Буквой

Я ненавижу серую бумагу,
шершавый лист – глодают текст в метро.
Должна быть книга белою – для взгляда.
В ней стройность чёрных букв – удар о дно –
чтобы встряхнуться. И высоким стилем
о жизни говорить – меж строк читай!
Голодный текст на километры, мили
свой высунул язык – ты жуй, глотай.
Сюжет не важен – градус лишь кипенья,
воронка смысла, заводь – всё равно
для зрелых философских размышлений.
В мир фантастический из букв немых окно.
Я строчки не баюкала – я злила.
Разъяренность остра и глубока.
Особая есть в букве сила:
глоток живой воды – и муть со дна.
Вот строчки отбивают, как чечётку,
абзац простой – герой в нём спит и ест.
Но рано ставить на странице точку –
событиями набухает текст.
Так почки на деревьях ждут прилива
весеннего тепла. Бутон созрел
цветка невиданного…
Жизнь так терпелива,
Хоть состоит из срочных важных дел.
Заворожил вас стиль любовной драмы –
неровный почерк вздохов, сладких грёз?
Да, пережили как-то это сами –
шрам на лице от ядовитых слёз.
Вот гул всех стрел, софитов свет и ярость…
Читатель огорошен, возмущён:
погиб герой! То – авторская шалость?
Пощёчиной текст оглушён?
Да, было счастье шумным и визгливым,
как ярмарочный шут, лихой цыган.
Несчастье тоже будет справедливым –
герой ведь был предатель, интриган.
Я власть свою осознаю – я знаю,
что серым будням нужно волшебство.
Я белому листу то доверяю,
что покоряет Буквой естество.
А смыслов колдовство зовёт и манит.
Читай земной букварь! Провидица ты, тать?
Помогут твои дерзкие романы
кому-то кротким, верующим стать?
Окстись!
…шуршит шершавый мёртвый серый лист…