где завеса
Разорвавшаяся вдоль,
Церкви древнего Ефеса
Первозданную любовь,
Благовонный запах Смирны,
Колизей и мрак темниц,
Опыт праведности мирный,
Пасти львов и рык тигриц
Мы добрались до Пергама
С горельефами стены
Алтаря его и храма
У престола сатаны.
Мы прошли сквозь Фиатиры –
Сквозь её кровавый пир,
Где химеры и вампиры,
Где родился новый мир.
И Сардиса рубежи мы
Посетили – серый лёд.
Носит имя, будто живый,
А на самом деле мёртв.
 «Ты имел не много силы».
Филадельфия чиста,
Слово Божье сохранила,
Не оставила Христа.
А сейчас дела такие:
Нет победы без войны.
Беднота. Лаодикия
В обольщеньях сатаны.  (24.04.2018).

ВОИСТИНУ
Земная мудрость в помыслы уводит.
Обратный путь находится с трудом.
Бог знает всё, что в жизни происходит,
Бог знает всё, что сбудется потом.
И ничего нам не поделать с этим:
Он жив, Он здесь сегодня и сейчас,
И мы, живя, не нашим светом светим,
А тем огнём, который вдунут в нас.
А нас при этом, в сущности, и нету.
Без Бога мы не можем ничего.
Вся слава Богу, всё свеченье свету.
И вся хвала Ему и для Него.
Мы пятна краски в общей панораме
И лицами и разным цветом глаз.
Господь Всевышний пользуется нами
И благодать, трудящаяся в нас. (30.05.11).

ВЫВОД
Я увидел постепенно
Провидения следы:
То, что Бог - Творец вселенной,
Господин её судьбы.
Снова люди с Богом спорят
На пути добра и зла.
Дерзкий Каин строит город
Из бетона и стекла.
И, как это ни прискорбно,
Ставши сами по себе,
Вы играете спокойно
На свирели и трубе,
Ибо вам ещё не ясно
Что вы делаете тут.
Жизнь уходит ежечасно,
А потом конец и суд.
В слово древнее поверьте:
Мы не сами по себе;
И задумайтесь о смерти
И возмездье на суде. (01.06.14).

СКАЗКИ
Бог рассказывает сказки,
Мол царю приснился сон.
Мы возьмём холсты и краси
И напишем Вавилон,
Поглядим на Даниила:
Что за мощь и красота!
Как ему даётся сила
От молитв и от поста.
Слава чудная Господня.
Бог пророчествует нам,
Говорит, а мы сегодня
Удивляемся словам:
Всё грядущее планеты,
За главой бежит глава.
Ничего точнее нету,
Чем Господние слова.
Я увидел постепенно
Провидения следы:
То, что Бог – Творец вселенной,
Господин её судьбы.
Дело стало интересным:
Мне повсюду и везде
Надо быть с собою честным,
Вспоминая о суде. (01.06.14).

СЕВЕРНЫЙ ЦАРЬ
Мы плохо живём и рассеянно
У древнего змея в плену,
А злой и коварный царь северный
Ведёт мировую войну.
Гнетёт он сообщество дружное
Одним только видом своим,
А царство настырное южное
Ревниво сражается с ним.
Солдаты с восточными лицами
В восточных одеждах своих,
И северный царь с колесницами,
Как буря, помчался на них.
Не видят лишь только ленивые,
Что царь этот северный – Рим,
Тогда Эфиопия с Ливией
Войдут в соглашение с ним.
Захватит он землю Израиля
И ряд сопредельных с ней стран,
Спасутся одни Иордания,
Едом и Моав, и Аман.
Направит решительной вылазкой
Великое войско своё,
К земле прикоснётся египетской,
Займёт и ограбит её.
Войдёт он один, словно семеро
В ту землю, где мёд и заря,
Но слухи с Востока и Севера
Серьёзно встревожат царя.
Меж вод и горой по пророчеству
Поставит он воинства тьму...
И тут его царство закончится,
Никто не поможет ему. (14.03.2015).

И СТАЯМИ ЛЕТЯТ
Давно с пророчествами сверено:
Как ярко-красная заря
Зажжётся юг, когда царь северный
Пойдёт на южного царя
Не с тем, чтоб встретиться с культурою
И на природу посмотреть,
А чтоб войти в пустыню бурею
За демократию и нефть.
Вся южная земля изранена
Всей силою военных сил.
Войдёт он в области Израиля,
Как Даниил нам объяснил,
Взорвёт общественные здания,
Ударит по жилым домам.
Спасутся частью Иордания,
Моав и, кажется, Аман.
Не верят грешники и грешницы
Пророкам древности, а зря,
Когда текут в Европу беженцы
С руки преступного царя.
Пророчеств древних исполнение,
Как ясная от Бога весть,
Когда вне всякого сомнения
Оно уже отчасти есть,
Когда пророчества сбиваются
И стаями летят на юг,
Пред югом стаи разлетаются,
Над синим морем сделав круг.

СПОКОЙНО!
Президент на месте топчется.
Мы ни в чём не видим лада.
Но сбываются пророчества.
Значит всё идёт как надо.
Времена худые самые.
Мир, готовый развалиться.
Мы бросаемся к Писанию:
Так должно было случиться.
В мире больше жить не хочется.
Мы от глупостей устали.
Но библейские пророчества
Ни на йоту не соврали.

ЧУДЕСА
История полна чудес
Великим промыслом небес.
Смотрю, учусь, познанья множу,
И как дитя, гляжу вокруг:
Во всём я вижу руку Божью:
Он Бог, Он Царь, Он Демиург.
С небес Господня воля сходит.
Сказал Господь, - и происходит. (19.05.11).

ОСТАВЬТЕ!
Оставьте дни тревожные,
Оставьте топи гиблые:
Я знаю непреложные
Пророчества из Библии.
Сомнения, терзания,
И страх, и ужас смерти
Оставьте, в предсказания
Библейские поверьте.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ
День первый. Утро. Ночь ушла.
Раскинулся восход.
Мария масла набрала
И ко Христу идёт.
Но камень около двух тонн
Отвален. Стражи нет.
На полотно пустых пелён
Упал чудесный свет.
На всём, что приключилось тут,
След Божией руки.
Ко гробу Господа бегут
Его ученики.
Свидетели убеждены:
Вот здесь благая весть.
Слова пророчества верны,
Бог есть, Христос воскрес!

