Полёты в фазе быстрого сна

Борис Викторович Сударушкин

Полёты в фазе  быстрого  сна


.






Фоном  к началу  этой  истории является  моя первая  работа  после окончания Университета... А   работать я  начинал в  Питере  в "Доме Дружбы c народами  зарубежных стран", что был на  Фонтанке - в том  самом Шуваловском Дворце, который после развала размещавшихся в нём Советских структур Обществ дружбы с зарубежными странами, Фонда мира и Комитета защиты  Мира,   был передан  под нынешний Музей Фаберже.


В  мои  обязанности,  кроме обычных  у  всех  референтов   Дома Дружбы дел  по  организации   пребывания  иностранных делегаций, входило  также кураторство так  называемой  Комиссии  Солидарности с народами Азии и Африки.
Дело в том , что  в  Питере  не  было  отделения Советского  Комитета Солидарности стран Азии  и  Африки - была лишь эта общественная Комиссия  в  Доме  Дружбы, в которую  входила профессура  Восточного  факультета, сотрудники Института Востоковедения  и  несколько  деятелей  науки  и  искусства, которые  как-либо  были  связаны с международными  обменами.

Вот  именно это  кураторство Комиссии  Солидарности  и  познакомило  меня  с Авелино - чернокожим студентом Питерского "Первого Меда"   из Экваториальной Гвинеи.

Вообще, для решения  проблем  иностранных  студентов  в  СССР  существовала  отдельная  организация - в  Питере  она  называлась "Совет по делам иностранных учащихся"  и  располагалась  в  нашем-же  здании Дома Дружбы. Но бюрократическая особенность заключалась в том,  что  иностранные  студенты в СССР  не были однородной массой - среди  них были  стипендиаты  разных  государств, были частные  лица, а  также, среди  прочего, были и  стипендиаты этого нашего Комитета Солидарности... И вот,  каждый  раз, когда им нужно было на  каникулы  лететь на  родину, они  все  приходили  ко  мне, чтобы  получить  печать в  обходной листок, свидетельствующую о том, что  Комитет  Солидарности   не возражает  против  поездки - такая  вот  формальность. Печати  ставились автоматически, но  процедура  должна была быть  соблюдена... Это  была  самая  лёгкая из моих  многочисленных  обязанностей. Ничто  не  предвещало  каких-либо осложнений  по  этой  линии...

Но,  однажды случилось непредвиденное:



Позвонили с вахты  и  спросили может ли кто-нибудь принять двух  африканских студентов... Я попросил  пропустить их  ко  мне  и  стал  рыться  в  столе в  поисках  печати, будучи  уверен,  что речь  как  всегда о штампе в обходник  для  выезда на   родину...


Но  на  этот  раз  события  стали  развиваться  неожиданно...


Когда они  вошли, я  сразу  узнал одного из них - Бокари был  нашим  стипендиатом из Первого  Медицинского  института. Вместе  с  ним  пришёл  африканец  невысокого роста, который  сразу  расплылся  в  белозубой  улыбке...

- Борис,  у  нас есть официальная  просьба, -начал Бокари. - Вот  познакомьтесь, это студент   пятого  курса Первого  Меда  -  Авелино. Мы  живём  с  ним в одной комнате  в общежитии.  Он  хочет  стать  стипендиатом  Комитета Солидарности...

- Этот  вопрос я не  решаю, - ответил я. - Вам  нужно обращаться  в  Москву...

- Мы знаем, но там требуют характеристику по  месту   региональной Комиссии  Солидарности, - сказал Бокари, - а это именно Вы...

Я  на  секунду  задумался  и  Бокари  добавил:

 - Я  ручаюсь за него,  он  сейчас Карла Маркса  читает...

Меня  улыбнуло,  но  виду я не  подал:

- Я посоветуюсь, - сказал я. - Никогда таких  вопросов не возникало...


Они  ушли, а я  понял, что  надо  звонить в Москву.


Если бы моя  непосредственная  начальница была   на  месте, она  бы сама занялась этим делом - но  она  была в отпуске. А председателем местного  Питерского  Комитета защиты  мира, по  линии  которого  я  числился  в  штате,  был  поэт  Михаил Дудин, который исполнял  свою должность  на  общественных  началах,  никогда  ни  во  что  не  вмешивался и  появлялся у  нас лишь пару  раз  в  месяц  - его  функции  были  лишь представительскими и он  администрированием  не занимался.  Приходя к нам  на  второй этаж, Михаил Александрович обычно приглашал  всех  обедать в кафе  и часто  сам  платил за  нас. Он был  человек-праздник   -  и я очень любил его... Однажды, после очередного  приёма, проходившего в Доме Дружбы  по  линии международных связей Профсоюзов, он, уходя с мероприятия, с хитрым выражением лица   продекламировал  мне  на  ухо внезапно  посетившую  его  рифму с двусмысленным по тем временам содержанием : "На  всех банкетах Профсоюзы крепят с  Рабочим Классом  узы".

