Разорванная связь поколений

Отпустите их в Европу - они там будут как сыр в масле кататься.

Следующий текст я посвящаю своим бабушкам.

Настолько история, рассказанная дочерью одной из сестер Рэмсботт (http://stihi.ru/2024/11/09/1742), похожа на жизнь моих бабушек в плане их преданности семейным ценностям, умению вести хозяйство, навыкам в художественных промыслах, воспитанию детей, что мне захотелось перевести сей незамысловатый рассказ воспоминание для моих немногочисленных читателей.

***
История моей матери, Мэри Энн Опеншоу ЛеБарон

Моя мать, Мэри Энн Опеншоу, первый ребенок в семье Роджера и Элизабет Рэмсботтом Опеншоу, родилась 25 декабря 1863 года в Фаунтин-Грин, округ Санпит, штат Юта.

Роджер Уолмлси (Опеншоу) родился 22 октября 1829 года в Брейтмете, Ланкашир, Англия, с первой женой он поехал искать счастья в Америке, но по дороге молодая женщина умерла.  Роджер Уолмлси Опеншоу по приезду купил небольшой саманный домик с земляной крышей недалеко  от Фаунтин-Грин, в округе Санпет. С Америке молодой фермер разводил овец, крупный рогатый скот и лошадей. В течение шести лет Роджер в одиночку вел своё хозяйство.  Однажды к нему зашел сосед и пригласил поехать на танцы в Морони, в местечко Гледхиллс, где вдовец и  встретил Бетти Элизабет Рэмсботтом, недавно прибывшую иммигрантку. Они поженились после непродолжительного ухаживания и поселились в той самой хижине. Хозяйство было довольно скудным, крыша дома протекала в непогоду, не хватало многого, даже постельных принадлежностей.

Когда родился первый ребеночек, то сестра матери молодой мамочки, Сара Эшворт, шла пешком из Морони, расстояние в восемь миль, чтобы снабдить Элизабет необходимыми  простынями, пеленками и другими требуемыми в сем деле  вещами как роженице, так и малышу.

Когда маленькой Мэри Энн исполнилось шесть лет, семья пополнилась ещё двумя малышками:  Розеттой и Элизабет. Хозяйство в принципе было небольшим: какие-то сельскохозяйственные земли, крупный рогатый скот, овцы и свиньи. Но даже такое хозяйство один мужчина с женой-помощницей и тремя дочерьми потянуть не мог. К тому же в это время начались восстания индейцев, и родители решили избавиться от своей фермы, перебравшись  в Сантаквин, где обосновались родители Роджера и другие его родичи.

Бедность не позволяла Рождеру самостоятельно перевезти своё семейство на новое место, благо, откликнулся  брат Леви,  приехав со своими фургонами и упряжками волов, чтобы помочь с переселением. На новом месте семейству удалось купить двухкомнатный бревенчатый дом с двумя южными окнами и дверью. Летом приходилось расконопачивать часть щелей между бревнами на северной стороне для вентиляции, а на зиму конопатить все вновь.

На приусадебном участке произрастало несколько хороших фруктовых деревьев и кустов смородины, к ним новые хозяева добавили сад, разбили огород, чтобы всегда иметь собственные фрукты и овощи.

Первая школа девочки располагалась в однокомнатном бревенчатом здании. Ученики сидели на скамейках из горбыля и писали на грифельных досках. Попозже община смогла построить  двухкомнатное глинобитное строение, вмещавшее сотню учеников. (В течение нескольких лет  это же здание  использовалось для церковных и других собраний общины.)

Учителями были Теанкум Пратт и Уильям Чатвин, которые  хотя и верили в необходимость использования розги время от времени к нерадивым ученикам, все же придерживались более принципам честности, веры и вежливости, а также правилу «трех рецидивов».

Благодаря упорному труду и хорошо поставленному делу  семья постепенно стала процветать, и когда Мэри Энн исполнилось  одиннадцать лет, появился у них новый пятикомнатный дом, который до сих пор пребывает в хорошем состоянии.

Отец прикупил немного земли в Джордей-Гэп, примерно в двух милях к северо-западу от города, где он вновь занялся фермерством. Отары в то время могли пастись  на западных холмах и в долине Гошен.

Единственно в семье родился только один мальчик, умерший во младенчестве, посему старшим девочкам нужно было много помогать отцу с работой на ферме,  пасти и стричь овец. Фермерство, таким образом, заставляло пропускать часть школьных занятий, особенно в страду: весной и осенью.

