Из Армянских сонетов1

                1

Армянской горлицы я слышал воркованье,
Торжествовавшее над карканьем ворон;
И взмыла радуга, овеяв небосклон,
Как будто жизнь моя - лишь предзнаменованье,

И мне велит мое суровое призванье
Ковчегом управлять, когда со всех сторон
Судёнышку грозит губительный урон,
А в этом возгласе гортанном ликованье.

На высоте большой земля еще тверда,
Хоть мне пристанище обрывистое внове,
Боюсь, что для меня другого нет гнезда;

Где небо и земля совпасть готовы в слове,
Там крепок мир в своей неведомой основе;
Воркует горлица, и вторит ей звезда.

1982.

                2

Покаяться велит грядущая утрата
В том, что готов я вновь сорвать запретный плод,
И в том, что седина видней среди невзгод,
И в том, что каждый миг проходит без возврата,

И в том, что восставал порою брат на брата,
И в том, что кровь лилась обильней вешних вод,
И в том, что мне закат милее, чем восход,
И в том, что не дано достичь мне Арарата,

И в том, что, наконец, твой предрассветный взор,
Изведав кровь мою, разбередил мне душу
Моим заклятиям и снам наперекор,

И в том, что слово дав, я слова не нарушу,
Что за твою слезу в потоп отдам я сушу,
И в том, что я тебя не встретил до сих пор.

1982.

                3

Мы не заметили, что мы блуждаем в храме,
Куда внесли цветы, нет, целые сады,
Благословив мои бессонные труды,
Преподнесенные моей прекрасной даме.

Напарник зодчего, я рылся в старом хламе,
Довольствуясь порой осколками звезды,
Еще не ведая при этом, чьи следы
Остались в мировой полузабытой драме.

Сочувствовала ты, сопутствовала мне,
Особенно стройна под этим светлым сводом,
Где буква каждая по-прежнему в огне,

Так век мой коротал один я год за годом,
Но в этот миг постиг, что я с твоим народом
И только потому с тобой наедине.

1982.