Но я отвлёкся от  темы ...

Итак, чтобы решить вопрос со  стипендией  для   Авелино  нужно  было  звонить в Москву непосредственно  в  Советский Комитет Солидарности стран Азии и Африки ...


Я был знаком с несколькими  референтами этого учреждения, так как они  сопровождали иностранные   делегации,  которые я принимал в Питере, помогая "убивать двух зайцев" для  московского  начальства - освободиться в Москве  на  weekend  от  докучливых  гостей и,  заодно,  решить  вопрос  с  культурной  программой...

Я  стал  звонить в Москву...

- Знаем  мы  ситуацию, - сказал  мне  по телефону московский  референт, - попал  ты, Борис, конкретно... У  твоего Авелино  ещё месяц назад папа  был  министром в Экваториальной Гвинее , но  умудрился  поссориться  с  Президентом  этой  самой Гвинеи  до  такой  степени,  что   чуть ли  не в  партизаны  бежал из столицы... Короче, этот их  Президент  собственноручно  вычеркнул  всех  его  родственников  из  списков  живых и мёртвых - соответственно  плакала  и  гвинейская гос.стипендия  твоего  Авелино - а это вообще-то  плата за обучение. Его теперь   должны отчислить   из Института  по  этой причине - вот  он  и  прибежал  к  тебе, чтобы  перевестись на  нашу  "стипендию"...

- Так  чего  делать-то? - поинтересовался  я, не  понимая, почему это я  "попал конкретно".

Ответ был  примерно  следующий: " Вопрос этот  как-бы  щекотливый. Экваториальная Гвинея  нам  не  самая дружественная  страна  и  умаслить вновь  появившегося  сильного  оппозиционера,  дав  его  сыну стипендию Комитета Солидарности, было бы  может быть полезно.  Ну, а если  в  результате  всё  повернётся иначе? Если  с Экваториальной Гвинеей  отношения  испортятся из-за поддержки  сынка  оппозиционера  этой самой  "стипендией", а  оппозиционеры  окажутся  ренегатами? ... Короче, где-то там  в Международном Отделе  ЦК  они сами  не  знают  чего делать, а решение  принимать  надо. Вот и   решили  переложить ответственность  на  какого-нибудь  стрелочника - вот   это  счастье к  тебе и  приплыло...Им  там  наверху вроде  как вообще  всё  равно, плевали они  на эту Экваториальную Гвинею - главное перед начальством на  кого-нибудь всю вину   свалить если дело  повернётся в плохую сторону... Гвинеец-то этот  не  в Москве учится , а у вас в Питере, а ты,  типа,   курируешь в Питере Комитет Солидарности, так ? Значит  формально  ты  и  должен  с ним  поработать и нам  рассказать, что  он   за  человек - можно ли  ему  доверять?  Ну, а  если  что,  то  и  ответственность  на  тебе - сошлются  на  тебя  при  "разборе  полётов"   если  "полёты"  будут  не  удачными  - и  так  далее, и тому  подобное ..."

- Не  слАбо  так, - пробормотал  я.   

- Действуй, Боря, - сочувственно усмехнулся в трубке  бодрый  голос. - Удачи...



Надо  сказать, что в Африке целых три Гвинеи - просто Гвинея [столица Конакри], Гвинея-Бисау и Экваториальная Гвинея, о  которой  речь... Микроскопическое  государство, население  которого в  момент  описываемых  событий  не  доходило и до  половины  миллиона  человек. Чуть позже, в  начале девяностых  годов,  страна,  казалось,  неожиданно поймала  свой  шанс - открытые на  шельфе огромные нефтяные месторождения  принесли  сказочные  богатства местной олигархической  верхушке -  это  обстоятельство сыграло трагическую роль в ситуации, о которой вам предстоит сейчас  прочитать ...


Вообще, то,  как  я  повёл  себя  с Авелино  идеально объясняет  почему я не  продолжил свою  трудовую деятельность в  качестве гос.служащего  или  дипломата или , как у нас  говорят  -  "бойца  невидимого  фронта"... Дело  даже не в том, что  никуда  из вышеперечисленного  меня  никто не  приглашал.  Дело в том, что мой  подход к проблеме  оказался  абсолютно  не  совместим с полагающимся  по  должности у тех, кто  работает в этих сферах...  Ни  соображения осторожности, связанные с будущим  собственной  карьеры, ни соображения  государственной  целесообразности -  ничто  из  этого  даже не  постучалось тогда  в мою  голову. Единственное, что меня  поразило в данной  ситуации  - это  то,  как  ужасно, проучившись "на  отлично"  столько лет сложнейшей  специальности - медицине - быть  отчисленным  на пятом  курсе  просто  потому,  что где-то на  родине  кто-то с  кем-то  поссорился... Это, и  только  ЭТО  соображение  определило  ход  моих  действий...


