Плат. Ежевичничая

Нет никого на тропинке, и ничего, ничего, кроме ягод:
Ежевика с обеих сторон, хотя больше справа,
Ежевичная аллея тянется вниз, петляя, и море
Ворочается где-то в её конце. Ежевика
С пальца большого подушечку, кругла, как глаз,
Чахнет на изгородях, жирея
Сине-красными соками, что растрачиваются на мои пальцы.
Я не просила столь кровавого сестринства; верно, любит меня.
Она, сплющиваясь, приспосабливает себя к молочной бутыли.

Надо мной собираются галки черной какофонической стаей -
Клочки жженой бумаги в взнесенном небе.
Их голос единственный, что бунтует, бунтует.
Мне кажется, что я вовсе не увижу море.
Обширные, зеленые луга сияют, словно подсвечены изнутри.
Я подхожу к кусту ягод столь спелых - он мушиный куст,
Они свесили сине-зеленые брюшки и крылышки китайскою ширмой.
Ягод медвяный пир поразил их; они веруют в рай.
Поворот, и кончаются ягоды и кусты.

Заполнено все сейчас только морем.
Из-меж двух холмов неожиданно вырывается ветер,
Призрачное белье мне швыряя в лицо.
Эти холмы слишком зелены и слащавы, чтобы чувствовать соль.
Я следую выгульною тропой меж них. Заключительный поворот подводит
Меня к северному лику холмов, и лик - оранжевая скала,
Что глядит на ничто, ничто великого простора
Белых и оловянных огней и шума, подобного среброделу,
Бьющему, бьющему по невыпрямляемому металлу.