ВИДЕНИЕ
Светлый облик Христа
С неземной красотой.
Семисвечник блистал
Золотой-золотой.
Над землёю Христос
Свою руку вознёс,
И в деснице Его
Семь сверкающих звёзд.
У тяжёлых дверей
Бородатый еврей.
И в его бороде
Драгоценный елей.
В синагоге его
Семисвечник стоит
И о Церкви
Христа
говорит. (15.11.2006.).

ЗВЕРЬ
Ужасный зверь предстал пред нами,
Огромный с десятью рогами.
Он имя Божие хулил
Он не по слову говорил,
Он миром правил безраздельно,
Но умер, раненный смертельно,
И, удивительное дело,
Как эта рана исцелела,
И, как во дни Средневековья,
Зверь полон денег и здоровья.
Опять ведёт во мрак тропа
Господства папы и попа.
И в Ватикане и в Кремле
Наместник Бога на земле.
Конечно, можно жить не веря
В лицо, в число и в образ зверя,
В то, что в торговом коде есть
Число 666,
Что будут людям чип давать,
Чтоб покупать и продавать. (27.03.2018).

ВОТ СОН
Вот сон. К нему полно вопросов,
Измята царская кровать.
Великий Навуходоносор
Велит его истолковать.
Величественный царь споткнётся,
Своею славой опьянён.
К нему владычество вернётся,
Однако через семь времён.
Потом великие державы
Как караван пройдут за ним,
Горды, надменны, величавы:
Персиды, Эллины и Рим.
От Бога никуда не деться,
Его приход необъясним.
Придёт указ от Артаксекса
Восстановить Ерусалим.
Помчатся сроки годом к году,
Они пройдут, чеканя шаг,
Во дни Тиберия к народу
Придёт Мессия, Мошиах.
Предвозвестил нам добрый вестник,
Что на кресте Христос умрёт,
Что будет погребён, воскреснет,
А Рим кичащийся падёт.
И вслед за тем придёт такое:
Слова пророчества гласят,
Что будет срок Средневековья
Лет в тыщу двести шестьдесят.
Огромный зверь стоит пред нами,
И имя Божие хулит
Ужасный с десятью рогами,
И не по-Божьи говорит.
Он будет править безраздельно,
Он в преступленьях преуспел,
Но умер, раненный смертельно
И навсегда, но исцелел
И завертел народы в суе,
Набравшись дерзости и сил:
Религиозное безумье
Национальным заменил.
Стал над землёю издеваться,
Народы гнать и растлевать,
Вооруженьям поклоняться
И на ракеты уповать.
Его имение богато
И он до времени храним,
И отсыпать он будет злато
Рабам услужливым своим.
И загорится мир недужный
Кострами жаркими палим,
Восточный вспыльчивый царь южный
Начнёт своё сраженье с ним.
Пожары эти не остыли
И до сих пор в глазах горят.
Горячей «Бурею в пустыне»
Поднялся северный отряд.
Войдёт царь северный в Израиль
Меж морем и горою став,
Святую землю он изранит,
Едом спасётся и Моав.
Захватит области и страны,
К Египту станет нетерпим,
Ливицы и Ефиопляне
Затем последуют за ним.
С востока слух его встревожит
Промчится ярость по лицу
Никто злодею не поможет
Придёт он к своему концу.
Наступит время тяжелее
Времён, что были до него.
Но ты смотри на мир смелее,
Не опасайся ничего.
Конечно, можно жить не веря
В то, что в торговом коде есть
Лицо, число и образ зверя,
Число 666,
Глядеть на вещи надо шире,
Смотри где Бог, а где кумир,
И не люби того, что в мире,
И не неневидь преступный мир.
Слова закона и пророчеств
Определённо говорят,
Что мир, дымя, горя и корчась,
Сойдёт в агонию и в ад.
Никто пророчествам не верит,
Наивным отрокам подстать,
А злой лукавый мягко стелет,
Но неудобно будет спать.
Иисус Христос лежал во гробе,
Закрытый каменной плитой,
А нам сказали: это хобби,
Назвали выдумкой пустой.
Но Бог не музыка и титры,
И не прогулки по мосту.
Оставьте миру ложь и игры,
И приходите ко Христу.
Нам надо честно и серьёзно
Поторопиться и успеть
Избрать, пока ещё не поздно,
Путь вечной жизни, а не смерть.
Спешить, поскольку дни лукавы,
Чтоб не раскаяться потом,
Войти в обитель Божьей славы
И преклониться пред Христом.

2024
Конец Советского Союза,
А я, когда к стеклу приник,
Не понимал, какая муза
Меня тянула за язык.
Я вспоминаю этот случай,
Со мною бывший наяву:
– Дай на сегодня хлеб насущный!» –
Взываю к Богу своему.
Тогда никем ещё я не был,
И начиная жить свой век,
Не знал, что не единым хлебом
Жив будет всякий человек.
Я вспоминаю это снова:
Вагон, плацкартные места...
- Отец Небесный! Дай мне слово,
Дай мне водительство Христа!

СМЕРТЬ ВТОРАЯ
Не обольщайтесь, Божий суд
Грядёт решительный и скорый,
И в Божье Царство не войдут
Ни мужеложники, ни воры.
Все, каждый в свой черёд умрут
И, неотмытые от пятен,
Придут на страшный Божий суд.
Бог, благ и нелицеприятен,
Прогонит от Святых границ
Всех боязливых и неверных,
Малакий, блудников, убийц,
Лжецов, кудесников и скверных.
Их участь - мука и позор.
В багровой мгле под атмосферой
Сплошное озеро озёр,
Горящее огнём и серой. (17.03.08)

В ЭММАУС
«Вдвоём из города Царя,
Уже ни в чём не сомневаясь,
Между собою говоря,
Ученики идут в Эммаус.
Зачем всё это? Вот вопрос.
Но задавать вопросы поздно.
А рядышком Иисус Христос
Учениками не распознан.
Они из города идут,
Не ждут ни счастья, ни открытий...
– Скажите Мне, о чём вы тут
Между собою говорите?
– Великий Царь и слава с Ним
Его всегласна и огромна,
Въезжает в Иерусалим,
Въезжает, только очень скромно.
Благие речи говоря,
Он что-там творит у храма
Ждала не этого Царя
Святого града панорама.
И вот оплёван и распят,
И всё не так, как нам казалось,
И потому идём назад
Дорогой по пути в Эммаус».
Читая это, мы глядим
На них, путём тоскливо-пешим
Вдвоём идущих рядом с НИМ
Уже воистину воскресшим,
Что разъяснять им стал из Книг
Высокий смысл Его страданий,
И загоралось сердце в них,
Когда учил Он из Писаний.
– Скорее в Иерусалим
Пойдём и всех людей утешим
Отцом воистину живым
И Сыном Божиим воскресшим.
Который есть Тот Мошиах,
О Ком сказали все пророки
В с небес сошедших к ним словах
Про обстоятельства и сроки.
Который БУДЕТ, есть и был,
И объяснил всему народу,
Как смертью крестной Он добыл
Нам оправданье и свободу.
Он есть живой и сущий Бог,
И весть блаженства и отрады,
Он есть дорога из дорог
И Слово истины и правды.
Мы о себе мечтали зря.
Мир ограниченный и тесный
Земного ожидал царя,
А перед нами Царь Небесный!
(27.04.23).