Я  написал для Авелино великолепную характеристику и отправил в Москву. Он  стал стипендиатом Комитета Солидарности и  вскоре благополучно  получил диплом  врача... Надо ли говорить, что   мы  подружились?

Но  наша дружба не закончилась после  его отъезда из СССР. Как  оказалось, это было  лишь  предисловием к дальнейшим драматическим  событиям...



Всем известно, что  конец восьмидесятых годов в СССР  сопровождался  наплывом в страну многочисленных зарубежных проповедников от  всевозможных  церквей и сект, появлением в России так называвшихся "неформальных общественных организаций" и активизацией  всякого  рода  международных  контактов.
В  силу  своих  профессиональных обязанностей я оказался в  самом  центре  этих  событий.
По  линии  антивоенного  движения  нашими особо  активными  зарубежными  партнёрами  оказались американские  и европейские  квакеры - в  прошлом христианская конфессия, которая  с  середины 17 века в  Великобритании, а  потом и в США, проявляла  себя  как очень  активная общественная  сила, занимавшаяся благотворительностью,  антивоенной пропагандой и демократизацией конфессиональной  жизни -  в истории  России им особо импонировало  толстовство с его "непротивлением злу  насилием".


В личном плане  квакеры  оказались  удивительно  милыми и  приятными  людьми. В  то  время я ещё  не  был крещён  как  Православный и, по  молодости  лет,  проявил  искренний  интерес к этой  организации - некоторые из  представителей их общины  до  сих пор являются  моими    зарубежными друзьями  и  регулярно  присылают рождественские  открытки с  подробными  письмами о  том, чем  был  знаменателен  для  них  очередной  прошедший  год...
Я  пишу  об этом  для того, чтобы  стало  понятно  почему  только  лишь гвинеец  Авелино и  двое-трое европейских  квакеров  остались  среди  моих  личных друзей  после  того, как накануне развала СССР, я  покинул Дом Дружбы, предчувствуя последовавший вскоре развал этой  организации...


В начале девяностых я уже преподавал английский язык в Технологическом институте и воспоминания  о  Доме Дружбы  ограничивались  перепиской с  некоторыми   квакерами и, конечно,  с Авелино,  который, получив диплом и покинув СССР, осел  не у  себя  на  родине, а в Стокгольме...



В 1990-м  году мои  зарубежные друзья пригласили  меня  в Молодежный летний  квакерский лагерь в Норвегии - не просто  отдохнуть, а принять  участие в  модных  тогда дискуссиях на темы построения  нового  мирового  порядка в условиях Горбачёвских реформ , падения Берлинской Стены и демократических перемен в Восточной Европе. Я был  подходящей фигурой для таких мероприятий - хорошо говорил по-английски, поднаторел в международных связях , и  при  этом  уже  был  простым   преподавателем  ВУЗа, а не  функционером советской  организации,   репутация  которой  за  рубежом была противоречива... Кроме  того,  квакеры  мечтали, что я  организую в Питере общину  их религиозной конфессии - к этим  мечтам были основания, так  как  я начал интересоваться  религиозной  литературой, которой они меня обильно снабжали. Вообще, в те  годы это было массовое  явление - зарубежные христианские [в основном протестантские]  общины и проповедники  активно искали адептов в стремительно демократизировавшемся  СССР... Сразу  скажу, что после нескольких лет плотных контактов с  квакерами  по  всему  миру, я  всё-же сделал другой выбор и в 1994 году  принял крещение в Русской Православной Церкви...


Но  тогда  был  год 1990  и  я  поехал по квакерскому  приглашению  в Норвегию... Ехать я решил  поездом  Питер-Хельсинки,  затем  паром Silja Line в Стокгольм, и из  Стокгольма  поездом  в Осло. Выбор сухопутного  маршрута  был  не  случаен - мой  гвинейский друг Авелино, уже пару лет живший в  Стокгольме, пригласил  меня по дороге  остановиться  у  него  на  пару  дней. Мы  договорились, что  я посещу его  на  обратном  пути.


Это не путевЫе заметки и я не собираюсь  описывать маршрут или  пребывание в лагере и в семьях квакеров...Мои  старшие  по возрасту норвежские   друзья Турид и Эгиль Ховденак и  их дети, мои ровесники:  Эспен, Арнэ , Стиг,  младшая приёмная дочь Ховденаков  Фаузия,  удочерённая ими  в  Бангладешских трущобах Читтагонга  - они   навсегда останутся в  моём  сердце, и пусть благословит их Господь... Но  писать я буду о другом - основные события этого  рассказа произошли уже на  обратном  пути, в Швеции...



