Сказка про уздечку

Давным-давно, в небольшом городке жила маленькая девочка Наташа.
Наташин папа пахал землю, рыбачил, охотился, мама хлопотала по хозяйству, шила одежду всей семье, сама Наташа помогала маме и ухаживала за младшим братом.

Однажды пошла Наташа в лес за земляникой. Набрала полное лукошко, а когда уже направилась домой, увидала густой чёрный дым  над излучиной реки, где стоял их городок.
Поняла Наташа: случилась беда.
В ту пору на маленькие города нередко нападали разбойники, поджигали дома, отбирали у жителей их имущество,  а самих горожан уводили в плен.
И, казалось, не было силы, способной  дать злодеям отпор.

Когда Наташа добралась до своего дома, увидела, что ворота сломаны, дверь в дом распахнута, в горнице всё разбросано.
Тишину  не нарушало ни куриное кудахтанье, ни мычание коровы Зорьки, только ветер тихо скрипел колодезным журавлём без ведра.

Звала, звала Наташа своих родных, но никто не откликался.
Села она и заплакала. И вдруг слышит:
– Не плачь, Наташа.
– Как же мне не плакать, разбойники папу, маму и братика в плен увели,– всхлипывая ответила девочка, – ой, а кто это?!
– Да как же ты меня не узнаёшь, это же я, кошка Кнеша.
Глянула Наташа, а это и впрямь кошка. Сидит напротив, смотрит внимательно прямо в глаза.
– А я и не знала, что ты разговаривать умеешь,– уже почти не всхлипывая, сказала Наташа.
– Давай об этом потом поговорим,– ответила Кнеша,– а сейчас нужно думать, как всех из плена вызволять.
– Да как же их вызволить-то? Вот мой папа, первый силач в городе, подковы руками гнул, но и он ничего  поделать не смог, а я всего-то маленькая девочка. Я врагов даже догнать не сумею.
– А ты раньше времени не сдавайся, а накинь на меня во-о-о-он ту уздечку,– ответила кошка.

Глянула Наташа, а на гвозде старая уздечка висит. Вся чиненая-перечиненая, кажется, одни узлы, даже разбойники на неё не позарились, а уж они, известно, ни  куском верёвки, ни гнутым гвоздём, ни старой дерюжкой не брезговали.

Едва накинула Наташа на Кнешу уздечку, как тут же превратилась кошка в стройную вороную кобылицу, седло серебром расшито, поводья бархатом отделаны.
– Садись скорее,– поторопила Кнеша застывшую от удивления девочку,– путь нам предстоит неблизкий.

Как ни торопилась Наташа, а только к вечеру подъехала к опушке густого леса.
За опушкой, по всей долине, куда ни кинь взор, горели жаркие костры, на которых готовилась пища, слышался лязг оружия – это делёжка награбленного то и дело приводила к дракам между разбойниками.
А надо всем лагерем звучали стоны и плач пленников.

Наташа, увидев и услышав всё это, сама горько заплакала.
– Как же я помогу этим людям,– повторяла она сквозь слёзы.
– Сними с меня уздечку и ложись, отдохни, а я пока на разведку схожу,– ответила Кнеша.
Едва Наташа сняла уздечку, Кнеша опять превратилась в кошку и тихо, как умеют только мурлыки, скрылась в лесу, а девочка, утомлённая долгой скачкой, едва прилегла на нагретый за день мох, сразу заснула. 

Проснулась Наташа от того, что Кнеша покусывала её за ухо.
– Вставай, лежебока,– промурлыкала кошка,– пора действовать!
– Что же я смогу, их вон сколько, у всех острые сабли, длинные пики, а я всего лишь уставшая маленькая девочка…
– А ты накинь на меня уздечку, перебила Кнеша, и делай, что скажу.
Накинула Наташа уздечку, и Кнеша превратилась в маленькую серую мышку.
– Иди за мной,– пискнула мышка.

Ох, и натерпелась Наташа страха, когда по вражескому лагерю шла.
Хорошо, что враги напились хмельной браги, да попадали пьяными кто где стоял, а их громкий храп заглушал хруст веток, случайно попадавшихся девочке под ноги. 

Все пленные были заперты в большом сарае, возле дверей стояли стражники с саблями да пистолетами, а сами узники были связаны верёвками, чтоб не сбежали.
Но тут мышка опять велела Наташе снять с неё уздечку и заново накинуть, превратилась в разбойника и, растолкав часовых, вручила им целых два ведра браги.
Так разбойники этому подношению обрадовались, что ни кошачьих усов, ни пушистого хвоста не заметили, а тут же выпили всё залпом и заснули пьяным сном.
А Кнеша опять в мышку превратилась, перегрызла поясной ремешок, на котором ключи от замка висели, а потом и верёвки, которыми невольники были связаны.

Как ни старались пленники не шуметь, а всё же один маленький ребёнок, которому комар впился в лобик, заплакал.
Всполошились разбойники, затрубили в трубы, ударили в барабаны, бросились в погоню.
Казалось, всё пропало – вот-вот настигнут и обратно беглецов в плен уведут.
– Накинь на меня уздечку и беги, не оглядывайся,– пропищала мышка.
И, едва Наташа так сделала, превратилась мышка в огромного огнедышащего дракона.

Пустили враги в дракона свои стрелы, да только отскочили они от него, не причинив вреда.
Бросили копья, да только пыхнул дракон жарким пламенем, и сгорели те копья налету.
Испугались разбойники, попятились, а дракон во второй раз пыхнул и встала вокруг них стена огня, такая что ни вперёд, ни назад не двинутся.

– Пощади, не губи!– взмолились супостаты.
– А разве вы кого-нибудь щадили?! За что же вас миловать? – грозно прорычал дракон.
– Мы невоспитанные были и злые потому, что нас с детства учили никого не щадить. Нас бы  кто добру научил, мы смекалистые, враз бы науку переняли!
– Ладно, не стану вас губить. Но всё, что порушили, построите заново, у всех, кого обидели, прощение выпросите, а ежели снова разбойничать вздумаете, тут уж пощады не ждите!

Удивительно: все разбойники оказались отличными плотниками, каменщиками, кузнецами. Да  и прочими ремёслами владели ловко.
Вскорости селения, от них пострадавшие, стали краше прежних.
Народ поначалу вражье племя встречал с недоверием, а, порой и враждебно, но те, от дракона страху натерпевшись, ласковы были, да обходительны.
Потом горожане и лиходеи попривыкли друг к другу, поняли, что в мире да согласии жить лучше, чем в войне да раздорах.
Стали рядом городки и селения строить, в гости друг к другу без опаски ходить и уже не из-за страха перед драконом, а по доброму желанию.

Наташин дом тоже починили и зажила её семья прежней жизнью.
Папа пахал землю, рыбачил, охотился, мама хлопотала по хозяйству, шила одежду. Наташа помогала маме и ухаживала за младшим братом.
Но то и дело, оставшись с Кнешей наедине, напоминала ей девочка о былых приключениях.
– Мрррр, мрррр, – соглашалась Кнеша.
– Ты же умеешь по-нашему говорить, я-то знаю…
– Мрррр.
– Скажи хоть словечко.
– Мррррр.

А уздечку Наташа попусту не трогает, потому, что и без неё Кнешу понимает.