ОБЩИНА
Стареет Рим. Уходит рабство.
Иисус Христос всех оправдал,
Уже возникло христианство,
Но не сложился феодал.
Богов кончина беспричинна.
Их пантеон идёт на слом.
Сидит свободная община
За общим праздничным столом.
Цари к общине благосклонны.
Все устукают всем места.
Поют и молятся колоны
Во славу Господа Христа.
Какая чистая идея,
Какая чудная судьба:
Ни грека нет, ни иудея,
Ни господина, ни раба.
Общины, как большие семьи,
Где Дух Святой на высоте,
И пьют вино они в веселье
И хлеб вкушают в простоте.
Стихи восторженны и пёстры,
И их красот не перечесть.
Должны в любви купаться сёстры
Все, у которых братья есть. (02.05.23).

БИБЛИЯ
Все люди в городах и на природе
Разбросаны по всем земным ветрам.
В любом краю, в любом земном народе
Они приходят в Библию, как в храм.
От адского огня, от обольщенья,
От жизни, поражённой суетой,
Приходят к ней, к престолу освященья
За жизнью обновлённой и простой.
У всех свой труд, свой быт, свои занятья,
Все песни непохожие поют,
Но истину, что все народы – братья,
Они из этой книги узнают,
Что Бог живой и что любовь от Бога,
Что ею можно Землю укрывать.
Что Бог – любовь, жизнь, истина, дорога,
Что стыдно лгать, и красть, и убивать.
Она сердца людские отворяет
Непревзойдённой мудростью своей.
К ней приходящий силу обретает
От Духа, находящегося в ней.
На всей земле народов очень много,
Но узнают, что Дух неукротим.
Что Библия – живое слово Бога,
Она одна и Сущий Бог один.
Не оставляет никаких сомнений
Ряд древних букв и свитков древних ряд
Книг Библии, без всяких изменений
Записанных три тыщи лет назад.
И глубоко, и истинно, и ново
Сегодня Книги сообщают вновь –
Бог доказал Себя, Свой Дух и Слово,
И к миру безусловную любовь.
Пророчества, исполненные строго
Переполняют верою меня:
Велик мой Бог! И нет такого Бога.
Как мой Господь, что умер за меня!

АРИСТОКРАТЫ
Вспоминаю милые предметы,
Вспоминаю беды и утраты:
В звёздном небе яркие кометы -
Спутники мои - аристократы.
Я хочу быть в царственном священстве,
Я хочу, чтоб вы об этом знали.
Для меня написан кодекс чести
Господа рукою на Синае.
Не смотря на то, что будет трудно,
Буду другу другом, брату братом.
Не смотря на то, что рядом трупы
Остаюсь, как был, - аристократом.

БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ
Мир сотворён, подвластен ритмам,
В которых Бог его творил,
О чём советский физик Фридман
Всерьёз Леметру говорил...
Мы наблюдаем дни творенья:
Что это? Дни или года,
Тысячелетия, мгновенья?
Однако свет был не всегда.
Стучит в окно бельгийский ветер
Бельгийской розою ветров.
Перед окном аббат Леметр
Сидит упитан и здоров.
Ну что аббат – убогий неуч.
Он взял бумаги и чернил
И сделал маленькую мелочь –
Устройство мира объяснил.
Альберт Эйнштейн глядит кручинясь:
Нашли два физика ответ.
У них обоих получилось,
Что в первый день был создан свет.
Что есть, начало, продолженье,
Что мир на месте не стоит.
Его опять привёл в движенье
Один простой иезуит.
Напрасно разум в боги метит.
Здесь сан Леметра не причём,
Свет из глубин вселенной светит
Своим реликтовым лучом.

СХОЖДЕНИЕ
Кругом вселенная, и в ней
В сверкающих нарядах
Мир галактических огней,
Туманностей и радуг,
Полей магнитная река
И звёзд протуберанцы,
Бегут галактик облака
В изогнутом пространстве.
Прекрасен замысел Творца,
Велик и безупречен,
И у вселенной нет конца,
И космос бесконечен,
И в исчезающей дали
Ясней и несомненней,
Что все галактики – нули
В сравненьи со вселенной.
Звезда ничто и ерунда,
И в пламени искринка.
Любая крупная звезда
В галактике – пылинка.
А вся огромная Земля
Ничтожна рядом с Солнцем.
А города на ней? А я?
А человек? А социум?
Какой охватите мечтой
Вы космос бесконечный?
А свыше Сущий и Святой,
Живой, Всесильный, Вечный.
А человек? Он согрешил.
А Бог увидел с болью
И с тех внемировых вершин
Спустился в мир с любовью,
Сошёл в библейский Вифлеем
По тем полям и штрекам,
Чтоб стать творением не всем,
А только человеком.
Явился в образе раба
На проклятой планете
И до Голгофского столба,
До самой крестной смерти,
Чтоб за весь мир перестрадать
Страданием терпеливым,
Чтоб на земле смог каждый стать
Свободным и счастливым.

ПОЖЕЛАНИЕ
Где что-то скачет и кружится,
Определённых нет сторон.
Вокруг ядра незримо мчится
Неуловимый электрон
Вокруг ядра незримо мчится.
Картина Бора не полна,
И атом не совсем частица,
А и частица и волна.
Гляжу я на берёзок русских
Неосмотрительность и стать,
А это только квантов сгустки,
Которые не описать.
И как я раньше не заметил,
Что Саваоф, а не перун
Создатель непонятных петель
Отчасти непонятных струн.
Что это всё Его подарки:
Небесный свет и Солнца свет,
В протон упрятанные кварки,
Которых без протона нет.
А мы подарков недостойны,
А мир почти уже сгорел.
Свои устраиваем войны,
Что в слове Бог предусмотрел.
Многоразлично Бог великий
Себя доказывает Сам,
А непонятливый и дикий
Не доверяет небесам.
Бог пребывает повсеместно.
Его надир, Его зенит.
Он знает всё. Пусть Он семейство
Твоё спасёт и сохранит. (04.09.22).