=


Авелино  совсем не изменился  за  два   года ... Он не работал по специальности, но жил в шикарной квартире в Эстермальм - одном из престижнейших районов Стокгольма.


Когда я уселся в мягкое  кресло посреди сверкающей  европейской чистотой  гостинной, он немного  виновато сказал:

- Ты  сегодня  переночуешь в другом  месте - мне друзья  оставили ключи от  пустующей квартиры для тебя. Понимаешь, неожиданно  приехали  важные люди -   мои  соотечественники - сегодня  у нас с ними  здесь  поздний  ужин и кое-какие  дела  не  для посторонних : ты  ведь  помнишь  ситуацию с моим отцом. С тех пор ничего  не изменилось...

- Политика? - спросил я.

- Немножко  политика, немножко  маленький  бизнес, - поморщился  он, явно не желая  вдаваться в подробности: - У  меня сейчас здесь  сестра  гостит, так вот  даже её "выгоняю",  и попрошу  переночевать там-же,  вместе  с тобой...

Я  вопросительно  улыбнулся и он захохотал:

- Ну,  если  ЧТО,  то  ты  ведь только с  серьёзными  намерениями, правда?... А  если  с  серьёзными, то у  моих будущих  племянников  должен быть  только законный  папа...Это  ты  учти !!! - и  он погрозил  мне  пальцем,  заливаясь  смехом...


-


Итак,  его  сестру   звали  Дэлия,  но  она  сразу  попросила называть  её Дэла... Ей  было 20 лет... И  все  мужики  пялились  на  неё, когда мы  шли  на  квартиру по  улицам города Стокгольма... И  мне  это было приятно...

И я  ещё  не знал, что ожидало  меня  ночью... и утром... и  siempre...  and ever...  and after...


-


А ожидало меня то, что через 5 минут после того как поужинав, мы разошлись по комнатам  -  она пришла ко мне в пижаме ...

Будто  так  оно  было и   задумано... Будто и не подразумевались другие варианты,  и я даже  подумал, не организовано ли всё это   моим другом  Авелино специально?

 Но  даже  не в этом  дело... Меня  тогда поразило  то, что на  её  лице светилась такая счастливая белозубая улыбка, что  вспомнились негритята из мультфильма Чунга-Чанга...Как-то у нас  в России в таких  ситуациях выражения лиц  другие - хотя  может я в этом  плане  маловато  повидал на  своём веку - спорить не буду...

Она, всё с той же радостной  уверенностью,  села с ногами на тахту, сняла пижамные штаны  и, взяв себя руками за щиколотки, склонила голову на бок - её улыбка  стала ещё  шире в наслаждении от  произведённого  впечатления...

... ...

Потом,  уже  засыпая в обнимку с ней под  одним одеялом , я ловил  себя на  мысли - "неужели это всё не подстроено Авелино, а происходит по её искреннему желанию?"

Этот день был субботой ... Для понимания того, что  случилось  утром это   чрезвычайно важно...


=


Утром мы позавтракали и в состоянии абсолютного счастья отправились по едва просыпавшемуся городу в сторону апартаментов Авелино...

Мне  казалось, что в старых клипах   незабвенной группы ABBA  на песни "That's me"  и  "Summer night city" были эпизоды снятые  утром в Стокгольме, и мне  захотелось вместо описания города  сослаться  на  них.  Но  пересмотрев эти клипы,  я понял, что  многое забыл - на  одном  видео сняты  эпизоды белых ночей, а  вовсе не утро, а на другом  - хмурый полдень... Интересно, кстати, что  мы  Белые Ночи  ассоциируем  только с Питером, хотя и Осло, и Стокгольм, и Хельсинки в этом  плане  ничуть  не  отличаются от  моего родного  города...


Подходя к дому Авелино, мы издали  увидели у главного входа полицейские машины  с мигалками... Ещё через  минуту Дэла тревожно сказала:

- Посмотри без меня, что  там  происходит - у меня    визы  нет и все документы  просрочены. Мне опасно с полицией иметь дело...


Не подавая вида, но уже предчувствуя , что  именно  нас  коснётся  то,  что  происходит в доме, я оставил её на углу перекрёстка и отправился на  разведку,  лихорадочно соображая  как бы  выяснить  всё,  не  вызвав  подозрений в  чём бы там  ни  было и, соответственно, избежать каких-либо вопросов  со  стороны  полицейских.