Основой ведения хозяйства являлся немеханизированный труд: сено косили обычной косой, да и многое делалось вручную. В обязанность десяти дочерей входило носить отцу обеды на пастбище, практически на расстояние четырех миль. И вот. Не имея галош, девочки  оборачивали ноги толстой мешковиной, чтобы не простудиться, чтобы ступни оставались теплыми и сухими.

Еще одной строгой обязанностью было посещение церкви,  как можно чаще. Мэри Энн вступила в общину христиан-пятидесятников,  когда ей исполнилось  одиннадцать лет. В то время женщины на собрания обязательно приходили со своим шитьём или другой ручной работой,  поэтому уже в раннем возрасте Мэри Энн, как и все девочки, научилась вязать и шить вещи для своей семьи.

Материалом служила  шерсть, состриженная с домашних овец, которую семья рулонами отправляла в Прово.  Когда на Рождество отец возвращался  с продажи шерсти в Прово, то, приветствуя  дочерей, открывал  дверь в дом и выкатывал на пол яркие оранжевые мячики апельсинов. Единственное праздничное угощение в те времена.

Мать продавала не всю шерсть на сторону, она, кроме того, на дому пряла и ткала  (на ткацком станке дедушки Опеншоу) два вида материи: линзи и джинсы. Джинсы были тяжелыми и использовались для мужской одежды, линзи — для женщин и детей, вся одежда от нижней до верхней  шилась дома вручную.

Мэри Энн исполнилось целых  восемнадцать лет, когда ее мать смогла собрать денег на  свою первую швейную машинку, которая казалась девочкам самой замечательной вещью на свете.

Ни одна минута в доме не пропадала напрасно. Пока девочки помогали пасти овец в хорошую погоду, ими вязались  либо чулки, либо плелись кружева. (За свою жизнь Мэри Энн подсчитала, что связала сотни чулок и сотни ярдов кружева разных узоров и ширины.)

И хотя каждого члена семьи учили трудиться, хотя каждый должен был выполнять свою часть работы по дому, хозяйству и на ферме, отводилось, разумеется, время на собственные интересы и удовольствия.

Главные праздничные дни выпадали на 4 и 24 июля, когда девушки надевали красивые ситцевые  белые или в мелкий рисуночек платья, белые чулочки  и соломенные шляпки от солнца и отправлялись на празднество. Парады, танцы и общественные мероприятия были в большой моде. В то время большинство молодых людей ходили босиком круглое лето, имея лишь одну пару обуви, для выходного костюма.

Молодежь, как правило,  собиралась в разных домах, где они пели, играли на органе, жарили кукурузу или топили патоку. Зимой ещё любили кататься на санях-бобслее.

Подготовка зимних припасов в доме включала  бочку патоки, большое количество муки, сухофруктов, овощей и яблок, хранящихся в погребе или земляных ямах. Не забывали про вяленое мясо.

Про теплую одежду, носимую до последнего, пока она не изнашивалась, а затем хорошие части вновь пускались в дело, допустим, перешивались на меньший размер,  шли на лоскутные одеяла и покрывала, на ковры.


Когда  Мэри Энн исполнилось пятнадцать лет, помимо помощи по хозяйству в своей семье, девочка нанималась нянечкой  к соседям, что позволяло иметь  немного денег на личные расходы,  помогало выйти из дома в люди. Некоторые зажиточные горожане,  дома Джона Х. Уолла, Генри Бойла, Эфраима Тьеджана и Джозефа И. Чатвина, платили за услуги 2 доллара в неделю, а когда Мэри Энн давались особые поручения, то она зарабатывала сразу  50 центов.

Весной 1883-го года, когда девушке исполнилось двадцать лет,  она с сестрами помогала как раз пасти овец в долине Гошен, где и случилось знакомство  с молодым человеком, Джорджем ЛеБароном, жившим на ферме своего отца недалеко от южного берега озера Юта, куда девочки гоняли отары на водопой и сами  брали питьевую воду из источника.

Заинтересовавшись девочками, Джордж обычно не приминал остановиться и пообщаться  с красавицами во время своих поездок в город, что случалось  примерно каждые две недели. Затем братья  ЛеБарон стали помогать девушкам в таком мужском занятии, как стрижка овец. Молодые люди вязли на себя заточку инструмента, а затем, когда они познакомились поближе, молодежь стала вместе проводить отдых на лодках на озере.

Позже добавились совместные встречи в церкви,  и, наконец, Джордж начал сопровождать Мэри Энн на танцы, вечеринки и свидания. В распоряжении молодого человека была только лошадь, затем добавилась тихоходная упряжка, и двухлетний роман привел к тому, что жених сделал  предложение руки и сердца, обрисовал планы на семейный дом.