ЕГО ПРОПОВЕДЬ
Везде воинственная гордость,
И вожделения, и плоть.
И мы живём скорбя и горбясь
Под грузом мелочных забот.
Он говорил о Божьем свете
И о завете на Крови –
Всепобеждающем завете
Всё покрывающей любви.
Мы возмущаемся с размаху:
«Ну, дудки, что же мы «ку-ку»? –
Отдать последнюю рубаху,
Подставить левую щеку».
Он говорил про суд и милость
И о заплате на дыре.
Его словам мы удивились,
Что произнёс Он на горе.
Что и успешен и похвален
Лишь тот, кто немощен и сир.
Не Иисус парадоксален –
Парадоксален этот мир.

2Прлп.15;2,4,13
Идёт пророк навстречу Асе,
Словами свыше вдохновлён
Из книги на библейском часе
Второй Паралипоменон.
Мне Бог такого дара не дал.
Дар с неба, он необъясним.
О чём Максим нам проповедал?
Что с нами Бог, когда мы с Ним.
Пусть в нас звучать не перестанет
Для пользы слово это впредь:
Кто Господа искать не станет,
Тот смертью должен умереть.
Нам это сердцем надо ведать,
Отбросив суетность и лень,
И это надо проповедать
Не раз в году, а каждый день.
Чтоб это было словно знамя:
Стих важен, он необходим.
Бог с нами, Бог конечно с нами,
Но лишь тогда, когда мы с Ним.
Без Бога мы ничем не станем.
Да будем помнить всякий час,
Что если Господа оставим,
То и Господь оставит нас.
Царям, вождям, народам, людям -
Всем это слово надо знать,
Что и по праздникам и будням
Нам надо Господа искать.
Он жизни прочная основа,
И надо знать когда и как
Искать Его. Пусть это слово
Не потеряется в веках. (23.07.20).

ИОСИФ
Кто Бог богов? О чём Его мы просим
В глубоком рву и на большой горе?
Иосиф раб. Так кем же был Иосиф,
Или рабом иль главным при дворе?
Мы не вольны пред временем и веком
Пред ясным днём, хождением во тьме,
Но нужно оставаться человеком
И в доме Потифара и в тюрьме.
И в передрягах Бога не гневите:
Мы сможем встать и выиграть войну.
Израиль тоже был в плену в Египте
И в Вавилоне тоже был в плену.
Есть слава Богу в каждой нашей драме.
Мгновеньем каждым нужно дорожить.
В плену, в цепях мы можем быть рабами,
Но и рабами Господу служить.
Мы кротки внешне, но наш дух не кроткий.
Когда ты пленник, не сходи с ума,
И сидя за железною решёткой,
Знай, за решёткой целый мир – тюрьма.

НЕДОВЕРИЕ
Недоверчивый Фома
Был пытливого ума.
Публика сидит, молчит –
У Фомы в висках стучит:
- Ты всё притчами, а суть?
Кто Ты есть и что Твой путь?
Что теперь я вам скажу?
Если пальцы не вложу
В раны Снятого с креста,
Не поверю во Христа.
Бог ответил:
– Ничего,
Слово есть и для него,
И Фома поверить смог:
– Ты, Христос, Господь и Бог.
Недоверчивый Фома –
Это горе от ума,
Мрак и бред, и царство тьмы,
Сумасшествие, а мы?
– Если не докажем строго,
Мы не станем верить в Бога
И без Бога будем жить,
Развлекаться и грешить.
Есть от греков повеленье
То, что главное – сомненье,
Что сомненье – царь ума.
Так что, люди, мы – Фома.
Я сказать Фомам обязан:
Успокойтесь, Бог доказан
Всей историей, судьбой,
Миром, опытом, Собой.
Мир – ограненный кристалл
В свете Библии предстал.
Всё внутри в нём засветилось:
Как сказал Бог, так случилось.
Не бери с собой учёный
Тощий разум отвлечённый,
Обольщенья зла и тьмы,
Недоверие Фомы.
(23.07.21).

НЕБЕСА ГОЛУБЫЕ
Бог придумал для нас небеса голубые
Нашу землю украсил земной красотой,
Чтобы люди повсюду как Ангелы были,
Чтобы мир освещали Его чистой.
Ритуальная жизнь для себя – это ересь:
Не свершить ничего на земле без Христа.
Если жил на земле, на земное надеясь,
То окажется низом твоя высота.
Мы на свет родились, а потом быстротечность.
Завтра будет таким, как я ныне живу.
Человек на земле погружается в вечность –
Этой жизни картину уже наяву.
Если сердцем избрал ты смиренье и немощь,
Значит сердцем победу ты в жизни избрал.
Будешь горд и спесив – далеко не уедешь.
Под конец обнаружишь пустой пьедестал.
Не надейся на крест, на свечу, на икону:
Все грядущие «там» начинаются «здесь».
Если здешнюю жизнь проведёшь по-земному,
Не увидишь на небе высоких небес.
Ритуальная жизнь для себя – это ересь:
Не свершить ничего на земле без Христа.
Если жил на земле, на земное надеясь,
То окажется низом твоя высота. (29.10.21).

МОЙ АДРЕС
Сегодня все страны в истерике,
А я ничего не боюсь,
Хотя и живу не в Америке.
Мой адрес Советский Союз.
У нас и ресурсов поболее,
И крепкий рабочий уклад
Хозяйства,
           а их монополии
Бессмысленно деньги копят.
У нас только слуги в правительстве,
А не карьеристы и сброд,
Красавицы всюду и витязи,
Народ мой – Советский народ.
И каждый доволен и благостен,
И каждый родился не зря,
И всеми хранятся на радость всем
Все реки, леса и моря.
Буржуев здесь нет недорезанных,
Нет здесь ни купцов, ни купчих.
Все люди свободные трезвые,
И нет здесь народов чужих.
Едят они булочки сдобные.
У каждого совесть чиста.
Все люди счастливые, добрые
И верят в Иисуса Христа.
Никто не крадёт, не завидует,
Не прячет добра под засов.
Ни злобы здесь нет, ни обиды нет,
Ни денег, ни сбитых весов.
И людям приятно и нравится,
Что нужно чужого не брать,
И каждый привычно старается
Ухаживать и убирать.
Везде красота и приволье,
И можно задачи решать
Народные, а монополии
Нам просто не в силах мешать.
Любой из нас любит и верует,
Проводит хозяйский расчёт,
И каждый полезное делает,
Добро куда надо течёт.
В Союзе всё вертится- кружится
Для всех на здоровье и в плюс.
Мой адрес не дом и не улица
Мой адрес Советский Союз.