Мне  повезло - соседом Авелино по лестничной клетке оказался  американец и,  стоя  у парадной  двери,  он  на  английском  эмоционально  пересказывал  ночные  события  дознавателю...Полицию вызвал именно он, когда под утро увидел  как  посторонние люди африканского  происхождения  выносят   мешки с их этажа, при  этом явно пытаясь  избежать любопытных глаз. По  прибытии  наряда было обнаружено, что дверь  квартиры Авелино   прикрыта,  но  не  заперта  на  ключ - везде следы обыска и возможно пыток - кровь, прикушенное  полотенце, использовавшееся, видимо,  как  кляп ... Но,  ни  живого,  ни  мёртвого  Авелино нигде  не  нашли... Через час  на  месте  уже   работала  следственная  группа,  которую мы с Дэлой и увидели у дверей...


Нужно было сориентироваться  в  ситуации. Мои  отпечатки  пальцев наверняка  остались в его  гостиной, также  как и  следы  пребывания  там Дэлы - мы  были  последними  кто  его  видел, и  этот  факт  очень  не  нравился  мне, хотя  обстоятельства  всё-же  не  бросали  на  нас   никакой  тени - было  ясно, что  мы в этой   истории люди  случайные. Но  всё  упиралось в  нелегальный  статус Дэлы в Швеции - прежде  чем  "сдаваться" нужно было  собраться с мыслями...


Вот  так  в  течение  нескольких  минут всё изменилось и новая  реальность  стала  тревожно  вырисовываться  в  моём  сознании:

- Его похитили и будут  требовать деньги у  отца, - сказала Дэла. - Я  уверена, что  он  жив и это всё   нефтяные  разборки на  родине.

- Твой  отец  связан с торговлей  нефтью?

- Авелино  говорил,  что  ты знаешь, кто  мой  отец...

- Ну, отчасти  да...

- Тогда ты  понимаешь,  что назвать торговлей  то, о  чём  мы  говорим - это слишком  нежно...

Я  промолчал... Если  кому  интересно  что имела  в виду Дэла,  можете  погуглить Экваториальную Гвинею в  википедии  - и  дальнейших  вопросов по  поводу этого диалога у  вас уже   не возникнет...

Но в тот  момент  наши  проблемы  были  сугубо  конкретны и   серьёзны...

Вопросительно глядя мне в глаза,  она охарактеризовала ситуацию  :

- Я  даже боюсь сейчас возвращаться в  квартиру где мы  спали - мне  негде  теперь  ночевать...

Стало  понятно,  что   мой  отъезд на  родину  откладывается  - невозможно   бросить в  этой  ситуации девушку, с которой   провёл  ночь накануне...

И  ещё  я  подумал, что  столь подходящее к  моменту  русское  слово "......"  напрасно не  является  литературным  выражением...
 


=



Как я уже сказал,   этот  день был воскресеньем... Именно  этот  факт определил ход моих дальнейших действий...

Что  можно было  предпринять в чужой стране , да ещё на обратном пути в СССР, когда  деньги  уже на  исходе, и  по  тем  временам  финансовых пополнений с  родины  ждать было не от  кого ? Я-то мог в тот же  день  сесть  на  паром и отправиться  по  своему  обратному маршруту   в Хельсинки и далее в Питер, но как быть с Дэлой, которая твердила,  что  ей  теперь ночевать   негде, а её брат и спонсор неизвестно  жив  ли  вообще...?

И  вот тут-то  воскресенье  сыграло  свою роль... Мне  сразу  пришло в голову, что  можно  обратиться  к  местным  квакерам,  которые  в  любой  стране при  любых обстоятельствах  как  раз  по  воскресеньям встречаются на  своих  молитвенных  собраниях - и хотя шведских квакеров  среди  моих знакомых  не было,  я был   вхож во  все квакерские общины мира просто   потому, что  в любой  момент  мог связаться со своими  друзьями -  их единоверцами -  и получить  любые рекомендации... Одним из   важнейших  направлений  квакерской  деятельности  является  помощь беженцам, и  я  инстинктивно  чувствовал,  что лучшего  варианта для хоть  какого-то  решения  проблемы у нас с Дэлой  не было...

Оставалось найти  телефонный  справочник и  узнать  адрес местной квакерской церкви [так называемого   Дома  Собраний] ... И надо  было  спешить - во всём  мире каждое воскресенье в 10 утра  начинаются  квакерские молчаливые молитвенные  собрания, которые  продолжаются  час. После  этого небольшая трапеза [просто  чай] и  беседа  - максимум ещё  минут 30 - и  все  расходятся...
 Я  посмотрел  на  часы. Было уже четверть  одиннадцатого...В те времена   мобильники  только входили в моду,  и в Стокгольме ещё были   телефонные  будки, где лежали  телефонные  книги... Лихорадочно  листая  страницы в поисках адреса, я приказал   Дэле вызывать такси...


