Соната зимы

  Это были простые порывы вначале...
  Ветер небо и землю со снегом мешал.
  В этом не было горя, тоски и печали -
  Просто вьюга в окно, и очаг догорал...

  Но откуда-то, видимо, ветром влекома,
  То слышна, то порою совсем не слышна,
  Россыпь звуков,
         как будто бы чем-то знакомых,
  Позабытой мелодией в гости пришла.

  Где-то струны пространства задумчиво пели,
  Мокрым снегом аккорды лепились к окну,
  И неспешная грусть белым пледом метели
  Накрывала мой дом, не давая уснуть.

  Я достал из футляра остывшую флейту
  И дуэтом с метелью исполнил экспромт.
  И подбросил в очаг просмолённых поленьев,
  И добавил к тоске пару сбивчивых нот.

  А огонь разгорался с неистовой силой,
  И оттаяло всё, что застыло окрест.
  И уже не этюд, не набросок унылый,
  Но в ночи просыпался гремящий оркестр.

  Пламя в небо рвалось, издавая гуденье,
  Ветер искры шальные до звёзд возносил.
  И пурга в торжество превращалась и в пенье
  Мировых, беспредельных, космических сил.

  Снег по тьме звонко чиркал, и сыпались искры.
  Ветер пробовал прочность, и струны рвались.
  И уже забывались в экстазе артисты,
  И уже разрушалась привычная жизнь.

  И уж слишком во мгле темнота разгулялась,
  Беспощадно сдувая остатки тепла.
  Беззаконье повергло убогую жалость,
  И такое тянулось почти до утра.

  Но едва лишь полоска просветлилась вдали,
  И рассвет намекнул, что кончается тьма,
  Как-то разом умолкли, поникли, увяли
  Все, кто раньше сходили с ума.

  Тишина объявила конец беззаконью.
  Солнце встало взглянуть на былое рваньё.
  И заискрился снег у зимы на ладонях,
  И весною наполнилось сердце моё.

  И порывы исчезли, нет места печали!
  И ручьи пробиваются где-то в полях.
  Всё воскресло, как Слово, что было вначале,
  Чьё сияние с нами пребудет в веках!