Я ЭТО ПОНИМАЛ
Я это понимал, когда учился в школе,
Что мир не совершен (да разве только я?),
Что классики не врут. Однако же доколе
Мы будем говорить про мерзость бытия?
А в космосе пустом Земля несётся тихо.
Добра на ней не чтут и зла на ней не счесть,
Но есть на ней одна единственная Книга.
Она нам говорит о том, что выход есть.
А истина одна, и это несомненно.
Доказана она, и я в неё влюблён.
И всякое пред ней преклонится колено,
К несчастью для иных, уже в конце времён.

Мне было лет десять, когда я из любопытства подошёл к православной поместной церкви, которая называлась Греческой. Там на паперти сидела нищенка. Увидев меня, она сделала страшное лицо, гневным отталкивающим жестом простёрла ко мне руку с растопыренными пальцами и прокричала: «Иди отсюда, иудей!». Так бы она закричала, если бы к церкви подошёл Иисус Христос.  Я почему-то не испугался, не рассердился, не обиделся – удивился и ушёл. Позже из любопытства я заходил в эту церковь до тех пор, пока в 1959 году её не закрыли. В 1964 году в русле хрущёвской борьбы с религиозными пережитками в сознании людей Греческую церковь взорвали и на её месте построили кукольный театр.

Мама одного молодого человека была инструктором райкома партии. Соответственно он стал молодым коммунистом. Партия дала ему задание внедриться в церковь баптистов, чтобы докладывать партии как баптисты льют воду на мельницу буржуазной пропаганды. Молодой человек внедрился и стал слушать о том, что непочтительно относиться к отцу и матери, убивать, легкомысленно обращатся с девушками, красть, клеветать и завидовать – это плохо и что надо уважительно, с любовью относиться друг ко другу, не раздражаться друг на друга и делать добрые дела. Человеку понравились эти принципы, он уверовал и стал баптистом. Потом Бог познакомил меня с этим человеком, а этот человек познакомил меня с Библией. Мы много разговаривали. Однажды вечером мы зашли в дом к старшему пресвитеру церкви. Около полуночи я почувствовал себя большим грешником и покаялся, но ещё около года сомневался: креститься мне или нет. Ведь мир материален, материя первична, а сознание вторично. В апреле 1992 года мне приснился кошмарный сон: скелеты животных, кости, мясо окружили меня. Тяжесть в груди. «Иисус, милый, спаси меня!» - закричал я во сне. Тут же кошмар исчез, и я ощутил внутри себя теперь уже хорошо знакомую мне «прохладу дня» и «тихое веяние ветра», словом то, что каждый ощущает не так, а по-своему. Я сразу проснулся с твердым сознанием того, что хочу креститься. Крестился я 19 апреля 1992 года.

19 АПРЕЛЯ 1992 г.
Я захотел любви и утешения,
А самому не доставало сил.
Тогда Иисус мне сотворил крещение
И все мои былые прегрешения
И глупости грядущие простил.
Господь, не обманувший ожидания.
Я двадцать лет ношу благую весть
Реальности живой, а не мечтания:
Он здесь, Он есть и Он не только есть.
Я по утрам Его люблю и милую.
Я и крещён на этот чистый вдох:
Пою псалмы, читаю книгу Библию
И узнаю, и вижу - это Бог.
Во мне живёт залог обетования -
Мой Бог, меня несущий на руках,
Мои стена, покров и упование -
Всё, без чего я пепел, пыль и прах.
Когда-нибудь земная жизнь окончится.
Я обогнул безцветную Луну,
И холод, и тоску, и одиночество
Победным омовением в Дону. (11.04.2012).

Бог начал свою работу со мной. Множеству людей сознание того, что Бог есть и что слово Его – истина даётся как откровение свыше. Со мною такого не случилось. И успокоился я только когда увидел, что неизменное исполнение библейских пророчеств есть доказательство бытия Бога и истины Библии.

СУДЬБА
Я знал СССР с пелёнок,
Не ведал чуждых стран и вер.
Я был хороший октябрёнок
И настоящий пионер.
Мой дом на Энгельса под солнцем.
Я не любил идеализм.
Я был активным комсомольцем
И свято верил в коммунизм.
Я не всходил к вершинам горным,
Не посещал без спросу лес,
Не доверял ученьям вздорным
Но не входил в КПСС.
Я избегал всех наущений
И нехорошего всего
И знал, что кроме  ощущений
В сознанье нету ничего.
Знал диамат вполне прилично,
Мне не был чужд политпросвет.
Знал, что материя первична,
Что никакого Бога нет.
Но Бог – величие и святость –
Приходит к нам по небесам.
Он массой строгих доказательств
Себя доказывает нам.
Учу библейские уроки,
Читая каждую главу:
Что предсказали нам пророки,
То происходит наяву
Пустым не место пререканьям.
Земная мудрость суета.
Мне стала твёрдым основаньем
Жизнь Искупителя Христа.
Не распускайте злые слухи.
Мне всё ясней день ото дня:
Его я лично знаю в духе
И лично знает Он меня.
Он всей историей доказан
Все мудрецы пред Ним молчат
Он истина, любовь и разум,
Все звуки в лад Ему звучат.
Он, что сегодня несомненно,
Причина и творец всего.
Склонится всякое колено
Пред чистым именем Его. (03.09.24).