=



Мы  вошли в помещение квакерского молитвенного дома   на   Kristinehovsgatan в 10.50... Пройдя  в  комнату  собраний  ,  мы  сели на  свободные  стулья ...

Оглядевшись вокруг я попытался успокоиться  и   присоединиться  к  присутствующим  в  молчаливой  квакерской  молитве,  которую  многие  путают с медитацией... Хотя  мы  пришли  к  самому  концу молчаливого собрания, никто  даже глазом  не моргнул,  продолжая  сосредоточенно  вслушиваться каждый  в  себя  среди  почти звенящей  тишины,  которая  всегда так  таинственно  сопровождает общение квакеров  со  Всевышним...

Мои  тревожные  мысли  стали  постепенно  приходить в  порядок  и наступило какое-то душевное  умиротворение.  Дэла с умилительной любознательностью   украдкой  поглядывала по  сторонам, но  ярко белые  белки  глаз  на  фоне  черного  цвета  кожи выдавали  её  любопытные  взгляды и отсутствие молитвенной сосредоточенности...

Вдруг  я заметил  наискосок от  себя  Айри Рикберг  - финку, которая только  что  была  со  мной в квакерском лагере в Норвегии, а  чуть  подальше  ещё  одного  парня,  которого  тоже  видел  там же - даже не знал, что  он  швед...


=



Короче,  в этот  раз,  послемолитвенное чаепитие шведских квакеров  было  целиком  посвящено  разборам  наших с Дэлой  "полётов"...

Видимо   традиции веками  преследовавшейся секты формируют  характер  адептов, а десятилетия  постоянного  противостояния  иммиграционным  властям в борьбе за  права беженцев  не  оставляют иллюзий - никто  даже не  предложил  попытаться  поговорить с  полицией или непосредственно  обратиться  к  властям.  Было принято  во  внимание  то, что Дэла, оказывается, - католичка . Кто-то из  присутствующих сказал, что лично  знаком с неким "братом Джованни" - большим человеком в Стокгольмском отделении  Каритас - международной католической благотворительной миссии. Надо понимать, что Швеция  страна лютеранская и католиков там  немногим больше  1 %...

Ещё  до  того  как  остыл  чай в чашках, по  телефону  для нас была  назначена встреча с "братом Джованни"   и  записаны все квакерские   контакты на случай   если в Каритас  найти помощь  не  удастся...

=


Вот таким образом , с   надеждами   отправились  мы пешком  по пасмурному Стокгольму знакомиться с  "братом Джованни"  в штаб-квартиру Каритас ...



=



Джованни удивил  нас,  предложив  остановиться  лично у него. Возможно такое отношение было связано с тем, что  мы  попали к  нему не  обычным образом,  а по дружеской просьбе знакомых, но  сейчас мне  кажется,  что монашеское  одиночество сыграло  свою  роль : всё-таки  мы были вполне  приличными и, главное, интересными для него людьми - ведь среди его клиентов были только полуграмотные беженцы стран третьего мира, а поболтать он  любил   как  все  итальянцы,  но с одним отличием - его  интересовали  высокие и интеллектуальные темы - и в этом я очень скоро убедился  ...

Нам нужно было хотя бы несколько дней, чтобы  понять как  Дэла должна была  действовать  - связаться с отцом , выяснить ситуацию с Авелино,  да и вообще - как ей строить жизнь  дальше и на  какую страну  ориентироваться - пытаться легализоваться в Швеции или рассмотреть другие  варианты?... Я  решил остаться вместе  с ней  у Джованни на  несколько дней, чтобы  уехать уже в уверенности,  что  события приняли контролируемый характер, намечены цели и начаты действия для их достижения...



=


Уже исходя из одной  только приставки к  имени Джованни -   Fra  Giovanni -  где Fra это  сокращение от fratello - брат - понятно, что  Джованни  был монахом. Это был немного полноватый мужчина лет  сорока с  живыми весёлыми глазами...Первый  же  наш  с  ним  разговор  за  ужином в день знакомства вывел  нас на  столь  любимые  им интеллектуально-богословские рассуждения. Он  буквально поймал  меня  на случайной  фразе.  Рассказывая о  сидящей здесь же с нами и жующей  макароны Дэле, я  произнёс   слово, употребляемое  в английском языке в значении "неопределённое положение, не решённая участь" ,  слово,  имеющее  латинские корни и  вполне  определённый  смысл также и в итальянском языке. Я  сказал:

- She  is  in  limbo  now...

- Do  you  know  what  is "limbo" ? - улыбнулся  он и  глаза  его засверкали в  предвкушении  интересного  разговора, - У  вас в  православии  ведь  нет  понятия  "чистилища" и limbo. У  вас  душа  после  смерти  проходит  мытарства, а  не  чистилище ...

