Очередь

Как-то на Варшавской (не старей с лица) я стоял в Пятёрочке первым, но с конца. Чуял- за спиною чист и светел тыл. Вдруг передо мною мужичок застыл:- Ты откуда будешь, тёмный человек? Ты чего здесь удишь, зверь с ненаших рек? Поселиться хочешь, чтобы стать, как мы? Безотходный странник, ты кому-камы? Питерский румянец, на носу иврит, а в руке бумажник знаменем горит. Отвечаю тихо:- Вот что, гражданин: я сейчас татарин, россиянский сын. Завтра буду чуркой бегать за тобой, чтобы в лоб придурка, стороной любой! Пушкин мой товарищ, Ленин старший брат. Мы таких гапонов образумить рад! Позвоню вот людям- братство напрягу,- будешь ты, как студень, замерзать в снегу. Враз повис носишко, грязный, как чулок, сдулся мужичишко, переделал слог. - Вы не то подумал, я имел ввиду... В общем не Радулов- червячок в плоду. Взял пельмешек, штофу в пазуху налил. -Граждане, ну что вы, я же пошутил! Поскребу затылок смуглой пятернёй,- Знаешь, дед, я тоже пострадал гугнёй! Нет людей. И братство выдумал себе. И за это гадство я прощу тебе. Все мы люди мира, братья так и сяк. Так иди же с миром питерский босяк! Кажемся порою мы не тем, что есть. Но теперь в пятёрочке мир и дружба есть.