Другая моя проблема: я был воспитан в любви, знал, что такое любовь, был любовен и любил угождать людям. Я пришёл в церковь Возрождения в 1999 поду, как в родную стихию: я любил церковь, церковь любила меня. Но во вторник февраля мой сын Володя не вернулся домой. Мы ожидали его в семь, ждали до десяти, но он не появился. Вместо того, чтобы звонить в больницу и в морг, я молился, потом позвонил своему наставнику Высочину.
– «Будем молиться. Я буду молиться и ещё со мною  Кен – брат из Америки».
Я продолжил молиться. Десять часов, одиннадцать. Я молюсь, Лора, неверующая моя –жена, смотрит телевизор – отвлекается от волнений. В двенадцать часов Бог дал мне «тихое веяние ветра» и ясное сознание того, что с сыном ничего не случилось. Он вернётся живой и невредимый. Я тотчас доложил об этом Лоре. Лора спросила:
– Тебе кто это сказал? Бог?
– Бог.
Мы легли спать и спокойно проспали до семи утра. Утром я встал, оделся и поехал на Соборную площадь. Это площадь перед кафедральным собором с центральным городским рынком, с торговыми рядами, главный узел общественного транспорта города – миллионника. Искать человека на Соборной площади бесполезно. Я вышел из автобуса, прошёл несколько шагов и увидел Володю:
– Моя радость от того, что я тебя вижу, перекрывает все волнения этой ночи.
– А что, разве вы волновались?
Володя  был молод.
В этот день, в среду февраля 1999 года, в семь часов вечера мы с дочкой Леной тринадцати лет пришли на собрание домашней группы, которую вёл Высочин. Мы рассуждали над словом, молились. Зазвонил телефон. Звонила жена Высочина:
– Кен не вернулся.
Стали молиться за Кена. Молился и я. Молюсь, а в голову лезут глупые мысли:
– Вот я молюсь, а Бог мне не ответит, и мне будет неудобно.
Но Бог милостивый – дал мне покой и понимание того, что Кен вернётся. Лене Бог тоже дал покой. Олег Хасмутдинов сказал, что Кен вернётся, но, возможно, утром, потому что он, Олег Хасмутдинов, видел свет. Мы продолжили собрание и после девяти часов разошлись.
Вот иду я с Леной домой. Я слева, Лена справа. Февраль. Смерклось. На улице мокрый чёрный асфальт. На чёрных газонах пятна подтаявшего снега. И вдруг «громкий» голос внутри меня:
– Ну что? Ты так молился за Кена, как ты молился за своего сына?
Стало очень стыдно. Лицо запылало. Моя любовь, которой я так гордился, увиделась мне чёрной, маслянистой, мерзкой трясиной, в темноте простирающейся озером слева у моих ног. Но я уже был не в ней. Волна неведомой мне доселе любви и нежности захлестнула меня:
– Кен, миленький. Прилетел из Америки. Молился за моего сына. Господи, что с Кеном? Господи верни Кена!.
– Иди, Кен вернулся.
Здесь же, по дороге я рассказал обо всём Лене. Мы пришли домой. Позвонили Высочиным. Кен вернулся. Мне вспомнились места Священного Писания о том, как Бог искушал Авраама на любви к Исааку (Быт.22;1,2), как любовь Бога Отца к Сыну стала мерой Его любви к заблудшему человечеству, «Ибо» - (Ин.3;16) – «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Появилось новое, не бывшее до этих пор, побуждение впредь внимательно читать Библию. Так я начал узнавать Божию любовь.

Я писал стихи и читал их в церкви. На прозрачной плёнке я, выпускник архитектурного факультета, ровным шрифтом писал тексты гимнов, которые потом проецировались на экран в церкви для пения. Брат, филолог, Евгений Егорович Кривич, проверял грамотность написания и запятые. Так Бог подготовил нас для этого служения.

В кабинете директора разбилась керамическая ваза. Директор вызвал меня, руководителя изостудии, и предложил «склеить» вазу. Я в жизни не восстанавливал разбитых ваз. Господи, помоги! Я поднялся к себе в кабинет, взял два куска пластилина: красного и зелёного цвета и пошел в кабинет директора, на ходу смешивая куски. Когда я склеил вазу, она стояла, как новая. На ней не было видно швов. Цвет пластилина в точности совпал с цветом вазы.
Зубы иногда болят. Однажды вечером у моей дочки Лены поздно вечером заболели зубы. Куда мчаться, к какому дежурному врачу? Решил помолиться. Помолился, и боль прошла, и не беспокоила Лену года два.
Ещё у нас с ней был другой случай. У неё были тогда ещё молочные зубы. Я водил её к зубному врачу. Её беспокоила какая то дырка в зубе. Лена вошла в кабинет, а я остался дожидаться её в коридоре. Потом врач вызвал меня в кабинет и сказал: «Смотрите, папа, этот зуб мы подлечили, но здесь у девочки молочный зуб. Он сидит крепко. А из под него растёт коренной, и если молочный не удалить, коренной будет расти криво». Я, разумеется, не увидел того, что рассказал врач, а он предложил немедленно вырвать вредный молочный зуб. Но я подумал, что мы и так находимся в поликлиннике около трёх часов, и Лена намучалась с первым зубом. Поэтому я предложил отложить вырывание на утро следующего дня. Вот идём мы с Леной из поликлинники, и Лена говорит:
– Папа, давай помолимся, чтобы завтра мне вырвали зуб не больно.
– Лена, о чём ты хочешь молиться? Ты хочешь, чтобы у тебя завтра вырвали зуб?
– Нет.
– Тогда давай отдадим всё это Богу.
Мы помолились. Утром встали, позавтракали, и у Лены выпал молочный зуб. Но, может быть другой. Мы пошли к врачу.
– Зачем вы ко мне пришли? У вас всё в порядке.
В этот день я в изостудии должен был проводить занятие семейного клуба с родителями и детьми. По дороге на занятие к меня ужасно разболелся зуб. Время ещё было, и я зашёл к наставнику Высочину. Рассказал ему ситуацию. Стали молиться.
– Не, беспокойся – сказал Высочин – боль всё равно пройдёт.
– Сейчас пройдёт.
Но боль не прошла, и я направился в изостудию, предупредить родителей о том, что занятие отменяется. Вошёл в вестибюль. Там уже родители и дети.
– Зуб болит.
Подошёл к будке вахтёра, чтобы расписаться и уйти. А боль прошла.
– Так будет сегодня занятие?
– Будет.
Взял ключ на вахте. Прошёл в свой кабинет. Провёл два часа занятий. Очень хорошо провёл, без боли. И после зуб не болел.
Если речь зашла об исцелении, то пришли мы с женой Лорой в гости к Е.Н. У неё накрытый большой стол у углового дивана. Вокруг стола сидят люди. Нас посадили с краю. В противоположном от нас углу на диване сидит сама Е.Н. лет шестидесяти, и настроение похоронное. Е.Н. отравилась. Лицо её бледно-зелёного цвета. Выражение лица кошмарное, и жалко её очень. В торце стола рядом с Е.Н. сидит Л.Н. такого же возраста и не глядя на Е.Н., мужским голосом объясняет Е.Н., что у неё «чёрное лицо» и что ей уже всё. И тут возникло побуждение. Я встал из-за стола, обошёл сидящих людей, сквозь Л.Н. протиснулся к Е.Н. и стал молить Иисуса Христа об исцелении. Е.Н. встала из-за стола, пошла в туалет, вырвала, выздоровела и порозовела.

