Щелкунчик

Уродливый щелкунчик долговязый
Валялся где-то прямо на земле.
Такими узами нигде он не был связан,
Чтобы пожить в уюте и тепле.

Его пинали грязными ногами,
И наступали даже на лицо.
Но он не огрызался, лишь ночами,
Порою позволял немного слёз.

За землю, чтобы выбраться из ямы,
Зубами он отчаянно цеплялся,
И прогрызал за камнем новый камень,
На свет себе он выбраться поклялся.

Как будто на свету спокойней станет,
Как будто люди на свету милей.
Но сново всё чего-то не хватает,
Для тех реализации идей.

Фортуна как бесстыжая путана,
Казалось обласкала всех,
Но на него не бросила и взгляда,
Ему достался лишь надменный смех.

Но вот однажды он почувствовал касанье
Неведомых и нежных женских рук,
Перед лицом его возникло очертанье,
Лица что не было прекраснее вокруг.

"Какой он милый. Да, кривые зубы,
И половины нет уже давно,
Но именно такой, пожалуй, нужен,
Что б защищал меня от бед и от врагов."

Сказав, взяла его в охапку,
И понесла домой! В уют! В тепло!
На бедолагу сделав ставку,
Тогда не знала, как ей повезло.

Умыв его, она его одела
В красивый незапачканный кафтан,
Не на словах заботу, а на деле,
Она ему дала на зло ветрам.

Она его в душе своей пригрела
И не жалела самых добрых слов.
На жертвы и лишенья смело,
Пошла не побоясь невзгод.

И он воспрял, совсем в другое русло,
Его теперь энергия пошла,
В поистине великое искусство:
Жить для неё, немного для себя.

Оскал звериный чаще на улыбку
Походит с каждым новым божьим днём.
Судьба в его руках - иголка с ниткой.
И ладнее все части стали в нём.

И вот уже орехи золотые,
Всё чаще поддаются тем зубам,
Тем самым, что отчаянно кривые,
И кажется трещат уже по швам.

Невзгод не стало меньше - это правда.
Но он отныне тверже, чем скала.
Для силы - нежности порой немного надо.
Спасибо, что тогда подобрала!