- Не  одно ли  это и тоже? - спросил я, заглотив  "наживку"...


Не буду  пересказывать  всю нашу  беседу о  том,  что  ожидает  всякого  после  смерти   при  переселении  в  мир  иной -  мы ещё беседовали,  когда Дэла  уже  ушла спать. И когда она вышла, Джованни вдруг сказал  мне  поразительную вещь:

- Красивая какая  африканка - и фигура, и вообще...

- Разве  монахам  можно обращать на это внимание? - подколол  его  я, и улыбнулся,  чтобы  это  сошло за шутку.

- А я стал  монахом  из-за  несчастной любви к девушке, - ответил  мой  новый друг, поставив  меня в абсолютный интеллектуальный тупик.

Так  как я растерялся и не знал  что  ему на  это  ответить, он  продолжил:

- Я в 17-летнем  возрасте  решил, что  Господь даст  мне ту девушку   во  сне  по  моим  молитвам,  раз  уж  в  реале она  мне  отказала ... Я был в таком  отчаянии, что  думал - "какая разница, наяву или во  сне?". Уговаривал  себя  тем, что во  сне может даже и   интереснее... Я даже стал читать  научную литературу о  снах . В так называемой  "фазе быстрого сна"  человек зачастую  испытывает ощущения от  сновидений намного  превосходящие то, что  может чувствовать  наяву...Это не  просто  какие-то  там  эротические  сны - я думал о  соитии наших астральных  тел, полном  проникновении внутрь друг друга  без  какого-либо секса -  мне  казалось,  что в Раю, где  нет жён и мужей, а все  пребывают  "как  Ангелы на Небесах"  именно  так свидания с любимыми и происходят...

- Ты и сейчас так  думаешь? - спросил  я,  начиная  приглядываться к нему с опаской.

- Нет, - рассмеялся он, - сейчас я об этом  не думаю. Я уже давно забыл  её...Мужчины в этом  плане абсолютные гады - в её  юности готовы на безумные  кульбиты ради любви, а состарится она - одуванчика не подарят. А  ведь это одна и та  же женщина... Господь разоблачает наши страсти самим  фактом увядания женской красоты...Поэтому  лучше  о  душЕ  думать, о  сострадании  и о Вечности  - а девушки и красотки, это   всё  страсти-мордасти  сплошные...

- Теперь  вижу, что ты  НАСТОЯЩИЙ  монах, -  пошутил  я...

- Кстати, - сказал Джованни, - раз уж я вспомнил про сны..., ты  никогда не задумывался   из  чего  состоят  видимые  нами  во  сне  образы?

Подождав  секунду, пока  я  соображал, что же он  имеет  ввиду, Джованни  съел  маслину и продолжил:

- Вот  когда  смотришь на  экран  компьютера  перед  собой - там  всё  понятно, картинка  создаётся  ударом электронов  по  люминисцентному экрану - вполне  себе  материалистическое  объяснение на  первый  взгляд.  А  вот закрой  глаза и представь себе  кролика - из  чего этот  кролик в твоём  мозгу  состоит?  Ну, я имею ввиду его изображение, саму картинку? Из  материальных  частиц?... Ты  усилием  мысли  создаёшь материальные  объекты  как  Господь Бог или что ?

-  Может быть это изображение  кролика  состоит  из  фотонов? - предположил я...

- Во  первых  фотон  тоже материален, а  во  вторых фотоны  при  закрытых  глазах в мозг  не  проникают...

- Электроны? - продолжал  я  гадать. - Но это тоже материальные  частицы. Не  можем же мы в  своей  голове  по  своему желанию   материализовывать  объекты усилием  воли...

- Интересно, правда? - Джованни  наслаждался беседой и чувствовалось,  что  не жалеет  об оказанном мне и Дэле  гостеприимстве...

- Так  всё-таки, из  чего  состоит  кролик, которого  я  вот  сейчас  вижу закрыв  глаза? - спросил я  и  сам  удивился  своему  наивному детскому любопытству и тому  как  захватил  меня этот  вопрос...

- А-ха-ха!!!, -  Джованни  наслаждался  общением, - а  теперь представь себе  гипнотизёра, который  не  просто  творит  образы в  своём  мозгу, но заставляет целые  группы  людей  увидеть  этого  кролика и даже  играть  с  ним  или  ловить его в комнате - из  чего  состоит  этот  кролик, которого  нет?...Или он всё-таки  в  каком-то  виде  есть?