20 мая 1885 года  был торжественно заключен в храме Логан брак между молодым человеком по имени: Джордж Вашингтон ЛеБарон I и девицей: Мэри Энн Опеншоу.

Медового месяца по понятным причинам у молодоженов не было, однако небольшая семейная вечеринка и несколько подарков оба оценили по достоинству.

Вскоре после свадьбы Джорджу нужно было отправиться стричь овец, а молоденькая жена оставалась в доме родителей ЛеБарон. По возвращении через несколько недель молодожены перебрались на собственное  ранчо, располагавшееся, можно сказать, у черта на рогах. Только во время сезона рыбалки или охоты вокруг поселялось много друзей и других приезжих завсегдатаев-отшельников.

На этом хуторе семья прожила четыре года, пока не родился у них первый ребенок, и стало удобнее жить в городе:  22 мая 1885 года девочка-первенец была названа в честь матери –  Мэри Энн, а 16 августа 1887 года новорожденный сын в честь отца –  Джорджем У.

К тому времени Мэри Энн с мужем обзавелись двумя земельными участками в Сантаквине, засаженными фруктовыми деревьями, и начали строить на них новый дом. В  первые две комнаты переехали как раз незадолго до рождения своего второго сына (15 июля 1889 года), которого назвали Дэвидом Роджером, в честь его двух дедушек.

С течением лет семья увеличивалась, добавлялись дополнительные комнаты, и время от времени делалась реконструкция дома, поскольку  рождались  новые детишки:  их было 10. Однако медицина и условия жизни не позволили выжить из них четверым.

После рождения ее последнего ребенка, мертворожденного Уильяма, Мэри Энн смертельно заболела, за неё молились все дети, семья, священство, работали врачи и друзья, и мать большого семейств выжила.

В семье Мэри Энн, как в семьях её самой и её мужа,  детям с самого раннего детства прививалась  необходимость и любовь к труду: помощь по дому, занятия садоводством, сбором фруктов и овощей для продажи местным жителям, для домашней сушилки мелких фруктов, отправляемых  в Тинтик на продажу. Все это делалось, чтобы помочь маме и отцу купить обувь, одежду и принадлежности для школы. В течение многих лет в доме отсутствовали удобства: не было системы водоснабжения для приготовления пищи и канализации, вся вода, используемая в доме, приносилась из оросительных канав или из соседних колодцев.

Стирка белья велась вручную, пока первые трое детей не достигли подросткового возраста, и не стали хорошим подспорьем в хозяйстве,  –  была куплена настоящая стиральная машина. Правда, конечно, вращалась эта штука вручную.

Сегодня можно заметить, что, невзирая  на долгие часы достаточно тяжелой работы и хорошую организацию хозяйства,  одолевали те же трудности, что и  всех  людей их уровня жизни:  хотя они не голодали и не мерзли, случалось,  их доход не покрывал всех нужд большого семейства (выжило, тем не менее, 9 детей из 13-ти).

Мать шила всю детскую одежду, вначале своим детям, а потом и внукам,  вязала им чулки. После того, как ее семья начала разъезжаться, Мэри Энн  присоединилась к Обществу милосердия и была преданным и верным членом и работником до конца своей жизни. Во время Первой мировой войны она много шила для Красного Креста, вязала шарфы, афганские платки и  пары  носков для солдат.  Она регулярно посещала церковь и любила заниматься храмовой работой. Мэри Энн всегда  любила красоту природы, путешествия, её дом утопал в садовых цветах.

Мэри Энн обожала внуков, маленьких детей и пожилых друзей.  Ее любовь и преданность своей семье и дому являлись, вне всякого сомнения, выдающимися, и дети любили навещать родителей, чтобы увидеть  их счастливыми.

Одним из главных событий в семье стало празднование  золотой свадьбы родителей в мае 1935 года. Мэри Энн  скончалась 17 декабря 1944 года, незадолго до своего восемьдесят первого дня рождения,  верная традиции дома оставаться полезной близким до конца жизни.




Примечания.

1. Французский; бретонский ( Le Baron ): вариант Baron 1 «baron», с французским определенным артиклем мужского рода le . История:  фамилия указана (в форме Ле Барон ) в реестре квалифицированных предков гугенотов Национального общества гугенотов (США), а также в аналогичном реестре Общества гугенотов Америки.
2. Опеншоу
English (Lancashire): название поселения от Openshaw (Lancashire). Топоним происходит от древнеанглийского open 'открытый, незамкнутый' + sceaga 'небольшой лес, роща'.
На русском бы фамилия звучала: Рощин.