Для того, чтобы исцелять, нужна жалость. Без жалости Божия исцеления нет. Ещё нужно побуждение от Бога, потому что кто я, доктор что ли? Нужно глубокое исчерпывающее сознание того, что я ничего не могу и что от меня ничего не зависит. И если всё это у меня есть, то исцеление может не произойти, потому что исцеляемый может не принять исцеления, или произойти, а потом быть отвергнутым исцеляемым. Если вы получили Божие исцеление, держите его, храните его, не грешите, последуйте за Христом и будьте счастливы.
В собрании мы слушали проповеди, а в домашней группе вспомииали их, рассуждали над ними, пели песни, делились нуждами, молились друг за друга. Мы по очереди организовывали эти общения, подготавливали выступления, задавали направление обсуждений. В группе было порядка десяти – пятнадцати человек. Домашние группы очень сближали нас, до этого малознакомых друг другу людей. Посещать домашние группы было приятно, но, хотя я время от времени проводил их, чувствовал себя на них иждевенцем. Я стал регулярно молиться о том, чтобы Бог давал мне служение в домашней группе. Однажды одна сестра пожаловалась на головную боль. Появилось побуждение помолиться за неё и одновременно неловкость за то что У МЕНЯ ничего не получится. И стало смешно. Разве я Целитель? Если Бог даёт побуждение мне, значит ОН хочет воспользоваться мною, и я не должен противиться Ему, а успех или не успех дела – не моя забота. Я предложил сестре помолиться за неё. Превознёс над нею руки, потому что, когда я раньше молился об исцелении, я чувствовал руками. Я помолился, и к окончанию молитвы головная боль у моей сестры прошла. В другой раз у другой сестры (везёт же мне на сестёр) заболело сердце. Я привычно превознёс руки, и тут заметил, что там, где у сестёр сердце, там и грудь. Непроизвольно возникло что-то нехорошее, но знакомый, властный, слышный только мне голос проговорил внутри меня: «А сейчас должны быть не твои чувствования, а Мои!». Меня охватила жалость к женщине, у которой болело сердце. Я помолился. Иисус исцелил её. Ещё у одной женщины болела поясница. Я ещё только направился к ней, как голос сказал: «А сейчас тебя вообще не должно здесь быть!». Я держал руки на расстоянии от её поясницы. После того, как я помолился, женщина сказала: «Знаете, моей пояснице было горячо от ваших рук». Возгревать дар, значит всегда быть в сокрушении, в смирении, в кротости, в молитве, в Божием мире и хранить себя от скверны.

Сентябрь в Ростове, как август в Москве, тёплый, ясный, солнечный. Вот в такой ростовский, ясный, солнечный сентябрьский вечер город высыпал прогуляться по Пушкинскому бульвару, и мы с Лорой тоже. Гуляем по бульвару. Кругом перестройка и демократия. Вдруг группа из человек тридцати подростков под руководством взрослого молодого человека, выполняя его короткие команды, стала убивать двух мужчин плотного телосложения. Мы с Лорой мгновенно оказались в большой, тесной толпе наблюдателей этого процесса. Все были немы. Милиции нет и близко. Я подхватил Лору и мы, выбравшись из толпы ушли подальше, мне хотелось сказать, от греха, но это не к месту. На следующий день в газете было написано, что на Пушкинской произошли разборки между «лицами кавказской национальности», но я свидетельствую, что у всех «лиц кавказской национальности», и у их предводителя, и у жертв были совершенно славянские лица. От всего происшедшего на душе, и за мою трусость и малодушие было мерзко. А что я мог сделать? Только молиться? Но какая от молитвы польза?

Спустя пару недель я спешил на работу в изостудию: там дети, родители, опаздывать нельзя. Приехал на остановку «5-я линия» на 1-й Советской. Я не писатель. У писателя должны быть эрудиция, большой словарный запас, владение тайнами мастерства и цепкая память. А я не помню даже по какой – по шестой или по восьмой линии я пошёл на работу. Я не смогу дать свидетельские показания. Помню только, что на углу 1-й Советской и этой самой линии, на левой её стороне, стояла группа любопытствующих, человек 8 – 10, среди них один мой знакомый.

Перед группой метрах в пятидесяти, тоже с левой стороны линии один за другим два легковых автомобиля, около которых женщина кричала «Убивают!». Мне надо было переходить на правую сторону. Я перешёл. В голове засияла, известная мне с детства благоразумная мысль: «Сами пили, сами расхлёбывайтесь». Я спешу на работу: там родители, дети. Прохожу по правой стороне улицы мимо и тут шепчу: «Господи, помоги!».

Затем, как лунатик, перехожу на левую сторону, подхожу к заднему из автомобилей, на переднем сидении которого поперёк салона лежат два плотных борющихся мужчины: «побеждённый» на спине, «победитель» сверху, лбами ко мне. Головы у них крупные и лбы мощные. Верхний, очевидно, ударил своим лбом нижнего в лицо, и у того кровь. Я с дурацкими словами «Что ж это вы делаете?» хватаю верхнего за плечи и тащу из машины. Вместе с верхним сползает на тротуар лицом вверх нижний. Я увидел, что оба мужчины к этому времени уже не хотели драться и словно бы поджидали меня, чтобы я разборонил их. Я поставил нижнего по свою левую руку, а верхнего по правую. Противники переругивались. Я героически нежно сдерживал их. Правосторонний, ругаясь, сел в автмобиль и уехал. Левосторонний что-то мне объяснял, а потом неожиданно проговорил: «А я слыхал, как вы сказали «Господи, помоги!»». Но я был на правой стороне улицы и говорил шёпотом! Подошёл знакомый из группы любопытствующих: «Я тебя зауважал».