Я  не знал  что  сказать, но  попытался  ответить:

- У  нас в Советском Союзе  был  режиссёр  Тарковский, который  снял  фильм  Солярис - там  в космосе мыслящий  океан создал главному герою-астронавту  материализованный образ  его собственной молодой жены, которой  уже в живых не было - просто  копировал  образ из памяти главного  героя и воплотил в реале, причём с теми же психологическими  чертами и со  способностью говорить и обучаться и так далее...

- И  чем у  них это кончилось...с  женой? - спросил Джованни...

- Не  помню  чем  конкретно  кончилось с женой,  но сексом  они  занимались... Кстати, в результате   главный герой  фильма предпочёл остаться в некоем  подобие  рая, который  ему этот  Солярис    воссоздал с точной копией его  собственного  дома и окружающей местности во всех деталях природы и  земных красот ... то  есть   он  просто отказался  возвращаться в реальность на Землю...



... ...



Вот  такие  были у  нас  разговоры...




=



Через  несколько дней, убедившись, что Дэла в надёжных  руках людей,  лучше  меня  знающих как ей помочь, я  стал собираться  в обратный путь...



=



Она  провожала  меня на  паром...



Уже поднявшись  на борт и увидев стройную фигурку вдали,  я подумал, что покидаю  свой дом ...Хотя  всё  было наоборот... Такое странное  чувство...

Но это были лишь "цветочки" - "ягодки"  дозрели  позже...

Ночью на пароме  пришла в голову  мысль - "а  что дальше?".  Почему  вообще  необходимо было расставаться?  Что, собственно, не  устраивало меня в перспективе остаться с ней  навсегда?  Было  невообразимо  представить  нас  вместе в СССР - мы  ведь  расистов  осуждаем  только издалека, а представьте  себе продолжение этой истории в наших родных краях...
 

- А вот в Швеции, - шептал мне "внутренний голос", -  всё было бы  без проблем...


На  следующий день в Хельсинки я  стоял  на  вокзале и боролся с желанием развернуться  на месте  и отправиться обратно в Стокгольм...


Но всё же  через несколько часов я  пересёк  границу СССР...



=



Но это ещё  не  конец...



Через пять  месяцев я увидел её во сне...


Наступила  уже  зима,  но мне  вдруг  приснилось, что я проснулся летом  в лесу...Было ощущение  абсолютной реальности происходящего и  полная уверенность, что вся предшествующая жизнь - это лишь  сон .... а  реальность  - вот  она   вокруг: влажный  мох  под  моими  руками, тёплые  капли только что прошедшего дождя, и белая ночь светящаяся  с небес... Но как я попал сюда?...

Поднявшись на ноги, я увидел Дэлу  перед собой.  Эта белозубая улыбка Чунга-Чанга, этот черный ангелочек с  белками огромных любопытных глаз:

- Что  ты  тут  делаешь,  моя хорошая...? - спросил  я, обнимая  её.

- Я  подслушивала ваш  разговор с Джованни, - ответил мне самый загорелый в мире  ангел. - Вы  тогда думали, что я пошла  спать, а я одела  пижаму и слушала, сидя  под дверью...

- Ты  наверное замёрзла ? Мы с ним  говорили  так  долго...

-  Нет, совсем  нет... , - она  обняла меня  под  рубашкой и я почувствовал,  что она  действительно  вся тёплая... Глядя снизу  мне  в  глаза, она  сказала:

- Давай  полетаем  так,  как  рассказывал  Джованни?

- Это как ?   

- Друг в друге...одним  телом...

- Что ты, ангел...ведь он говорил  про сны.

- А  мы  сейчас во  сне, - сказала Дэла...

Я не поверил  ей, но почувствовал, что  мы  действительно   одно  тело и  уже стремительно несёмся  ввысь...


Лес остался внизу. Под светлеющим небом раскинулся пейзаж в сумраке  белой ночи...


... ...


Потом  мы  вернулись ...


- Тебе пора  просыпаться, - сказала Дэла, -  Но...  пока  мы ещё здесь, оставь  мне  того  кролика,  про  которого рассказывал Джованни...

Не закрывая глаз, я представил себе кролика под ёлкой, и он сразу же появился там... Взглянув на нас, зверёк хотел было убежать, но Дэла засмеялась и успела схватить его ... Взяв пушистого на руки, она со своей сияющей улыбкой смотрела на меня.

- Только не прижимай к себе, - испугался я, - у кроликов очень сильные  задние лапы, он брыкнётся и ударит тебя в живот...

Дэла послушно перехватила  левой  рукой длинные уши, и снова улыбнулась, будто собираясь что-то спросить ... Будто хотела спросить о чём-то с  надеждой услышать радостный для себя ответ...


Но я не  успел услышать  её вопрос, проснувшись неожиданно прямо посреди  ночи ...

А она так и  осталась стоять в  том лесу, держа кролика на руках ...



 


.


.