Я не достоин уважения. Я тот, который шёл мимо и спешил на работу, «ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим.7;18,19). Я не достоин уважения. Достоин Тот, Кто воспринял плоть и кровь (Евр.2;14,15) «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству», достоин Тот, Который есть любовь, любовь совершенная, любовь, которая изгоняет страх (1Ин.4;8,18). Я поспешил в изостудию, пришёл вовремя и никуда не опоздал.

Мне вспоминаются и другие подарки от любящего меня Бога.

По мере погружения в христианскую жизнь во мне всё более росло желание понять куда я попал и что мне делать. Бог есть. Слово Его – истина. Он сотворил совершенный мир и совершенных людей в нём, чтобы создать Себе народ, ревностный к добрым делам. Он создал людей вдунув в них дыхание жизни и вложил им внутрь их Свой, Божий, голос совести. Люди были созданы жить по закону дыхания жизни: плодиться, размножаться, наполнять землю праведными людьми, чтобы овладеть всею землёю, владычествовать над ней, возделывать и хранить свой сад и себя в нём.
Люди не сохранили. Обольстившись речами змея, они согрешили, стали грешными, плотскими, оказавшимися под властью над ними  сатаны, греха, плоти, стали грешными и мёртвыми от грехопадения, и мы вместе с ними от грехопадения, потому что в них и мы все согрешили.

Мы стали грешными и мёртвыми от грехопадения по рождению, были созданы жить по закону дыхания жизни но нарушили его и стали жить по закону совести. Мы стали грешными и мёртвыми от нашей греховности по месту нашего обитания, социуму, в котором всё – желания греховной плоти, жадность, зависть, гордость и надменность.

Нам было назначено жить по закону совести, но мы нарушили его и Бог дал нам писаный закон Моисеев. Но и писаный закон Моисеев, ослабленный плотью, оказался бессилен. Грех, взяв повод от закона заповедей, обольстил нас и умертвил нас им, потому что в членах наших иной закон – закон греховный, противоборствующий  святому, праведному и доброму закону Божию. Если живя по закону дыхания жизни мы могли не согрешить, то живя по закону совести и закону заповедей, мы в силу своей плотской, греховной природы не могли не согрешить.
Иисус Христос Своею совершенной Жертвой оправдал нас, дал нам залог Святого Духа во спасение. Мы оправданы Кровию Иисуса Христа, и если мы (Рим.5:10) «примирились с Богом смертию Сына Его, то тем более, примирившись, спасёмся жизнию Его» в нас. Во Христе Иисусе, со Отцом (Ин.14:20) вошедшим в наши сердца Духом Святым, дарованным нам (Рим.5:5), мы стали новыми творениями, рождёнными от слова благовествования (1Кор.4:15) и Святого Духа (Ин.3:5), освобождёнными от рабства греха (Рим.6:17,18), плоти, мира и сатаны (Еф.2:2,3). Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил нас от закона греха и смерти. Нам надо водиться духом, жить, поступать по духу.

От Божественной силы Иисуса Христа нам даровано всё, потребное для жизни и благочестия (святости), через познание Иисуса Христа. Познавать Иисуса Христа – жить Им. Чтобы познавать Христа, надо пребывать в Нём. Чтобы пребывать в Нём, надо исполняться Им. Чтобы исполняться Иисусом Христом, надо достигнуть Его. Чтобы достигнуть Христа, надо достигнуть Царства Божия. Для того, чтобы достигнуть Царства Божия, надо искать его и приближаться к нему. На этапе духовного детства мы ищем Царства Божия и приближаемся к нему, достигаем его в покаянии. На этапе духовного отрочества мы достигаем Иисуса Христа, достигаем силы благочестия, в нас пребывает Божие слово, и мы побеждаем лукавого. На этапе духовной юности мы исполняемся Иисусом Христом и достигаем пребывания в Нём. На этапе духовной зрелости мы, пребывая во Христе, судим о Божием духовно, приносим плод духа и служения, познаём Иисуса Христа, живём не по плотской мудрости, но по благодати Божией, живём по духу, духом умерщвляем дела плотские, в Иисусе Христе делаем добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять. Я нашёл в Библии дела и молитвы, характерные для каждого духовного возраста. Возрождённые просят благочестия, дети – Царства, отроки – Христа, юноши – исполнения Христом и пребывания в Нём, отцы молятся за нас.


1. Бог есть и Библия – истина.

2. Библейская история – это история создания, искажения и восстановления человека.

3. Эта история – история жизни людей 1) по закону дыхания жизни (Быт.2:7); 2) по закону совести (Рим.2:14,15); 3) для народа Израилева – по закону Моисееву и 4) ныне для верующих – по закону Духа жизни, освободившему нас от закона греха и смерти (Рим.8:2.3).

4. Это стало возможным благодаря жертве Иисуса Христа.

5. Нам, для того, чтобы получить дар Святого Духа, оставалось только, признать себя грешными (Лк.18:9), верою принять эту жертву, уверовать в имя Иисуса Христа (Ин.1:12), во имя Иисуса Христа покаяться, креститься вследствие прощения грехов и получить дар Святого Духа (Деян.2:38).

6. Наша христианская жизнь происходит в сотрудничестве (синергии) с Богом. Жизнь не в сотрудничестве с Богом - это не христианская, не духовная жизнь, жизнь не по духу, а по плоти, жизнь не по благодати.

7. Поэтому нам с полной верою, в полном доверии к Богу, в уповании на Него надо с дерзновением приступать в молитве к престолу Божией благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи (Евр.4:16). Нам надо бодрствовать и молиться, бодрствовать в молитвах, потому что дух бодр, плоть же немощна.

8. Возрождённые просят благочестия, дети – Царства, отроки – Христа, юноши – исполнения Христом и пребывания в Нём, отцы молятся за нас.

9. Христианская жизнь происходит путём постоянного пребывания в учении, в общении святых, в делании дела Божия, в молитвах, в назидании самих себя псалмами, славословиями и духовными песнопениями, в постоянной благодарности Богу и Отцу во имя нашего Господа Иисуса Христа, в непрестанноом через Него приношении Богу жертвы хвалы, то есть плода уст, прославляющих Его имя, в приношении жертв благотворения и общительности.
 
10. Нам надлежит думать о себе не более, нежели должно думать, но думать о себе скромно, по мере веры, какую каждому уделил Бог (Рим.12:3). Мы ничего не можем предложить Богу, кроме нашей веры (совершенного доверия к Богу, полагания, упования на Него), совершенных кротости и смирения сердца.